А если и узнают, то там точно не найдут.
Мне было больно читать ее письмо. Будто все, что я возводил для защиты вокруг себя, превратилось в окна, через которые она смогла разглядеть правду. Я не помню, чтобы я «был очень взволнован». В моих воспоминаниях на встрече я был спокоен. Я чувствовал покой, я будто контролировал ситуацию, будто заранее знал, что доктор сейчас собирается сказать, будто предвидел все ловушки и резкие повороты. Все казалось таким простым.
Я не помню, чтобы я упоминал о том, что сделал. Я такого вообще не помню. Черт!
Запись начинается 3 апреля в 03:21
Мне уже можно каждый день ставить будильник на 3:14 ночи. Так реально будет проще. Эти сны никогда не прекратятся. Я будто бы понял это, будто бы кто-то щелкнул у меня в голове переключателем – и все вдруг стало ясно. Я думал, они будут про Лорен, про то, что я увидел на ее фотографиях. Это так, но лишь отчасти. Потому что это теперь в прошлом. Что бы мне ни снилось, это теперь касается только меня. Того, что я сделал. Того, что я у него забрал.
Я лежал в своей кровати, все было абсолютно нормально, но я знал, что сплю. На периферии моего сознания будто что-то стало податливее, мягче, будто освободилось место для чего-то. И я понял, что сплю. Я, кажется, пытался разбудить себя, но ничего не вышло. Поэтому я просто лежал и смотрел в потолок, и, когда тени на стене моей спальни начали двигаться, я даже не испугался.
Я испытал облегчение. Господи, безумно звучит, но это правда. Когда они начали шевелиться, я уже знал, что это. И я не чувствовал себя плохо. Не знаю, как объяснить.
Я не чувствовал себя плохо.
Тени встретились на потолке надо мной, я не мог отвести от них взгляд и не мог пошевелиться. Я даже глаза закрыть не мог. И мне пришлось наблюдать за тем, как они сворачиваются, и растягиваются, и сливаются, до тех пор, пока не появился он. Он уставился на меня в ответ своим гладким лицом без глаз. Это белое пространство было ничем – и было всем. Из-за черных тентаклей и длинных конечностей, из-за углов казалось, что на нем костюм. Я понял, почему люди считают, что он одет именно так. Но на самом деле все иначе. Нет никакой одежды – ни рубашки, ни галстука, ни пиджака. Есть просто он, есть его силуэт. Тьма, которая движется. Тени, которые обрели плоть.
Черт! У него нет глаз, у него нет рта – ничего нет, только пространство, белое и черное, но я знал, что он смотрит на меня, знал, что он мне улыбается. Наверное, он улыбался, потому что я не мог пошевелиться, и ему это было известно, потому что я был в ловушке, и он это понимал. Но ощущалось это все совсем по-другому. Мне казалось, он улыбается, потому что хочет, чтобы я что-то узнал, что-то понял. Он будто пытался подбодрить меня. Будто ему было нужно, чтобы я что-то сделал, но он не хотел меня заставлять. Будто он хотел, чтобы я сам решился на это. И он смотрел на меня, а я смотрел на него, и тени извивались и переплетались. И вдруг у меня в голове все прояснилось, и я понял.
И тут же тентакли развернулись и стали спускаться с потолка, а я, кажется, закричал: я смотрел в белую пустоту, туда, где должно было быть лицо, и там больше не было улыбки, там был только леденящий холод, смертельный холод. Тентакли подбирались ко мне, и я кричал. У меня в голове была только одна мысль: я не должен позволить им коснуться меня, я не могу допустить этого. А потом я проснулся. Кажется, я кричал негромко.
Да даже если и громко – этого все равно, похоже, никто не услышал. Я подождал пару минут, перед тем как начать эту запись, но в квартире стояла полная тишина.
Господи, Господи! Кажется, я… Нет, не кажется. Я знаю. Я знаю, что должен сделать. Думаю, в глубине души я всегда знал. И всегда осознавал опасность. Я понимаю, какую цену мне придется заплатить, если мне не хватит храбрости разобраться с этим.
Я понимаю.
Запись заканчивается 3 апреля в 03:25
Третье апреля
Тридцать пятая запись в журнале
Когда я вернулся из школы домой, экран моего ноута светился. Я выключил комп, когда утром уходил в школу. Я хорошо помню это, потому что обычно я его не выключаю. Обычно я его просто закрываю. Но в последнее время он тормозит, и все приходит в норму, если выключить его и оставить в покое на несколько часов. Короче, я помню, как очистил корзину, помню, как закрыл все приложения, и помню, как выключил его. Я помню, как кулер перестал работать.
А теперь комп включен. И в центре рабочего стола файл, которого не было утром. Его там никогда не было, хотя в свойствах указано, что я сам создал его два года назад. Файл называется «эпилог. docx».
Я не создавал его. Я его никогда не видел. Я не хочу его открывать, но знаю, что сделаю это. Не смогу не сделать. Мы прошли ту точку, до которой у меня был выбор, до которой я мог взять тайм-аут и сказать, что я больше не играю. Теперь так сделать уже нельзя.
Эпилог
Спустя месяц после возвращения Мэри Купер женщины и мужчины из деревни устроили для Стефана похороны, хотя у них и не было тела, для того чтобы предать его земле.
Королевский оружейный мастер вместе с тремя замковыми стражами прочесали лес, но найти следы Стефана им не удалось. Дела Иной Стороны нельзя было надолго оставлять без внимания, поэтому был нужен новый лорд. А это означало, что прежнего признают покойным.
Некоторые из деревенских противились этому, но сказать им было особо нечего. Стефан ушел искать Мэри Купер и не вернулся. Вот и все. Он не взял ни лошади, ни провизии, только самое необходимое. Даже если, как поговаривали, он устал от ответственности и воспользовался исчезновением Мэри для того, чтобы раствориться в ночи, не вызывая подозрений, то он не собирался возвращаться. Поэтому одним росчерком королевского пера было сделано то, что следовало сделать.
Новый лорд, кузен короля, ни разу в жизни не бывал в Иной Стороне. Он отказался жить в пожалованных ему владениях до тех пор, пока не возведут подобающее ему роскошное жилище. Пока шли работы, он оставался в своих покоях в замке. Деревню новый лорд посетил дважды, и каждый раз он был похож на человека, который вляпался в дерьмо и только что унюхал это.
Мэри Купер произнесла речь на похоронах Стефана. Впрочем, сказала она немного – просто поблагодарила его. Она не помнила ничего с тех пор, как легла спать, вернувшись с прогулки с Артуром Алленом, и до тех пор, как очнулась на опушке леса, дрожащая, мокрая от утренней росы. Она пыталась вспомнить что-нибудь еще, хотя бы просто ради того, чтобы иссяк нескончаемый поток вопросов о том, где она была и что случилось со Стефаном. Но вспомнить не получалось. У нее в голове будто бы появилась черная дыра, и Мэри уже начинало казаться, что ее никогда не удастся заполнить.
Все пели песни, пока опускался в землю пустой гроб, и пили эль во дворе фермы Куперов, и рассказывали истории о человеке, с которым простились. Люди, служившие под его началом в приграничных землях, вспоминали его храбрость, героизм и добрый характер. А Сара Купер просто поблагодарила его за возвращение дочери и подняла свою кружку к небесам.
На следующее лето Мэри Купер и Артур Аллен поженились. Не прошло и трех месяцев, как, к радости всех деревенских, разразился скандал: она родила мальчика.
По настоянию его матери он был назван Стефаном.
Третье апреля
Тридцать шестая запись в журнале
Ок. Сообщение получено. Я все понял.
Breaker1989
Кому: RightHereRightThere
Отправлено: 3 апреля в 16:39
Тема: Я знаю, что мне нужно сделать
Думаю, в глубине души я всегда знал. Но теперь это стало очевидно. Яснее ясного. Я должен вновь уйти во тьму, я должен выступить против него. Если я не сделаю этого, то он разберется со мной, а потом возьмется за Лорен. Я не могу этого допустить. Это единственный способ все закончить. И я это теперь понимаю.
RightHereRightThere
Кому: Breaker1989
Отправлено: 3 апреля в 16:52
Тема: RE: Я знаю, что мне нужно сделать
Хотел бы я сказать тебе, что можно этого не делать, что мы с тобой что-нибудь придумаем, что есть другой выход… Но, думаю, мы оба знаем, что его нет.
Ты просто герой, Мэтт. Горжусь знакомством с тобой, хоть оно и недолгое. Я не стану прощаться, к черту это. Вместо этого я скажу: в добрый путь! И как всегда, будь осторожен.
Третье апреля
Тридцать седьмая запись в журнале
Я еле сдержал смех, когда он попросил меня быть осторожным. Мне кажется, это сейчас просто невозможно, но ладно. Мне просто нужно было с кем-нибудь поделиться, чтобы хотя бы кто-нибудь знал, что я принял решение, что я знаю, как поступить, и собираюсь это сделать.
Я сам должен все это закончить.
Запись начинается 3 апреля в 20:31
МЭТТЬЮ БАРКЕР. Было здорово, мам. Спасибо.
КИМБЕРЛИ БАРКЕР. Пожалуйста. Рада, что ты с нами, а не сидишь у себя в комнате.
МЭТТЬЮ БАРКЕР. Ты же сама тогда сказала. Нам надо чаще так делать.
КИМБЕРЛИ БАРКЕР. Я буду только рада.
ПОЛ БАРКЕР. И я.
КИМБЕРЛИ БАРКЕР. Как дела в школе?
МЭТТЬЮ БАРКЕР. Нормально.
КИМБЕРЛИ БАРКЕР. Как Лорен справляется с возвращением?
МЭТТЬЮ БАРКЕР. Не знаю. Нормально вроде.
КИМБЕРЛИ БАРКЕР. Мне кажется, она слишком рано вернулась в школу. А вы что думаете?
ПОЛ БАРКЕР. Мне тоже так кажется.
МЭТТЬЮ БАРКЕР. Наверное, она поняла, что готова. Думаю, ей просто хочется поскорее вернуться к нормальной жизни.
КИМБЕРЛИ БАРКЕР. Этого все хотят.