– Вы хоть понимаете, о чем говорите? Зима у нас тут! Зи-ма! Каждая голова наперечет. Только-только новый помет народился. Их, что ли?
– Как вариант, – новый взрыв негодования.
– Вариант? А если тех незваных на берег спустят, их же тоже, наверное, кормить надо будет? Пожаловали рты лишние, горя не знали. На нас тут что, мир клином сошелся, что ли?!
– Мы, как видите, свое отрабатываем, – гаркнул Тарас. – И в бутылку не лезем.
– Вы другое дело, – тихо сказал какой-то старичок.
– Другое не другое. Решается там еще.
– Решается. Вот они на приманку пусть и идут.
– А если трупы, – заикнулся кто-то, но тут же заткнул рот под недобрыми взглядами окружающих. Разрывать могилы, а тем более родственников ни у кого и в мыслях не было. Кто-то коротко помолился.
– Они люди, – сжав кулаки, проскрипел зубами Тарас.
– Вы сами Кристину месяц назад погребли? Идти откапывать хочешь? Держи совочек, с мамочкой сейчас повидаешься, так? Как она там, не скучает? У тебя с головой все в порядке?
– Я предложил.
– Вот и иди, пока по шее не надавали. Лопаты в сарае. Только душу чем потом стирать будешь?
– Как всегда.
– Заткнитесь вы!
– Сам заглохни! Ты когда последний раз самостоятельно до колодца дойти мог?
– Такой вариант был, – слушая перепалки, перебирал варианты Батон. – Но возле кладбища ни ям, ни других признаков существа замечено не было.
– Пока, – ввернул кто-то.
– Если бы хотел, давно бы там пошуровал уже. Нет. Нужна свежатина, не слишком много, но и не так мало. По две-три головы с надела.
– Допустим, и дальше что, – раздраженно повысил голос начальник сельского хозяйства.
– Забить, освежевать, сделать большую кучу…
– И катать по деревне как перекати-поле, а дети пускай палочками помогают? Русский, ты пьян?
– Перетянуть шпагатом, – продолжал думать Батон. – А потом…
– Что потом? – устав ждать, заторопили фермеры. – Гулянку с шашлыком устроить? С дозиметрами ходить? Так на всех не хватит. Да и радиоактивное оно вообще? Пир во время чумы? Мысли кончились, умник? Так и не лезь. Сами как-нибудь…
– Сами вы не сможете.
– И чего это? – вызывающе поднялся детина-сыровар, хозяин мельницы. – Туши резать, веревки мотать… У нас и оружие имеется.
– Много ты навоюешь, против кого?..
– Я сказал! – неожиданно крикнул Батон, хватив кулаком по столу.
– Вяленое подойдет? – без надежды в голосе предложил коптильщик.
– Только свежее. С кровью. Много крови. Чем больше, тем лучше. Сделайте для начала так. – Он исподлобья переглянулся с начальником сельского хозяйства. – Остальное – моя работа. Если у кого другие варианты поинтересней да позаковыристей, милости прошу.
Собравшиеся ремесленники молчали, кто-то старательно отводил глаза.
– У меня все. – Батон тяжело встал и направился к двери, накинув куртку. – Доложите, как будет готово.
Глава 5Кризис
Вечерело. Далекое алое зарево окрасилось темно-фиолетовыми изгибами облаков. С другой стороны небосвода на Фареры наступала ночь.
Когда в очереди перед Лерой оставалось всего несколько человек, послышалось треньканье звоночка и во двор мельницы вкатился Юрик, оседлавший старенький велосипед с корзинкой на руле. Раньше он оснащался электроприводом, но счастливый мальчишка с таким азартом крутил педали, что мог бы сам выступать в качестве источника питания для батарей, если бы их однажды не сняли.
– Опять круги наматывал? – улыбнулась Лера, перехватывая свою корзинку и поправляя платок. – Здесь же нельзя, вдруг патруль увидит.
Стоило мальчишке не без помощи кузнеца обзавестись новым развлечением, он без устали колесил по окрестностям, оглашая воздух писками своего звоночка. Правда, ввиду последних событий к разочарованию всей детворы игры на свежем воздухе пришлось сократить и перенести в надводные хранилища.
– Не-а. Они у Нильсена в кабаке мордобой разнимают. – Юрик прислонил велик к ограде. – Чё дают?
– Как обычно, – пожала плечами девушка. – Сыр, выпечку.
– Ясно.
– Мама послала?
– Ага. Запеканку полдня обещает и вот спохватилась, что сыра нет.
– Бывает. У нее тоже дел полно… – улыбнулась Лера и замолчала, уловив в глазах паренька что-то новое.
– Что?
– Ты изменилась.
– В каком смысле?
– Нет, нет, – заторопился паренек. – Ты красивая, прикольная, друзья и все такое…
– Но?
«Как будто уже не моя», мысленно за него ответила Лера. Эх ты, воробей. Привязался смолоду, думая, что все в жизни так и будет. Но нет. Пора взрослеть. Скоро уже не Юрик, а Юрий Антипович будешь, своим гнездом обзаведешься. И об этом они вместе будут вспоминать с улыбкой. И пудреницу она будет хранить.
– Ты становишься похожа на маму, – огорошил ответом пацан.
Всевозможные ломти сыра различной величины разменивались на зубы гринд. Очередь постепенно подходила. Над землей то и дело с мерным рокотом проносились скрипучие лопасти мельницы.
Ответ Юрика выбил Леру из колеи.
– Маму? – переспросила она.
– С корзинкой, платок вон носишь. – Подбирая слова, пацан мялся, явно пожалев, что болтнул лишнего. Но в этом возрасте слишком трудно долго держать что-то в себе. – Хозяйничаешь, по дому сидишь. Пахнешь… по-другому.
О как ты, брат, загнул, мысленно усмехнулась Лера. А парня-то все не отпускает, оказывается.
– Возьмите меня с собой в охотники, а? – неожиданно решительно смяв кепку, потребовал он. – Надоело овец пасти.
– Но у тебя же получается. А Зверик?
– Он всегда со мной.
Очередь закончилась, и мельник, предупредив девушку и парнишку, что донесет товар, исчез внутри здания. Лера и Юрик остались на вечернем морозце одни. Мимо снова пророкотала лопасть.
– Зачем тебе это надо?
– Надо и все! – слишком торопливо выпалил парень, будто ожидал подобного ответа.
Чувствует, что отдаляемся, и изо всех сил рядом хочет быть. Хватается за любую соломинку.
– Юрик, ты…
– Я не маленький!!! – стиснув кулаки, заревел ребенок, ужаленный в самое больное место, и из его глаз предательски хлынули слезы. – Я люблю тебя! Слышишь! Люблю! А ты… С этим!
Ну вот и корень всех терзаний.
– Юрка, перестань. Чего ты, честное слово…
– У-у-у, – размазывая сопли шапкой по лицу, выл мальчишка. – И говоришь уже как другая…
– Успокойся.
– Не надо! – зло одернул Юрик. – Не смей со мной сюсюканья разводить, поняла! Я пудреницу тогда ведь не просто так. Думал…
– Что думал?! – не выдержав, взорвалась Лера. – Что слюбимся? Замуж за тебя пойду? Предложение сделал? Кавалер, блин! Ты чего мне нотации здесь читаешь?
Она кричала и не могла остановиться, понимая, что каждым словом втыкает нож в и без того израненное наивное детское сердце. Проплывающая лопасть всколыхнула ее косынку.
– Детей нарожаем? До старости проживем, да? Это ты думал?! Это мечты, Юра, они там, в Пионерске остались. Отпусти их уже! Ты только жить начинаешь!
– Замолчи! – Юра бросил шапку и взялся за велосипед.
– А мамин сыр?
– Перебьется! Ничего не хочу! Никого! Все вы предатели! Дура!
– Я не предавала тебя! Если хочешь быть мужчиной, умей принимать реальность такой, какая она есть, – смягчилась Лера. Зря она на него наорала. – У тебя и без меня есть о ком заботиться. Подумай о маме. У тебя еще все впереди. Поверь, я такого насмотрелась, что и забыть охота. А тебе шанс на нормальную жизнь выпал, пользуйся. А я всегда рядом, мы же видимся каждый день.
– Ты уже не та.
– И что? Все меняются. Это не означает, что нужно сдаваться.
– Для меня означает. – Всхлипывающий Юрик поднял с земли шапку, отряхнул.
– А ты не сдавайся. Наплюй. Сам же себе надумал, а меня даже не спросил. Тоже нечестно, верно?
– Угу, – неохотно согласился паренек.
– Вот видишь?
– А если бы спросил?
– Ты сам знаешь.
Юрик кивнул.
– Прости за дуру. Я не хотел.
Лера смотрела на него.
– Мир?
– Конечно, мир. Чего-то наш молочник никак не идет. – Шмыгнув носом, Лера решила переключиться и, отвернувшись, крикнула в освещенный дверной проем. – Эй, Харальд! Ты там не уснул? Нам бы сыра да по домам.
Но фермер не ответил. Вместо этого Лера услышала, как за ее спиной всхлипывания парнишки превратились в нечто подобное заиканию. Обернувшись, она увидела, как Юрик, словно загипнотизированный, смотрит на фонарный столб за оградой, к которому тянулся один из запитывающих кабелей. Пятиметровая конструкция вздрогнула и слегка накренилась, прикрепленный к ней кабель мотнулся в воздухе.
– Что это, – одними губами прошептал Юрик.
Лере хватило полсекунды на раздумья.
– Быстро! – скомандовала она, подтаскивая мальчишку к очередной подплывающей лопасти. – Залезай! Дотянешься?
Убедившись, что Юрик крепко держится за крестовидные перекладины, плавно поднимавшие его вверх, Лера бросила корзинку и ломанулась внутрь мельницы. За спиной жалобно тренькнул отвалившийся от забора велик.
– Харальд! Хара… – Она заметалась по круглому помещению в поисках фермера, как вдруг работавшие жернова, перемалывавшие зерно, дернулись, пошли было в обратную сторону и остановились. Леру окутала тягучая тишина.
– Лера, я завис! – откуда-то снаружи отчаянно завизжал Юрик.
– Держись!
Лера замерла, слушая, как вокруг застонало, заныло прочное дерево. Спутываясь, поползли в сторону несколько натянутых шпагатов системы подачи воды, установленные через специальные отверстия в полу и потолке.
– На помощь! Мамочка!
– Не кричи! – взмолилась Лера, бросаясь к задней двери в хранилище и тщетно дергая запертую ручку на увесистом амбарном замке. – Черт!
Только не поддаваться страху. Мальчишка там наверху. Но она-то здесь?! О винтовой лесенке, вделанной в фундамент и спускающейся вниз, нечего было и думать.
– Харальд, ты там?
Снизу что-то отрывисто прокричали. Но если там Харальд, значит, и оно…