– А я говорил! – матерился, в свою очередь, Батон. – Купились, как дети малые! Шлюпки на воду!
– Какие к чертям шлюпки, – орал Тарас. – Катер давайте и пулемет в боевую! Родик, Весна?! Да где же вы, бляха-муха! Суки американские!
Пока они готовились, стрельба в море неожиданно прекратилась. Тарас снова стал напряженно всматриваться в теперь наполовину освещаемый борт «Вирджинии». В непонятной схватке один из внешних прожекторов был разбит. Ветер доносил запах гари и порохового дыма.
– К нам валят! – разглядев в окуляры спешно приближающиеся лодки, в которых сидели вооруженные до зубов люди, прорычал Тарас. – Ну мы их сейчас по всей морской чести примем. Товсь!
– Что вы творите?! – над водой разнесся усиленный динамиком голос Соулса.
– Мы творим?! – заревел разъяренный старпом. – Стоять на месте, сволочи! Что происходит?
– Это у вас надо спросить? Подослали отвлекающий маневр, а сами напали?! Знали, что мы измождены! А как же пакт о неприменении силы?!
– Мы?!
– А кто?! Доконали ходовую часть, забрали своих и восвояси? Так, значит, беженцев принимаете? Хороши переговоры!
– Не подходить! Опустить оружие!
– Хрена вам!
– Не стрелять!
– На кой нам ваше корыто еще больше портить?! Оно и так вот-вот затонет.
– Это вас надо спросить!
– Стойте! Да постойте же, охолонитесь! – вклинился во взрывоопасную ситуацию Батон. – Что значит своих забрали?
– Священника, тех двоих и одного нашего. Они все проверили, как было условлено, а потом на нас налетели.
– Да кто?! – брызгал слюной доведенный до белого каления Тарас.
– Вы, – уже менее уверенно отвечал Соулс.
– На кой, спрашивается, ляд, нам своих же людей похищать?!
– Постойте, как они выглядели? – стараясь не делать резких движений, как можно спокойнее спросил Батон.
– Как местные, – щурясь в направленных на американские лодки прожекторах, пригляделся Соулс. – Хоть и одежда немного другая. И оружие. Плюс в темноте… Вот. – Он аккуратно, держа руки на виду, откинул кусок парусины на дне лодки, показывая несколько арбалетов, копий, пару кустарно сработанного порохового самодела.
– Откуда они пришли?
– С моря. – Джефф махнул в противоположную от берега сторону.
– Сколько их было?
– Лодки три. Вместительных. Человек двадцать-тридцать. Это существо. Сольярик. Разломил одну и потопил всех, кто в ней был, захватывая словно щупальцами.
– Так вот что вы освещали ракетой.
– Они пытались поджечь его, но я успел застрелить огнеметчика.
Батон и Тарас переглянулись.
– Так это не вы?
– Мое слово офицерское, – гордо выпрямился Тарас. – Я присягу флагу давал.
Наконец обе стороны поостыли и стали опускать оружие.
– Где наши люди?
– Повторяю, их взяли в плен. Они провели замеры, все показало норму. Но кровь не успели, как началось…
– Что за хрень. – Тарас мрачно посмотрел на Батона.
– Или мы чего-то до сих пор недопонимаем, или на них напали местные дикари. Хотя, насколько мне известно, их тут не так много.
– Рыбаки с катушек слетели?
– Вряд ли. Нафиг им заложники. – У Батона заныло сердце. – Итог такой, что к нам кто-то наведался, получил по щам, но смог прихватить Мигеля и остальных.
– Но кто? И зачем?!
– Ты меня спрашиваешь?!
– Ладно. – Тарас повернулся к американцам, терпеливо ожидавшим в лодках. – Можете сойти на берег, пока мы тут сами друг другу глотки не перегрызли. Оружие сдать. Всех членов… Здесь все?
– Так точно.
– Всех членов команды в карантин. – Он повернулся к одному из испуганных помощников Турнотура. – Анализ крови. Подыщите барак подальше и приставьте охрану. Круглосуточную, ясно?! Глаз не спускать!
– А с нашими что?
– А что с нашими? – огрызнулся Тарас. – Ты знаешь не больше моего. Дерьмо какое-то. У нас диверсия с взятием в плен личного состава. Кем? С какой целью? Ох, ты-ж твою мать…
– Так, вы на лодку, осмотритесь. Может, найдете что еще, раз чисто там.
– А ты? – спросил Тарас, прекрасно зная ответ Батона.
– На Голгофу, – устало вздохнул тот.
Пока американцев по одному переправляли на берег, охотник поплелся к дому Леры, тщетно стараясь подобрать слова. Каждый раз выходило говнистее некуда. Что же за жопа-то, а? Лодку повредить – случайность или умысел? Хоть пленные, а не мертвые. Значит, по крайней мере еще живы. И почему именно они? Брали специально или хватали кого попало?
А ведь им завтра в поле. Времени терять больше нельзя.
Жухлая трава шелестела вдоль дороги, по которой шел понурый Батон.
Охотиться отправились ранним утром. Лера слушалась, исправно выполняла команды, хотя Батон прекрасно понимал бурю, разыгравшуюся сейчас в сердце девушки, красные глаза которой были на мокром месте.
– Соберись. – Батон старался быть строгим, но особо не напирал, наоборот, короткими точными приказами стараясь отвлечь напарницу от тяжелых мыслей. Дело есть дело, и оно должно было быть доведено до конца.
– Угу. Почему он?
– Это война. На ней пленных не выбирают.
– И не берут. Он жив? – Она с надеждой подняла на него полные слез глаза.
– Тело не нашли, значит, жив. – Он вздрогнул, когда по ее щеке покатилась слеза, и притянул Леру к себе. – Иди сюда. Мы вернем его. Я верну, обещаю. Но сейчас на нас с тобой вся надежда. Ну же, ты сильная. И не такого хлебали.
– Знаю. – Она вытерла лицо рукавом куртки.
По заведенному обычаю пошли вдвоем. Местные не особо горели желанием, да и с их небогатыми знаниями были только лишней обузой. Не впервой. Справимся.
– Ша, приехали! Здесь глуши. – Лера послушно остановила гусеничный тягач возле ямы. Поимку решили устроить на фермерском поле, где животное оставило свой первый след, подальше от селения.
Сидевший в телеге Батон стукнул кулаком по заглушке, и на землю с визгом упала проржавевшая сходня. По ней с противным чавканьем скатился сочащийся кровью внушительный ком перетянутого шпагатом сырого мяса. Сидя за рулем, Лера следила, как облаченный в экзоскелет Батон, словно механический жук-навозник, неторопливо подкатывает мясной шар к припорошенной поземкой яме. Наконец, миновав край, жуткое месиво попало в отверстие, сразу просев почти до половины.
Перебравшись от руля в ковш, Лера наблюдала, как охотник движется к тягачу, разматывая проволоку от контактов к взрывателю. Первая часть плана была выполнена.
– Повторим.
– Ждем, пока не появится, – стала проговаривать детали охоты Лера. – Оно начинает есть, ты стреляешь, – к спине скафандра Батона был прикреплен патронный короб, от которого змеилась лента к спаренным стволам ГШГ. – Если не удается завалить сразу, я взрываю. – Она еще раз проверила банку дистанционного взрывателя с подключенными электродами, который сжимала в шерстяной перчатке.
– Добро, только бы калибр подошел. Башку почеши, а то не дотянуться. Вот здесь, ага. Кайф, спасибо. Дальше.
– В случае чего я за помощью. Надеюсь, он все-таки не настанет, этот случай. И ни при каких условиях не покидаю тягач.
– Верно. Думаю, ковш можно повыше поднять.
– Поняла.
– Дрейфишь? Только честно.
– Немного. – Честность на охоте зачастую стоила жизни. – Но больше интересно. А оно придет? – спросила Лера, посмотрев на погруженную в яму приманку.
– Как миленькое, – сплюнул прислонившийся к боку тягача Батон. – Теперь у нас охренительный козырь. Еще бы вентилятор поставить, как в мультиках, чтобы в нужном направлении запах шел. Но с такой вытяжкой нам ни к чему. Вот. Пришлось с мужиками очень шустро после мельницы поползать, но собрали вроде всех. Правда, сами ямы не проверяли. Ну в жопу. Сказали, мол, миграция какой-то фигни, бла-бла. Короче вредные они. Соберите, а сами по домам, где бетонный фундамент или сваи. Уговаривать даже не пришлось.
Они посмотрели на внушительный ком сырого овечьего мяса, обмотанного шпагатом и густо обмазанного жиром, который позволял удерживаться на нем множеству налипших клещей.
– Что это? – пригляделась Лера.
– Клещ. Тупой… нет, судя по практике, не тупой, помощник нашего подземного чуда-юда.
– Как ты догадался?
– В ночь нападения на Боровикова мы с Тарасом видели такого. Правда, в другом месте. А потом я вернулся на их участок и нашел там парочку. Вот. – Он кивнул на телегу, где валялось несколько шкурок. – И еще на мельнице. Потом вспомнил, что видел в первой яме какую-то дрянь в земле. Так вот они это были. Толком не посмотрел, да и мало ли, кто там копошиться мог. Жук ел траву, жука клевала птица, хорек пил мозз из птичьей головы.
– Мозз?
– Такой мозг. В одной книжке прочитал, про постапокалипсис тоже, прикинь. До триндеца серию фантастическую выпускали. Почти о нас. Про интересный симбиоз мутанта и человека. Что зло – это и есть мутант. Он до поры живет в каждом из нас, но в какой-то момент может вырваться и подчинить себе, превращая человека в злую подконтрольную моззу силу, подавляя его истинное «я», влияя на смену ценностей и поступков, высвобождая инстинкты. Марионетку, в общем. Куклу. Там еще «добрый» мозз появился, с главным героем ходил, так человек и новый вид через препятствия и приключения узнавали о расах друг друга. Человек узнавал человека. Подходящая, для той серии даже вдумчивая книжка была, но зашла за пару дней. Мужик, кстати, сам из Балтийска был, военный. Виделись пару раз. Колоритный, усы подковой. Интересно, жив? У них там на берегу неплохо упаковано-то все было. Только крабы эти…
Лера вспомнила, как ее пару раз зазывали к соседям «порыбачить». Еще бы, там каждый второй морпех от ее взгляда, словно воск от огня, плавился. Но когда на кухне увидела разделываемую многоногую тварь, панцири которой ломали еще снаружи, сбрасывая на них огромные глыбы, стряпня Паштета и Трески показалась лучшей в мире. Хоть ей и сказали, что это в их краях считается деликатес. Прикалывались, наверное. Правда, кусочек один краем зуба попробовала для приличия. Ниче так, есть можно. Резина по вкусу, конечно, но наверняка сытно.