– Ты гнилой корень, от которого болеет дерево, – прошипел Птах.
– Он такой же изгнанный, как и мы, – сказал человек на троне. – Ему единственному разрешается показывать лицо, так как он при необходимости связует для нас два мира, наш и ваш. А для этого необходимо видеть лицо и глаза. Ведь они зеркало души, не так ли. А наши души принадлежат только нам самим.
– Заканчивайте эту ересь, пока мозги не закипели, – стиснув зубы, процедил Батон.
– Вы куда-то торопитесь? – поинтересовался мешок.
– Отрезать твою гнилую башку. Она и упакована уже.
– Юмор, – проведя пальцем по лезвию, то ли хихикнул, то ли усмехнулся подземный королек. – Бессмыслица. Он отвлекает от созерцания.
– Чего? – не выдержал Треска. – У вас же хари у всех замотаны, Базилио хренов.
Его сильно ударили по затылку.
– Ох! – согнулся почти до пола толстяк.
– Поклоны – это хорошо, – одобрил мешок. – От другого созерцания, дурачок. Но я вижу, у наших гостей есть еще вопросы к тебе, Отшельник?
– Почему вы его так зовете? – не понимал Яков.
– Потому что, как я уже говорил, у него есть сила обитать сразу в двух мирах одновременно. Он ходит подземными тропами, имеет власть над тварями и духами и следит за поверхностью.
– Яков, старый друг. Вижу, ты с такой же легкостью принял другую сторону, как я выбрался из леса.
– Чего ты им наплел, урод? – Батон зло смотрел на корейца.
– Правду, – пожал плечами Им Су. – Когда духи леса отпустили меня, я знал, что не могу вернуться назад, и укрылся в туннеле. Здесь меня и нашли Подземники.
– А чего ты там у башни шарился тогда? – заелозил Паштет, у которого от тугих узлов сильно затекли запястья.
– Как уже было сказано, я спокойно могу ходить, где хочу. Однажды я побывал на соседнем острове. – Батон вздрогнул. – Местные жители не тронули меня, наоборот, приняли с благоговением, так как я пришел из туннеля. Немного декораций. – Линь развел руки в ниспадавшем плаще. – Маска и образ отшельника готовы. Я увидел их жизнь и много говорил с правителем Никалундом. Я узнал о его страхах, желаниях, мечтах. И понял, что смогу ему помочь.
– Внушил ему второй грех – алчность! – ахнул Птах.
– Ничуть, – проявил неожиданную начитанность Линь. – Он и без меня уже был готов.
Стоявшие на коленях остальные члены отряда молча слушали.
– Так ты связан со всей это хренью?! – взревел Батон. – Кусок дерьма! Косоглазое отродье! Вот только дай…
Один из стражников обошел Батона и врезал кастетом по скуле. Пленник охнул, на каменный пол потянулась нитка кровавой слюны.
– Оскорбления. Злоба, агрессия. Вы ничему не учитесь, – картинно вздохнул Им Су. – Я лишь предложил. Никакой выгоды, только месть. Я от них ничего не требовал, прикинулся отшельником – мой дом теперь повсюду, мысль заронил. Сама природа подсказала. У них получились прекрасные создания. Великолепные, сильные.
Сидящий на троне поигрывал многолезвиевым ножом, словно происходящее никак его не интересовало.
– Мне возмездие, им судно. Жаль только, многоуважаемый папанька уплыл. Но ничего, сейчас это очень кстати. Остальное дело техники и времени. Ваш полоумный идиот как нельзя кстати пришелся. – Кореец поднял руку, указав на съежившегося Птаха. – По лесу таскался, песенки пел и однажды заметил меня. Это было опасно, но я сумел обратить промах в выгоду. Черт знает, что дурачок себе напридумывал. Подачками своими достал, но с его помощью я мог спокойно за вами следить не будучи замеченным, да плюс несколько тараканов тех через него вам передал, ха! Чтобы быстрее дело пошло. Вот и сейчас успел доложить, чуть вас не прозевали. Ты оказался умным охотником, Батон. Я недооценил тебя.
– Сочту за комплимент, мразь.
– Это твой промах, Отшельник? – перестав позвякивать лезвиями, спросил человек на троне.
– Нет. Мой настоящий промах вон там. – Кореец указал на Биргера. – Какое-то невероятное везение позволило ему миновать ваши посты и не попасться на глаза. Иначе подобных помех не возникло бы.
– Основные входы к нам замурованы, а проходы в туннели достаточно замаскированы, чтобы их мог заметить напуганный и неподготовленный чужак.
– Я видел один! – злорадно воскликнул Биргер. – Есть у вас брешь, за всем уследить не можете!
– Может, кто из почвовиков пролез, – пожал плечами цветной мешок. – У них гон как раз. Или раскрошилось от ветхости. Все мы заложники времени. Сейчас уже без разницы. Заделать – пара минут.
– Вот гад! – заелозил на коленях Треска и, зарычав, навалился на Птаха, прижимая своей тушей того к земле. Их стали растаскивать, при этом не забывая избивать. – Своих предавать, сучара!
– Наших бьют! – рыдая, взывал блаженный.
Им Су засмеялся.
– Там же орехи были, – растерялся Паштет. – Мы же видели в том кульке.
– Ничего вы не видели. Это было даже на руку. Что взять с дурака? Думал, мы с ним играем.
– Зачем гадости говоришь, – размазывая по лицу сопли и слезы, засопел Птах.
Проигнорировав, Им Су посмотрел на Биргера.
– А ты смелый, козел, раз не побоялся один через подземелья пройти. Тебе-то чего? Кто они для тебя?
– Предупредить. Помочь. – Эрикссон поднял голову, смело смотря Им Су в глаза. – Мы не должны были так поступать. Это противоестественно. Это новое уничтожение. Они не жертвы. Не должно так…
– Слишком поздно совесть проснулась, тебе не кажется?
– Нужно это прекратить. – Биргер не опускал глаз.
– Как? – в искреннем удивлении поднял брови Им Су. – Вот этой горсткой несчастных? С калекой, девчонкой и стариком?
– Про нас забыл, – прорычали братья.
– Ах, ну да. И еще два ярмарочных показушника, вообразивших себя воинами. Грозные дети гор! Серьезно?
– Мы будем сражаться. – Эйнар так потянул веревки на запястьях, что на его шее вздулись вены.
– Сражайтесь сколько угодно. Но кто тебе сказал, что ты куда-то пойдешь? Вы в плену. И пока вы тут, там… – Им Су указал пальцем в потолок. – Все будет кончено. Вы в нашей власти. Это племя не допустит, чтобы вы рассказали о них. Вы выбыли. Для вас все закончилось.
Сидевший на троне покачал мешком в знак одобрения.
– Совсем скоро я буду отмщен, а «Землекопы» получат лодку. А со временем – его здесь в достатке – канут в хаос и остальные острова. Под землей мгновения превращаются в вечность. У Подземников есть сокровища Судного дня! По мере сил они стараются поддерживать их.
– Сокровища Судного дня? – не понял Яков.
– После заварухи у Схрона, когда произошла дележка того, что удалось извлечь, ночью мы ограбили один из караванов, перебив храпевшее дурачье. Теперь у нас есть овощи и кое-что из злаков.
– Но вы не можете питаться только растениями, – возразил Яков. – Вам необходим белок, тем более под землей, в таких условиях.
– О, в белке недостатка нет, – заверил мешок на троне. – Как, впрочем, в грибах и фосфоре. Мы научились вылавливать детенышей некоторых безобидных подземных обитателей нового мира. Добываем рыбу, растим грибы – нашего особого освещения хватает. Иногда едим стариков и больных, если не идут на подкормку, не пропадать же. Мясо сладкое, у стариков, правда, жестче. Ваше тоже может сгодиться.
– Только тронь, сволочь! – захлебнулась слезами Лера.
– Мы сами по себе, нам никто не нужен! – сжал кулаки Ким Им Су.
– Крысы, – процедил Батон. – Не скучно чахнуть тут в темноте?
Он наконец понял, что напоминают ему очертания громадины за троном местного царька. Да уж, хорошо тебя саданули, раз старых друзей не признаешь. Это же маячный прожектор! Видимо, в тот день погрузчик вкатился в тоннель, да так и не выбрался.
– Мир сам подал нам знак. Мы научились в нем жить! Огонь потух. – Королек полуобернулся, указывая на линзу прибора. – И больше не вспыхнет вновь! Все обезличено!
– Сумасшедшие! – крикнула Лера.
– А ты мне еще на танкере понравилась. – Приблизившись, Им Су пальцем в перчатке приподнял лицо Леры за подбородок. Та отвернулась, но кореец неожиданно жестко схватил ее за щеки. – Молодая, дерзкая. Своенравная. Знаешь, как в Корее с такими поступали феодалы? – Он приблизил лицо к ней почти вплотную. – Но здесь не Корея. Я лично проучу тебя, заодно насладившись твоим телом. А потом отдам остальным. Интересно, сколько ты продержишься?
– Тронешь ее, я оторву тебе яйца и заставлю их съесть. И ты при этом еще будешь улыбаться, – пообещал Батон.
Брезгливо оттолкнув лицо чуть не опрокинувшейся назад Леры, кореец подошел к Батону и без предупреждения нанес ему серию сильных, жестоких ударов. Охотник повалился на землю, но Им Су продолжал разъяренно бить его сапогами.
– Миша! – заорала Лера. – Перестань! Урод!
– Рот… закрой… – булькая кровью, пропыхтел задыхающийся охотник. – На кого б-батон крошишь, гнида…
– Довольно. – Скучающим жестом сложив нож, человек в пестром мешке встал со своего седалища. – Ты чего-то разошелся, Отшельник.
Им Су, одернув плащ, с гримасой вытер сапоги о корчившегося на камнях Батона.
– Что мы будем с ними делать?
– Ослепить, – не раздумывая, сказал Им Су. – Вырезать глаза как тупой скотине и выгнать обратно наверх, в назидание. Чтобы неповадно было остальным.
– Дельная мысль. А девушка?
– Руки прочь, суки позорные, – закричал Ерофеев. – Твари болотные!
Он закашлялся, на камни полетели комья красноватой слизи.
– О-о-о, да у нас тут еще и болезный, – усмехнулся Им Су. – Считай, что тебе повезло старик, сам подохнешь. Еще о гнилье руки марать.
– Деда, ты чего? – испугалась Лера, пытаясь подползти к согнувшемуся в спазме старику. Ее оттащили. – Оставьте его! Он же болен, вы что, не видите?!
– По камерам их, – снова надевая маску и прикрывая ее капюшоном, распорядился Им Су. – Пока. И дайте им вашего расслабляющего. Всем, кроме нее.
Измученных и избитых пленников рывками поднимали на ноги, выводя из зала.
– Оставьте, она не знает язык! – попытавшись обмануть, выкрикнул Яков.
– Да неужели? Тогда мы будем говорить на языке, которому не нужно слов.