еживает».
– Это здесь, – не оборачиваясь, сказал Биргер, делая очередной поворот.
Нависающие стены ущелья раздались в стороны, и команда оказалась в огромном каменном колодце под открытым небом.
– Ексель-моксель, вентиль-бряк… – разинув от неожиданности рот, выдал Птах.
Вдоль стены кратера от самого верха вниз спиралью спускалась выдолбленная в породе дорожка, рядом с которой было разбросано множество светящихся изнутри пещер. Все входы заделаны чем попало; ветхими коврами, кусками листового железа, фрагментами черепицы, сколоченными на манер паллетов деревяшками, сквозь щели в которых изнутри пробивались мигающие отблески костров.
Многие пещеры были открыты и в них виднелись хлопотавшие по хозяйству люди – кто-то готовил, кто-то выбивал плюющийся овечьей шерстью матрац. По дорожке пробегали игравшие с собакой дети, гомон которых многократно усиливали стены колодца; к небу от обиталищ вытягивались струйки дыма.
В центре, на дне возвышались несколько военных палаток, установленных в круг.
Отряд сразу заметили. В некоторых пещерах приоткрывались занавеси, выглядывали люди. Сидевший возле одной из палаток старый бухунд забрехал, и в брезентовых створах показалось всклокоченное бородатое лицо, которое тут же исчезло. Через мгновение из палатки вылетела растрепанная русоволосая женщина в расстегнутой поверх плотного свитера куртке-аляске и быстрым шагом устремилась к отряду.
– Вендла! – раскинув руки, бросился навстречу Биргер.
– Ты… – Подскочив к нему, женщина слету залепила Эрикссону пощечину, схватила за грудки и начала яростно трясти. – Зачем ты ушел?! Я себе места не находила… А дети?! Ты о них… О нас ты подумал, идиот?! Знаешь, что хотел сделать с нами Никалунд? Если бы не ураган…
– Теплая встреча, – оценил Треска.
– Я должен был, – парировал не ожидавший такого приема Биргер.
– Что должен? Кому?! Через туннели. Один… Как ты вообще додумался? Ты же мог погибнуть!
– Их нужно было предупредить. – Начиная раздражаться, Биргер указал на сбившийся в кучу отряд, ставший свидетелем ссоры. Неловкость добавляло то, что встретившиеся супруги ругались на датском. – Привести помощь…
– Помощь?! Кого – их? И это обязательно должен был быть ты?! – Вендла отпустила его, устало закрыла рукой глаза. – Вера твоя опять? Жертвенность? Да жертв теперь… Господи, что мы наделали…
– Мы? – вконец вышел из себя Эрикссон. – Что ты наделала!
– Я? – опешила Вендла и с побагровевшим лицом прошипела. – Так это я, по-твоему, во всем виновата?
– Зачем ты врала?
– А что мне было делать?! – снова закричала Вендла. – Ты все прекрасно понимал! Или делал вид, что…
– Да ничего я не понимал! – рявкнул в ответ Биргер. – Какого черта ты вообще ввязалась?!
– Потому что это был мой долг! У нас старики, дети. Я биолог! Мы научились контролировать инфекцию…
– Контролировать… Контролировать?! К чему это привело?! А? Ты все знала и ничего не сделала!
– Ничего я не знала! В отделе не я одна! Только делала свою работу! Я защищала тебя и детей! А когда все выяснилось, было поздно и ты уже сбежал. Что замер? Что?! Ну, скажи… Скажи – я убийца! Этого добиваешься?!
– Видишь этих людей? – Биргер указал на команду. – Они пострадали. И было бы еще хуже, если бы я не пришел!
– А их? – Вендла отстранилась, развела руки. – Их ты видишь? Животные разбежались, мы были вынуждены уйти сюда, покинув дома.
– Это не первый случай, когда ураган…
– Сейчас не тот случай, – обрубила Вендла. – Мы потеряли контроль.
– Где остальные, что произошло?
– Папа! – сбежав по дорожке, к Биргеру бросились долговязый светловолосый парень и девушка помладше, повиснув на шее отца.
– Харек! Агнета! – Он крепко обнял их, прижимая к себе и целуя каждого в макушку. – Живые! Живые…
– Зачем ты ушел? – всхлипнула Агнета. – Мы так волновались!
– Так нужно было, милая. Теперь я здесь. Я вернулся. Я здесь. Теперь все будет хорошо…
– Иди сюда, идиот. – Выпустив наконец пар, Вендла протиснулась к Биргеру и обняла.
– Успокойся, ну что ты. – Он ласково погладил ее по спине, зарывшись в подернутые сединой русые пряди. – Молодец, что вспомнила про Сверчонка.
– Знала, что ты поймешь. Ладно. – Вендла отстранившись, выдохнула, приходя в себя. Поправила растрепавшиеся, собранные в хвост волосы. – Ладно…
– Кхм! – Батон кашлянул в кулак, привлекая внимание повернувшейся женщины.
– Здрасте, – щербато ощерился Паштет.
– Они…
– С Сувуроя, – переходя на английский, устало кивнула женщина. Биргер по очереди представил каждого.
– Добро пожаловать. Если это можно назвать гостеприимством. И простите нас… Если сможете.
– Поздно кулаками махать, – сказал Эйлерт. – Теперь нужно все это остановить. Если еще не поздно.
– В палатке поговорим. Идемте. – Вендла коротким жестом пригласила следовать за собой. – Есть хотите?
– Еще бы, – оживился Треска.
– А это кто? – Женщина подозрительно посмотрела на озиравшегося вокруг с любопытством Птаха с топором на плече.
– Не беспокойтесь, он не доставит проблем, – ответил Батон, пропуская вперед Вендлу в одну из палаток, откуда слышался звон посуды и пахло едой.
– Биргер наверняка вам уже все рассказал. – Вендла покосилась на мужа. – Что знал.
Расположившийся за раскладным походным столом отряд заканчивал предложенный ужин.
– Впрочем, вы и сами видели.
– Достаточно, – ответил Батон. – Правда, новость о том, что у ваших зверюшек есть мама, оказалась неприятным сюрпризом.
– Тогда сразу к делу. – Поставив локти на стол, Вендла грела ладони о горячую чашку.
– Но сначала скажите, как вы преодолели туннели? – подал голос сидящий рядом с ней всклокоченный румяный бородач, давеча высовывавшийся на лай из палатки. Его звали Моль. Как объяснила Вендла, Моль и еще несколько человек работали вместе с ней над исследованиями вируса и червей.
Батон, Биргер и Яков, стараясь особо не вдаваться в детали, рассказали о переходе, внезапном плене Подземников и спасении на велодрезине.
– А что было после того, как мы сюда доехали, вы и сами прекрасно знаете, – подытожил Батон. – Кстати. Во время переговоров вы упомянули о подзорной трубе. На таком расстоянии хватило бы и обычной снайперской оптики.
– Это моя гордость, – улыбнулся Моль, вставая из-за стола и подходя к аккуратному продолговатому футляру, лежавшему на нескольких военных контейнерах. Щелкнув замочком, он вынул телескопическую подзорную трубу, за которой явно прилежно ухаживал. – Обожаю смотреть на звезды. Когда ясно, конечно.
– Моль, не сейчас, – попросила Вендла. Мужчина осторожно убрал свою драгоценность обратно и уселся за стол. – Пока вы были в туннелях, по этой части архипелага прошел ураган. Это не редкость, но нынешний оказался особенной силы.
– Мы слышали его, когда уходили из Сувуроя, – кивнул Эйнарт.
– В этот раз мы не успели подготовиться, и он застал нас врасплох, – продолжала Вендла. – На станции произошло возгорание, быстро охватив лабораторию и фермы. Матка и так последние дни вела себя агрессивно, она вот-вот должна была вновь разродиться. А тут еще и циклон. Животные взбунтовались и нам пришлось срочно эвакуироваться. К счастью, потери были минимальные, но ситуация полностью вышла из-под контроля. Мы вынуждены были уйти сюда.
– Минимальные… – уставившись на свои широкие ладони, тихо повторил Моль.
– А куда направилась эта ваша несушка… кхм, матка? И куда делся Никалунд? Он здесь?
– Вот теперь мы переходим к самому главному. – Моль снова поднялся, пошуршал в углу палатки и, вернувшись, расстелил на прибранном столе карту. – Угледобывающая промышленность до войны играла важную роль на Шпицбергене. Последний рудник, номер семь, неподалеку от Лонгебю, работал до самого конца. Место, где мы сейчас находимся, тоже предназначалось под очередную выработку. Но она оказалась неудачной и точку пришлось сменить, зато нам осталось укрытие на экстренный случай.
– И как это связано с вашими зверьми? – спросил Батон.
– До Катастрофы Балдер был достаточно состоятельным бизнесменом. В конечном итоге ему все-таки удалось найти подходящее место для угледобычи и практически закончить стройку. Успели даже частично завезти кое-какое оборудование. Это вот здесь. – Моль ткнул пальцем в карту. – Совсем недалеко. Мягче порода, меньше проблем с усадкой грунта – лучше, одним словом. Это должен был быть рудник № 8.
– Матке необходимо гнездо, – вступила Вендла, чуть только Моль остановился перевести дух. – Когда мы поняли, что она мало передвигается, ненавидит свет, предпочитая сидеть в норе и общаясь с окружающим миром посредством эхолокации… – Она снова глянула в сторону Биргера. – Мы соорудили для нее нечто вроде гнезда.
– С цепями, – уточнил Батон.
– Естественно. Новый вид неизвестного животного, способного к воспроизведению без участия партнера. Характер такого существа невозможно предугадать. Мы изучали ее.
– Пока она плодила тварей.
– Не так и много.
– Нам хватило одной, – жестко сказал Эйнарт.
– Во время пожара матка вырвалась и бежала. Инстинкт самосохранения. Остальные выползни, так мы их называем, отправились за ней, – продолжала рассказывать Вендла. – Поскольку она выращена в лабораторных условиях, естественно, что в первую очередь стала бы искать место, похожее на гнездо. Поглубже да потемнее. Учитывая, что в окрестностях, кроме этого, больше нет подходящих мест, мы уверены, что она находится на восьмом руднике.
– Логично, – обдумывая услышанное, согласился Батон. – Эх, знать бы, как этот зоопарк выглядит. А что стало с ранними экземплярами, которых вывели до появления гермафродита?
– Выродились естественным путем, так сказать. Их же содержали на одной территории с появлявшимися выползнями. Эволюция взяла верх. Те еще красавцы, уж поверьте, – хмыкнул Моль. – В процессе изучения мы делали анатомические зарисовки, но все погибло в огне.