Мне хотелось закатить глаза из-за того, как она ошибалась.
– Я же вижу, когда тебя что-то беспокоит.
– Да просто много всего на уме.
– Так давай это обсудим. За ужином.
И снова в ответ я лишь кивнул.
Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но передумала. А потом повернулась и пошла по коридору, а я шмыгнул в раздевалку.
Команда уже привыкла к моему кислому настроению. Они перестали доставать меня по этому поводу и пытаться выудить из меня информацию. Теперь они просто меня избегали, словно я был заразой, которую не хотелось цеплять.
Я быстро разделся и в трусах побрел в душ – в основном ради Райли. Когда остались только мы с несколькими парнями, я разделся полностью и тяжело вздохнул, почувствовав, как на меня полилась первая струя горячей воды.
Сначала кожу обожгло, но вскоре я привык, мышцы расслабились, и я был бы рад простоять так не один час, подставив лицо под струю и зажмурившись под окутывающим меня теплом.
Пока внезапно не побежала холодная вода.
– Какого хрена!
Я потянулся на ощупь к крану, но вместо него наткнулся на мокрую футболку. А потом, пока пребывал в полной растерянности, вода выключилась, мне кинули полотенце и спихнули вниз, и я распластался на полу, прижавшись спиной к холодной плитке.
– Прикрой свое чудище, – сказал Зик. Его голос я узнал бы всюду. Я вытер полотенцем глаза, а потом положил его на колени и, посмотрев вверх, увидел стоящих надо мной Зика и Холдена.
– Вышли, – щелкнув пальцами, велел Холден двум парням, которые тоже находились в душевой. Они выразили мне взглядом соболезнования и ретировались по приказу капитана.
– Какого черта вы творите? – спросил я.
– Райли, – пропустив мои недовольства мимо ушей, позвал Зик, из-за угла выглянула девушка и, убедившись, что я прикрылся, вошла в душевую.
– Извини за такие варварские методы, – сказала Райли, встав рядом с парнями и скрестив руки на груди. – Но мы не знали, как еще заставить тебя с нами поговорить.
– Поговорить?
– Мы знаем, что происходит, – пояснил Холден. – И не верим в ту хренову ложь или полуправду, которую ты выдаешь, когда у кого-то хватает смелости пристать к тебе с вопросами. С тобой что-то происходит. И если бы ты и впрямь хотел быть с Малией, то уже был бы на седьмом небе от счастья, а не осликом Иа в человеческом обличье.
Я вздохнул.
– Но я хочу быть с Малией.
Стоило мне произнести эти слова, как Райли многозначительно посмотрела на парней. Они оба отошли назад, а она повернула кран, и на меня полилась ледяная вода.
– Райли! Какого хрена!
Я поднял руки, пытаясь прикрыться, хотя это было зря, пока Райли не выключила кран. Полотенце, лежащее на коленях, теперь было мокрым и холодным.
– Еще раз скажешь такую тупую хрень – снова получишь ледяную ванну, – предупредила она. – На твоем месте я бы десять раз подумала.
– Чушь собачья, я не… – зарычал я.
Я попытался встать, но Зик твердой рукой пихнул меня обратно к стене.
– Завязывай с попытками справиться со всем в одиночку, – уверенно и громко заявил он. – Проклятье, Клэй, ты сам не замечаешь, что друзья за тебя волнуются? Ты так или иначе всегда нам помогал, – продолжил он, и я глянул ему за спину, где стояли Райли и Холден и согласно кивали, а потом снова посмотрел Зику в глаза. – Так позволь теперь нам помочь тебе.
Горло сдавило от чего-то волнительного, и я обвел взглядом пустую душевую, глотая эмоции, которые меня душили. Я молчал и качал головой, полный решимости выдать в ответ какой-нибудь довод.
Но у меня их не осталось.
Потому, уступив наконец, я вздохнул и сел, запрокинув голову на плитку.
– Долго рассказывать, – ответил я хриплым голосом.
Райли осторожно присела рядом со мной на мокрую плитку, совершенно не волнуясь, что намочит шорты. Она протянула руку и взяла меня за предплечье.
– Мы не торопимся.
Зак и Холден тоже сели.
– Можем переместиться куда-нибудь, где не так мокро, – предложил я.
– Ага, размечтался! – сказала Райли. – Буду и дальше угрожать тебе краном. В прямом смысле.
Я ухмыльнулся, выдохнул и все им рассказал.
Меня поразило, как легко это удалось: я начал со сделки, которую заключил с Джианой, и закончил кошмарной сценой у нее в квартире – тогда мы разговаривали в последний раз.
Друзья втроем наклонились ко мне, внимательно слушая, а в конце переглянулись. Холден сказал, покачав головой:
– Выходит, ты пошел на это ради своей мамы?
Я кивнул.
– Понимаю, что вам это может показаться глупым, но она… она столько для меня сделала, стольким пожертвовала…
– Я понимаю лучше, чем ты думаешь, – произнес Холден и посмотрел на меня суровым взглядом. Но вдаваться в подробности не стал, просто добавил: – Я понимаю. Это твоя мама, и она тебя воспитала. Но, мужик… она – родитель. Это ее обязанность.
Я нахмурился.
– Ладно… и что?
– А ты – ее ребенок, ее сын. И как бы ни любил ее и ни хотел ей помочь, она взрослая женщина, которая должна сначала помочь себе.
– Но она не может. Без моей помощи – нет.
– Нет, может, – возразила Райли. – Твоя мама оказалась в такой ситуации из-за своих же решений. Я понимаю: тебе кажется, что ты должен все за нее исправить, но разве она не должна сделать это сама? – Райли пожала плечами. – Как она усвоит урок и примет ответственность на себя?
– Это не твой бой, – добавил Зик. – Мы все согласны с тем, что ты помогаешь маме, если ей нужна реабилитация, и придумаем, как ее организовать. Но это… принять от Кори деньги, отказавшись от девушки, с которой ты был счастливее, чем за все эти годы? – Он покачал головой. – Это не выход.
– Ну а что мне еще делать? – спросил я, вскинув руками. – Я уже взял кредит. Не могу же я просто так продолжать. Отец не поможет мне. А я не хочу увязнуть в долгах.
– Этого не будет, – сказал Холден, словно такой вариант даже не рассматривался. Не менее суровый взгляд Зика намекал, что он совершенно согласен с капитаном.
– Мы обязательно разберемся. Просто дай нам немного времени подумать, – попросила Райли. – А до тех пор прими, что твоя мама – взрослый человек. Она может о себе позаботиться – подвох в том, что ты должен ей это позволить. Должен перестать помогать и показать, что ей и не нужна твоя помощь. Она вполне может обойтись своими силами.
– А если она не сможет? Если ее ждет провал?
Зик посмотрел на Райли, а потом на меня.
– Она поднимется. Так мы все и делаем – поднимаемся и пробуем снова.
Я покачал головой, хотя от их слов туман в голове начал рассеиваться.
– Я уже принял тот чек от Кори. Мама его обналичила. Она в реабилитационном центре за его счет. И он… он о нас заботится, – сказал я, не понимая, насколько это больно, пока не произнес вслух. – Таким уж ненормальным способом он это показывает.
– Так он лишь получает желаемое! – возразила Райли. Зик многозначительно глянул на нее, и она тут же замолчала. Хотя, судя по тому, как покраснели ее щеки, Райли с трудом сдерживалась, чтобы не ляпнуть что-нибудь еще.
– Скажи ему, что признателен за помощь и предложение, но ты передумал, – невозмутимо предложил Холден. – А если он заберет деньги, и твоя мама вернется домой, повторю еще раз: мы разберемся.
– И, кстати, я знаю, что Малия в прошлом причинила тебе боль, но это и по отношению к ней нечестно, – не выдержав, добавила Райли. – Судя по тому, что ты нам рассказывал, вы с Кори очень похожи. Оба хотите помочь любимым людям. Но делают это не так. – Она пожала плечами. – Твоей маме больно. И Малии тоже. Они, наверное, жалеют о принятых ими решениях, из-за которых оказались в таких ситуациях. Но это не значит, что ты берешь на себя ответственность все исправить и сделать лучше, потому что так они чувствуют себя только хуже.
– Тогда что мне прикажешь делать? – возразил я.
– Просто будь с ней рядом, – покачав головой, ответила Райли с улыбкой. – Скажи маме, что любишь ее и понимаешь. Выслушай, когда ей это нужно. Поддержи, когда она попросит у тебя совета. Когда она решит, чем хочет заняться после, предложи помощь в пределах своих физических, эмоциональных, умственных и финансовых возможностей.
– Люби ее и в трудные времена, напоминая, что плохое не будет длиться вечно, – подхватил Холден, и его взгляд снова стал таким мрачным, что я задумался, не из личного ли опыта он это берет.
– Клэй, ты имеешь право на счастье, – тихо сказала Райли. – И не должен нести чужое бремя. Ты и так уже достаточно сделал.
Я сглотнул ком в горле и, запрокинув голову, посмотрел на насадку для душа.
– Не хочу ее обидеть.
– Это же твоя мама, – тут же заявил Зик. – Скорее, она будет гордиться тем, что ты установил границы. Она тоже хочет для тебя лучшего. И все у нее будет хорошо, мужик. Обещаю.
Я закрыл глаза и покачал головой – не потому что не хотел слушать друзей, а потому что осознавал, сколько правды было в их словах. Может, и сам понимал, что за моей потребностью помогать маме, Малии, остальным, кто угодил в беду, таилось что-то еще.
– Где вы были с этим мудрым советом две недели назад? – грустно рассмеявшись, прошептал я.
– Все там же. Просто ты слишком гордый, чтобы прийти к друзьям и попросить помощи, – сказала Райли.
– Точно, – вздохнув, признал я правду. А потом посмотрел на них. – Я вас услышал. И я… знаю, что вы правы.
– Очень больно было? – ухмыльнувшись, пошутил Зик.
Я попытался улыбнуться, но, задумавшись, понял, что бессмысленно.
– Надо поговорить с Кори. И позвонить маме, все объяснить. Малия хочет поесть суши после матча, так что сначала я расскажу ей. Она заслуживает правды.
Внутри все сжалось от этой мысли. Как ни крути, а разочарование постигнет нас обоих, однако я понимал, что выбора нет и нужно разбираться с той заварушкой, которую устроил.
– А Джиана? – пристала Райли.
В груди заныло.
– Она наладила личную жизнь.
Райли нахмурилась.
– Ладно, Клэй, я тебя люблю, но какой же ты тупой! – покачала она головой. – Эта девушка уж точно тебя не забыла. Она… – Райли вздохнула и не закончила мысль. – Тебе нужно с ней поговорить.