одвезете ли меня?
По ее произношению Рахим Саидов безошибочно определил, что она из Коканда. Еще в студенческую пору ему очень нравилось, как говорят кокандские девушки — они очень мягко произносили окончания слов.
Шофер, не спрашивая согласия Саидова, отворил дверцу:
— Прошу!
В это время к ним подошел парень в белой нейлоновой рубашке, перепачканной машинным маслом.
— Салам алейкум, — смущенно поздоровался он.
— Что у тебя случилось? — поинтересовался шофер.
— Бог его знает. Не тянет… Может, взглянете? Уже час канителюсь…
Шофер вышел из машины, и они вдвоем направились к «Москвичу».
Рахим почему-то ощутил неловкость — рядом стояла девушка, а он не знал, что делать. Наконец, сообразив, открыл заднюю дверцу и невнятно произнес:
— Садитесь.
— Я сейчас! — улыбнулась девушка и побежала вслед за парнем. Рахим невольно проводил ее взглядом. Да, она была очаровательна. Платье, сшитое по-европейски, в талию, очень шло ей, подчеркивало стройность фигуры. Тяжелая черная коса была закручена в узел на затылке.
Через несколько минут шофер возвратился:
— Прокладку пробило.
— А запасной у него нет? — спросил Рахим.
— Что ты, братец! Яйцо сказочной птицы Анко легче достать, чем прокладку, — покачал головой шофер. — К тому же от «Волги» им все равно бы не подошла. Раздобудут в Пункане. Дал ему адрес.
Саидов слушал шофера вполуха. Он не в силах был отвести взгляд от девушки. Она в это время, открыв дверцу «Москвича», наклонилась, чтобы взять какие-то вещи. Потом выпрямилась, что-то резкое сказала виновато потупившемуся парню и торопливо направилась к «Волге».
— Разрешите?
— Милости просим! — Рахим подвинулся, предлагая место рядом с собой.
— У меня неотложное дело, опаздываю, — извиняющимся тоном проговорила девушка, усаживаясь на заднем сиденье.
— А спутника, значит, оставляете на произвол судьбы? — не без иронии спросил шофер, берясь за баранку. Ему, кажется, не по душе пришлось то, что она расположилась не рядом с ним. — Нельзя так разбрасываться кавалерами.
— Ой, с чего вы взяли! — всплеснула руками девушка. — Это же мой двоюродный брат! Дядя поручил ему отвезти меня в Ташкент. И такая неудача…
— А я думал… Извините, — пробормотал шофер. — Ну что ж, поехали?
— Поехали, — кивнул Рахим.
Машина резко тронулась с места.
— Учитесь в Ташкенте? — спросил Саидов.
— Да. В институте иностранных языков. Закончила четвертый курс.
— О, превосходно, — сказал Рахим, хотя и сам не знал, почему это так уж превосходно. — Значит, скоро закончите?
Девушка кивнула и засмеялась. Смех у нее был звонкий, приятный.
— А потом? Какие планы?
Ее узкие бархатные брови вопросительно поднялись:
— Что вы имеете в виду?
— Чем собираетесь заняться после окончания института?
Она пожала плечами.
— Еще не знаю. Все будет зависеть от распределения.
— Я тоже когда-то мечтал поступить в «иностранный»… На английское отделение.
— А сейчас вы кто? — спросила девушка, бросив на него любопытный взгляд из-под пушистых ресниц.
— Химик, биохимик…
— Хорошая специальность… А мне в школе хотелось стать историком. Обожаю историю. Провалилась на вступительном.
— Вам повезло.
— Почему же? — удивилась девушка, и вновь ее брови взметнулись вверх.
— Люблю людей, знающих языки. Послушайте, а я все еще не знаю, как вас зовут, — неожиданно сказал Рахим, набравшись наконец смелости.
Девушка внимательно посмотрела на него:
— Мунис.
Он назвал себя. И подумал о том, как славно находиться в обществе такой милой и непосредственной девушки. Ему казалось, будто знаком с нею давным-давно. На минуту Рахим вообразил себя в кругу семьи и улыбнулся своим мыслям. Да, о такой жене можно только мечтать. Красива, скромна и, кажется, умница. Хотя трудно понять, чего больше во взгляде ее прекрасных глаз — ума или лукавства.
Мунисхон, припав виском к стеклу, задумчиво смотрела вдаль.
— Устали? — спросил Рахим.
— Немного. Долго пробыла на солнце, что-то голова разболелась.
— Вздремните. До Ташкента далеко.
— Еще полтора часа, — подал голос шофер.
— Спасибо. — Девушка откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза.
Чтобы она могла расположиться удобнее, Рахим отодвинулся к самому краю.
Выехав на гладкую дорогу Алмалык — Ташкент, машина вновь стремительно понеслась. Рахим был переполнен странным и радостным чувством — его волновало присутствие этой девушки. Прекрасная природа и терпкий запах трав, смешанный с едва уловимым ароматом духов, одурманили его — он находился во власти грез. Машину тряхнуло — голова Мунисхон упала на его плечо. Рахим замер. Он боялся неосторожным движением помешать ее сну.
Рахим так и не шелохнулся до самого Ташкента.
Но вот они прибыли — сейчас девушка простится и уйдет. И быть может, навсегда! От этой мысли ему стало не по себе. Надо что-то придумать… А что, если пригласить Мунис в кино или театр?
Машина остановилась. Они находились в центре города — около курантов.
— Где вам удобнее выйти? — спросил шофер, обернувшись к Мунис.
Девушка слегка вздрогнула и выпрямилась.
— Ой, уже приехали? — сказала она и потерла кулачками глаза. — А я задремала. — Мунис смущенно улыбнулась.
— Вот и хорошо, немного отдохнули, — сказал Рахим. — Вам в какую сторону?
— На Ак-Тепе, в общежитие…
— О, это совсем в другом конце города, — перебил ее шофер. — А нам нужно в Академгородок!
Рахима покоробила бестактность шофера, но что он мог сделать?
— Извините, что не можем подбросить до самого места.
— Ну что вы! Я и так у вас в долгу.
— А где на Ак-Тепе общежитие?
— Рядом с аптекой.
Они обменялись рукопожатием, и Мунисхон вышла. Шофер рванул машину с места.
— Легкомысленная, видать, девица! — покачал он головой.
— Почему вы так решили? — обиделся Саидов.
— Бросила в беде брата… раз. Всю дорогу спала на груди у незнакомого мужчины… два.
Рахиму хотелось в ответ сказать что-нибудь резкое, отчитать, наконец, за непочтительный отзыв о девушке, но по виду шофера он понял, что того не переубедишь, и решил промолчать. Да так ли уж и важно, что подумал о ней шофер. Главное — его собственное впечатление.
Въехав во двор института, они увидели Сулеймана-ака, собравшегося уже идти домой. Директор всплеснул руками:
— Уже! Прибыли! Ну, Рахимджан, поздравляю! Прислали ваш кандидатский диплом!
Рахим был ошеломлен подобным известием, чего, видно, и ожидал Сулейман-ака. Обычно по году и больше ждут молодые кандидаты своих дипломов, а вот его поступил спустя всего лишь три месяца после защиты.
Насладившись произведенным эффектом, директор пожал своему ученику руку.
— Очень уж быстро, — только и нашелся что сказать Саидов.
— А по мне, так для стоящей работы и трех месяцев многовато. Исследование ваше оценено высоко. Я вызвал вас, чтобы лично поздравить да еще и суюнчи за радостную весть получить, — засмеялся директор. — Кроме того, есть к вам еще одно важное дело. Но об этом завтра. Не возражаете?
— Конечно, — согласился Рахим, пожимая руку Сулеймана-ака.
— Значит, на том и порешим.
И директор уехал.
Подумать только! В один день два счастливых события! Рахиму немедленно захотелось поделиться с кем-нибудь своей радостью.
— Садриддин! — крикнул он привезшему его шоферу. — Какие у вас планы на сегодня?
— Как, то есть, какие? Еду обратно. Файзимат-ака в район собирался.
— Разве в колхозе нет других машин? Обойдутся. А вы сегодня моим гостем будете.
Садриддин минуту колебался, затем махнул рукой:
— А, была не была! Нельзя обижать отказом достойного джигита. — Он подмигнул Рахиму: — Ну и везучий же день у вас сегодня!
— Вы правы, дружище! — воскликнул Рахим. — Пришел, как говорится, и на нашу улицу праздник.
Они до полуночи просидели в небольшом ресторанчике, что находится на территории Академгородка. Рахим успел забежать к некоторым из друзей, и компания, сдвинув столы, принялась чествовать настоящего кандидата наук.
Говорят, жизнь состоит из случайностей. Вопреки логике, вопреки здравому смыслу Рахиму казалось, что случайная встреча с девушкой сделала сегодняшний день днем сюрпризов. Если бы не встреча с Мунис, кто знает, может быть, и причина, по которой вызвали его в институт, оказалась бы совсем иной?! Конечно, он понимал, что все эти домыслы из области фантастики. Но ему было так приятно связывать счастливый день с именем Мунис! И много времени спустя, когда ему бывало трудно, становилось не по себе из-за семейных неурядиц, он старался припомнить именно этот день, первый день их знакомства. И перед его взором всегда возникали залитые солнцем величественные горы и стройная девушка в трепещущем на ветру платье. Воспоминание это заставляло его забывать обиду, гнало прочь дурные мысли.
На следующий же день он разыскал Мунисхон. Они пошли в театр, потом долго бродили по городу. И еще много вечеров провели они вот так — взявшись за руки, позабыв обо всем на свете.
А теперь необходимо сказать, что за день до того события, с которого началось повествование, между мужем и женой произошла ссора. Нет, это случилось в их семье не в первый раз. Просто в тот день они поссорились гораздо серьезнее, чем прежде. А причиной явился сон. Да, не удивляйтесь, обыкновенный сон, который иногда озаряет нам душу радостью, а то вдруг омрачает ее тягостным видением, в котором склонны видеть мы недоброе предзнаменование.
Рахим проснулся с какой-то непонятной тяжестью на сердце. Неужели так подействовал на него этот глупый сон — какой-то мужчина отталкивающей наружности надел на руку Мунис перстень. Золотой перстень с крупным рубином. Рахим хотел броситься на нахала, но ноги его точно приросли к месту. Мунис насмешливо посмотрела на мужа, помахала ему рукой, на которой ослепительно сверкал перстень, и кинулась догонять удалявшегося мужчину. Рахим пытался кричать, но голос не повиновался ему.