21
В начале дороги Ирина велела Жене снять все три браслета. Она собиралась сделать из них четыре оберега. Когда он молча передал браслеты, девушка, едва предметы очутились на её ладони, неожиданно замерла, уставившись на них, а потом, мельком взглянув на него, вернулась на своё место.
Женя только раз поднял глаза и тут же опустил. Долго смотреть вверх или вперёд не удавалось. Веки как чугунные. Ни шевелиться, ни говорить не хотелось. Правда, и посидеть спокойно не дали. Ярослав нерешительно попросил:
— Женя, нам тут Володя всего о силе нарассказал — можно, мы на тебе испробуем кое-что? Ты же себя плохо чувствуешь, а мы попробуем тебя… ну, если не излечить, но помочь хотя бы, а?
— Что… хотите… делайте, — через раз, с выдохом ответил он.
Они заставили-таки его сесть между ними.
Он выдержал перемещение спокойно. Боль стала приглушённей… Плевать, что его хотят использовать в качестве подопытного кролика, лишь бы не требовали двигаться и разговаривать. По горлу будто наждаком провели. Во рту до сих пор чувствовался привкус крови. На животе, под рёбрами, явная гематома, которая начинает опухать, а к вечеру почернеет. Чтобы не растревожить боль, дышать приходится короткими вдохами-выдохами. Любопытно, чем ударил Демьян по снимку, метя попасть поперёк живота? Ладно, хоть рёбра целые.
— Нет, — нетерпеливо сказал Володя, кажется останавливая Змея, — сначала диагностика. Там, где ушиб или синяк, должно отзываться холодом. Вот здесь проведи, только не касайся его. Всё на расстоянии. — Он замолчал на последних словах, и голос его странно прозвучал — куда-то в сторону. Женя сообрази: пацан оглянулся на вторую машину, идущую след в след за ними. На машину, где сидел старший брат. Голос Володи повеселел. — А если ранки есть, то тёплым потянет. Его стошнило, а значит, весь пищевод должен быть травмирован. Значит, тепло ты почувствуешь.
«Ой, спасибо, — мысленно пробормотал Женя, — за «должен быть». Добрые…»
— Веди вот так ладонью, только пальцы не зажимай. Что чувствуешь?
— Как будто тёплый магнит притягивает, а потом покалывает, — напряжённо сказал Ярослав, как ни странно, ни капельки не смущённый, что его учит пацан.
— Вот, правильно! — с торжеством отметил Володя. — Когда его стошнило, знаешь, сколько там получилось мелких ранок? Процарапало здорово!
— Э, народ, — не оборачиваясь, сказал Красимир, сидевший за рулём. — Я человек не брезгливый и сам не один раз битый. Но от ваших описаний даже у меня дрожь в коленках. Вы не могли бы… э… поделикатней? Жене сейчас и так хреново, а вы…
— Было бы совсем хреново, — наставительно сказал Змей, — он бы сам сказал. А он молчит. Так что и ты варежку закрой.
— Ещё бы ему не молчать, если у него горло расцарапано, а потом по царапинам желудочным соком обожжено! — чуть не радостно заявил Володя.
— Слушай, откуда ты всё знаешь? Ну, про желудочный сок многие, может, и знают, но ты говоришь так… компетентно… — Ярослав замолк, подбирая слова, чтобы точно выразить своё удивление.
Но Володя, кажется, сообразил и сказал:
— Когда я понял, что могу, почти как Джуна, лечить бесконтактно, в школе на анатомию налёг — ну, на уроках биологии. А потом начал всякие книги медицинские из библиотек таскать. Дома думают — я на медфак собираюсь.
— А ты?.. Не собираешься? — так и не открывая глаз, просипел Женя.
— Я чо — дурак, что ли? — обиделся Володя. — Конечно, собираюсь.
— И так уверен, что поступишь? — засомневался Красимир.
— Слушайте, что вы ко мне пристали? Дайте нам с ним поработать. Мы же лучше хотим сделать!
— Ладно-ладно, больше не буду, — буркнул Красимир.
Женя, с закрытыми глазами слышавший интонации гораздо отчётливей, понял, что тот усмехается. А потом пришлось переключиться на ощущения: Володя командовал — Ярослав выполнял, и на животе Жени оказалась его ладонь. И, к собственному удивлению, «подопытный кролик» тоже начал кое-что ощущать — и не просто тепло приложенной к своему телу чужой ладони, но довольно сильный жар, покалывающий иголочками, как бывает, когда ногу отсидел.
— Не прижимай, только слегка прислони. Теперь вторую руку положи ему на лопатки, — руководил Змеем Володя. — Пусть он ляжет прямо на твою ладонь. Не страшно.
— Но он слишком плотно ложится, — возражал Ярослав, который, судя по возне, сел боком. — Ладонь-то у меня между его спиной и спинкой сиденья!
— Это не помешает, — авторитетно сказал пацан. — Слушай правую ладонь. Она отдающая и диагностирующая. Ну? Что чувствуешь?
— Её будто притянуло. И да — холод чувствую.
Женя удивился: Змей чувствует холод? Тогда почему он ощущает тепло?
— Ребята, прекратите, — раздался суховатый голос Ирины. — Вы собираетесь делать то, в чём ничего не понимаете. И можете навредить.
— Как это — не понимаем? И мы ж не в полную силу работаем, — возразил пацан. — Только пробуем.
— Ирина, не бойся, всё под контролем, — ухмыльнулся Змей.
— А теперь представь, что у тебя между ладонями собирается сила, которая курсирует между ними. Только учти — она должна кружиться по часовой стрелке. То есть вокруг Жени. Ну, представил?
— Ребята, не на…
В следующий момент Женя зашипел от боли: всё тело вспыхнуло в беспощадном огне! Он сжирал внутренности, опалял кожу — и продолжал сжигать, даже когда из-за его внезапного дёрганья Ярослав суматошно отдёрнул от него ладони.
Ещё секунда — и Красимир выкрутил к обочине так резко, что пассажиры на заднем сиденье повалились набок, хватаясь за всё, за что можно уцепиться.
— Я из-за тебя чуть бусины не рассыпала! — возмутилась девушка.
— Вы!.. — процедил Волк сквозь зубы, не обращая на её реплику внимания, словно не слыша. — Ещё будете экспериментировать — высажу!
Одновременно он решительно выбрался из машины, подошёл к дверце со стороны Ярослава и открыл её, не обращая внимания на выходящих из второй машины.
— Ты! Змей, блин! Вылезай давай!
— Зачем? — не обиженно, но с претензией спросил Ярослав, выйдя из машины.
— За надом, блин! Ирина, тоже вылезай!
Девушка вышла молча.
Красимир помог выйти ошеломлённому Жене и осторожно усадил его на место Ирины, сам защёлкнул на нём ремень безопасности.
— Садитесь! — распорядился он. — Я вам его не доверяю, ясно? Будет сидеть со мной! Экспериментаторы нашлись, блин! У нас на нём всё завязано, а вы тут… — И, не глядя на Ирину, грязно выругался.
— Что у вас случилось? — встревоженно спросил Никита, берясь за дверцу и заглядывая к Жене.
Тот не сразу расслышал, изо всех сил прислушиваясь к собственным ощущениям. Потом, поколебавшись, поднял край джемпера и глянул на живот.
— Ну?! Что там?! — азартно спросил нисколько не смущённый Володя.
— Ужас… — всплеснула руками Ирина, ошарашенная.
Женю постепенно начало трясти — при попытке остановить непроизвольный смех: на животе, ниже солнечного сплетения, красовался красный отпечаток Змеевой ладони! Как будто жжёное тавро!..
— Экспериментаторы… — пробормотал поражённый Красимир и внезапно спросил: — Володька, а если бы я приложил ладонь? То же было бы?
— Ага! — обрадовался пацан.
Ирина покрутила пальцем у виска и, отодвинув ничего не понимающего Никиту, протянула Жене поредевший, с болтающимися бусинами браслет.
— Держи. Я немного вложила в него силы, когда вспомнила, как это делается. Если Демьян снова попробует как-то повлиять на тебя, оберег поможет.
Он заглянул в её глаза. Эта молодая женщина с безразличным лицом — Рада. Он уже начал узнавать, которая из них кто на данный момент командует парадом. Ирина — более живая, более непосредственная. Он ей интересен. Рада — думает, что знает его очень хорошо. Поэтому старается быть рядом с ним деловой. Отстранённой.
— Спасибо, — сипло сказал он и, привалившись к спинке сиденья, снова закрыл глаза.
Живот после недолгого смеха побаливал. Правда, стало легче намного. Ярослав хоть и перестарался с силой, но основную боль унял.
Рядом переговорили о том, что произошло. Оба хранителя, подошедшие за Никитой и Максом, напрямую предупредили юных волхвов не заниматься тем, из-за чего пока ползают в потёмках. Наконец дверцы прохлопали, и машины тронулись с места.
Зная, что поездка по городу и обратно займёт несколько часов, Женя постарался отрешиться от тихих бесед в машине и закрыл глаза. Надо бы обдумать произошедшее…
Но думать получалось только в вопросах и предположениях.
Больше всего занимал вопрос на грани с обидой: волхвам, значит, вон сколько всего, а ему, Охотнику, только автописьмо? И — нерешительно: а может, всё-таки и у него есть какие-нибудь такие силы, только он о них пока не знает? Спросить у кого-нибудь?
Впереди несколько важных дел. Сначала надо выкрасть девушку-хранителя, потом отвезти её в дом Демьянова деда, где придётся снова заняться автописьмом, чтобы вытащить девушку из состояния глухаря.
А что потом?
Мысленно предстала глухая стена.
Потом всё будет зависеть от того, что сделают старшие волхвы, которых хранители вытащат из подвала с мутью.
Женя размышлял над будущим и так и этак… Лишь бы не думать о том, что собой сейчас представляет его квартира…
Из дремоты его вырвал требовательный звонок мобильного.
Красимир покосился. Что его удивило? Что у телефона обычный телефонный звонок? Хм… Лео звонит. Чего это она? Женя ткнул в кнопку.
— Лео?
— Женечка-а!! — возрыдала агентша. — Ты живо-ой!! А мы тут с Витенько-ой проезжали мимо-о, и я говорю-у…
— Лео, я всё понял, — оборвал Женя, отчётливо ощущая, как в машине все притихли, прислушиваясь к разговору. Леокадия вопила так, что даже с обычным звуком её слышно. — Я знаю, что у меня в квартире. Успокойся. И дай телефон Витеньке. Ну?
— Женечка-а!! Господи, как хорошо-о, что ты живо-ой!.. Вить… тенька, Женечка с тобой поговорить хочет, на трубочку-у!
Зная, что молчаливый Виктор, мастер на все руки, сам говорить никогда не начнёт, Женя спокойно осведомился: