Капитан, ты поедешь, – распорядился Бутаков, кивнув одному из своих людей.
– "Есть, – коротко ответил тот.
– Ну что, проводишь нас, лейтенант?
– Конечно, провожу.
– Кстати, где твой напарник? Его тоже хочу поблагодарить.
Хлебников подошел к стеклу и махнул рукой.
Второй гаишник поднялся по железной лестнице в будку.
– –Ну, ребята, спасибо вам. Дал бы денег, – при этих словах рука Бутакова скользнула за отворот кожаного пальто, а Григорий Германович продолжал улыбаться, словно собирался дать каждому из гаишников, по меньшей мере, долларов по сто. Гаишники тоже улыбались, ситуация была немного комичной. Не станет же, в самом деле, полковник ФСБ давать взятку милиционерам, но в то же время почему-то хотелось верить, что сейчас в руке полковника появится большое кожаное портмоне, пухлое от зеленых купюр.
Но вместо портмоне в руке Бутакова оказался пистолет с глушителем. Прозвучали два выстрела.
Потом еще два контрольных. Гаишники лежали на полу в лужах крови.
Коровин стоял у двери и трясся мелкой дрожью.
– Чего дрожишь, урод? Не тебе же пулю в лоб пустили. Но из-за тебя, учти. Ты за их смерть в ответе.
– Отвечу, отвечу… – пробормотал Коровин.
Бутаков толкнул его в спину и негромко приказал одному из своих людей:
– Погасить свет, залить бензином и поджечь. А потом поедешь на «опеле» вместе с ним. Понял, Николай?
– Понял, Григорий Германович.
– Ну и лады.
Документы Бутаков крепко прижимал к груди рукой. Черный джип отъехал, и минут через десять вспыхнула будка поста ГАИ. «Опель» рванул от нее, словно сзади вот-вот должен был прогреметь взрыв.
Коровин, сидевший рядом с водителем, с ужасом оглянулся на зарево.
– Закурить есть?
– Не курю, – Николай низко пригнулся к рулю, как велосипедист, рвущийся к финишу.
Минут через десять они свернули на неширокую асфальтированную дорогу. Черный джип уже стоял впереди, у самой кромки леса.
– Садись за руль, – остановив машину, сказал Николай.
– Я же пьян.
– А мне плевать, Бутаков приказал.
– Бутаков так приказал? – Валерий Павлович покорно вылез, обошел машину и забрался за руль.
– Вот и все. Будешь ехать за нами, и не вздумай обгонять. Понял?
– Понял, понял, – Коровин с некоторым облегчением вздохнул.
Николай подошел к джипу, мотор которого уже работал, и забрался на заднее сиденье.
– Ну, что наш урод?
– Вроде бы сел за руль.
– Метров двести проедет?
– Да он и до Москвы может доехать, – криво усмехнулся Николай.
– Может. Только кто ему даст? Трогай!
Джип резко рванулся с места и помчался вперед. Бутаков посмотрел в заднее стекло. «Опель» несся следом, еле поспевая.
– Ну давай, чего тянуть?
– Давай, так давай.
Дождавшись поворота, Николай нажал красную кнопку на миниатюрном пульте дистанционного управления, который можно было принять за брелок. Сидевшие в джипе взрыва не услышали, они лишь увидели яркую вспышку в темной ночи, слепящую на пустынной ночной дороге. «Опель», перевернувшись через бампер, исчез в глубоком кювете.
– Как ты думаешь, все?
– Все, – подтвердил Николай.
Бутаков достал телефон и сообщил:
– Все улажено, бумаги у меня, минут через пять-десять буду с бумагами на месте.
– …
– Завтра я должен быть в Питере на похоронах.
А тем временем у будки гаишников уже стояли пожарная машина и два патрульных автомобиля.
Дорогу на Москву и на аэропорт перекрыли. Скоро пришла и еще одна новость: километрах в десяти, на съезде обнаружен сгоревший «опель» с трупом мужчины в салоне.
Юная служительница древнейшей профессии считала, что ей, в общем-то, повезло, хотя о настоящем своем везении даже не подозревала. Останься она у поста ГАИ, ее постигла бы та же участь, что двух гаишников и Коровина. А так проститутка, которую звали Аллой, добралась до Москвы раньше, чем перекрыли дорогу. Водитель оказался мужчиной бойким, дважды они останавливались, дважды приходилось делать минет, подсовывая голову под руль.
Ну да ничего, ей обломилось пятьдесят баксов, тогда как тип, от которого она сбежала, обещал всего двадцать пять за «кругосветное путешествие».
– Куда тебя теперь? – уже в Москве поинтересовался ее спутник.
– Некуда, – призналась Алла.
– Тогда выходи.
– Холодно… – тянула она время, прикидывая, куда бы податься.
Таких знакомых, к которым можно заявиться под самое утро, у нее не водилось. Алла и ее подруга, представительница той же профессии, снимали комнату на двоих. Но сегодня к подруге подрулил клиент из Азербайджана. Приезжал он не впервые, и по прежним визитам Алла знала, трахаться будут до самого утра, пока не откроется рынок, где азербайджанец контролировал торговлю фруктами.
– Тебе что, действительно некуда идти?
– Подвези меня к вокзалу.
– С утра там никого не найдешь.
– А что ты хочешь предложить, может, домой к себе повезешь?
– Домой не повезу. Но… Есть у меня приятель, недалеко отсюда живет, правда, отдыха я тебе не обещаю. Думаю, ему захочется…
– Мне все равно, лишь бы до утра перекантоваться. А деньги у него есть?
– Бедный, но на тебя найдутся, – засмеялся отзывчивый клиент. – Что, везти?
– Давай, – махнула рукой проститутка и взяла из пачки последнюю сигарету.
– Вот так всегда, милиция не заберет, значит, баба прихватит.
Ехали недолго, машина остановилась во дворе, захламленном и грязном.
– Ой, что-то мне страшно, – поежилась Алла, – твой приятель не в подвале живет?
– Почти. Цокольный этаж называется, – водитель, выбравшись из машины, подошел к большому, покрытому пылью окну и ключами постучал в дребезжащее стекло, поверх которого шла нечастая решетка с толстыми железными прутьями.
– Тюрьма, что ли, или вендиспансер?
– Нет, мастерская по изготовлению рамок.
– Каких еще рамок?
– Всяких.
Шторы раздвинулись, и Алла увидела силуэт мужчины, длинноволосого, в шапочке. Хозяин мастерской приплюснул нос к стеклу, пытаясь рассмотреть незваных гостей, а затем махнул рукой, дескать, понял, идите к двери. Пришлось спуститься на четыре ступеньки вниз. Дверь, обитая ржавым железом, отворилась. Потянуло теплом, запахом стружек и опилок, лака и клея.
Мужчина в синем халате с перепачканными руками проскрипел:
– Какого черта тебя принесло? Трахаться ты у меня не будешь.
– А что, топчан занят?
– Нет, не занят. Кстати, твоя жена звонила.
– Что ты ей сказал?
– Сказал, что тебя не видел, но знаю, что ты повез клиента в аэропорт, а вернешься, как получится.
– Правильно сказал.
– Так ты отвез его?
– Его отвез, а ее привез, в качестве бесплатного приложения. Попутный груз.
– На хрена она мне?
– Ей негде перекантоваться.
– А у меня, по-твоему, ночлежка? – абсолютно не обращая внимания на девушку, зябко ежившуюся у двери, возмутился хозяин мастерской. – Ладно, заходите. Коль уж приперлись, делать нечего.
– Я домой поехал.
– А с ней мне что делать?
– Что хочешь, то и делай. Кстати, минет делает хорошо.
– Зовут-то ее как?
– Алла меня зовут.
– Алла Борисовна, что ли?
– Была бы я Аллой Борисовной, делала бы минет Филиппу, а не вам. – Мужчины рассмеялись. – Но за бесплатно я не работаю.
– А за ночлег?
Алла передернула плечами:
– У меня такса двадцать пять баксов.
– Надо же какое совпадение! Ночлег в моей берлоге стоит ровно столько же. Все-таки тепло, сухо и простыни чистые.
– А душ есть?
– Может, тебе еще и биде требуется?
Только сейчас Алла заметила, что хозяин мастерской прихрамывает, подволакивая ногу.
– Что это у него с ногой? – спросила она у приятеля хромого.
– Сами разбирайтесь. Нет у него ноги.
– А член у него есть? – с улыбкой поинтересовалась проститутка.
– Еще какой! Он ему ногу заменяет.
– Тогда все в порядке.
Дверь захлопнулась, и, миновав склад всевозможного багета и досок, штабелями сложенных у стен, Алла прошла в небольшое помещение, узкое, как пенал, из которого уже попала в мастерскую, где стояли какие-то станки.
Топчан располагался за шторой, о которую хозяин мастерской вытирал руки, в силу чего она напоминала полотно абстракциониста. Некоторые заказчики даже предлагали разрезать живописный холст на части и натянуть на подрамники. Но хозяин мастерской понимал, что это всего лишь шутка и покупать подобное никто не станет.
Простыни оказались действительно чистыми, это Алла отметила с удовольствием.
– А туалет у тебя где?
– Вот умывальник, он же и туалет.
– Как это? Не поняла…
– Очень даже просто.
– Это тебе просто, шланг вытащил и сливай в умывальник, а мне как?
– Тоже не проблема, не ты первая ко мне приходишь, – прихрамывая и смеясь, Костя – так звали хозяина мастерской – подвинул к умывальнику два табурета. Умывальник был невероятно грязен, казалось, что можно испачкаться, даже не прикасаясь к нему.
– А когда не отлить надо, а.., ты что.., тоже туда?
– Нет, не туда.
– А куда?
– Во двор, за гараж. Надеваешь резиновые сапоги и идешь.
– А палку рядом ставить не надо?
– Какую еще палку?
– Собак бродячих и котов отгонять.
– Нет, не надо. Водки хочешь?
– Наверное, хочу, только пописать хочу еще сильнее. Ты отвернись, что ли.
– Господи, – воскликнул Константин, почесывая небритую щеку, – да мочись себе на здоровье, это меня даже возбуждает.
– Зато меня не возбуждает.
– Ну как хочешь, пойду что-нибудь пожрать приготовлю.
– А чай у тебя есть?
Чай есть – Это хорошо.
Алла сняла потрепанную шубку и забралась на табуреты, балансируя на них, как эквилибристка.
Затем пристроилась так, чтобы не задеть грязный умывальник, и принялась мочиться.
А хозяин мастерской под журчание струи о железную раковину собирал на стол. Он поставил два пластиковых стаканчика и крикнул: