– Это еще ерунда, – пробормотал Смотритель.
Люди снова закричали, но это были не бессмысленные вопли, отвлекающие слепого противника, а крики радости. Выстояли. Успели вырубить черную мразь до того, как пошла новая волна.
От линии подошел Соболь. Плаща теперь на нем не было, стеганая куртка была заляпана чем-то черным и липким на вид, из рассеченной щеки текла кровь, бежала по бороде на грудь.
– У меня погибло четверо, – сказал Соболь, облизнув губы. – А твои…
Соболь посмотрел на мертвые тела в белых полушубках и покачал головой.
– Если бы мы за каждого черного отдавали двух своих… Все бы уже закончилось.
Смотритель не стал ни спорить, ни оправдываться. Посмотрел вверх, на небо.
– Катится солнышко, – Соболь потрогал пальцами рану на лице, зашипел: – Никогда красавцем и не был, а тут совсем изуродовали твари. Ты слышал, в старых рудниках вроде ядовитые появились? Трое темных умерли от легких ран.
– Нет, ерунда. Все осмотрели, проверили – обычная черная кровь…
– Ну и ладненько, я как услышал, думал все – теперь совсем уж хреново будет… Успеет Рыжий, как полагаешь?
– Я надеюсь. Если это вообще возможно, Рыжий сделает. Но… – Серый Всадник пожал плечами. – Сам понимаешь…
– Понимаю, – протянул Соболь, оглянулся назад, выругался сквозь зубы и побежал к строю.
– Толковый, видно, мужик, – оценил Кривой.
– Он Серый Всадник, – сказал Смотритель.
– Ага, – кивнул Кривой, – а Серые Всадники все умные и толковые.
Смотритель не ответил.
– Так, может, умный и толковый Серый Всадник объяснит разбойничкам-душегубам, что и как? Или снова сказку расскажешь про первого царя да Старое царство?
– Это не сказка… Не совсем сказка.
– Ну да, не сказка. Как и легенда, что Серый Всадник откупается детьми. Да и певец, выходит, не врал, что Серый Всадник детьми щели затыкает, чтобы не пропустить… – Кривой пнул ногой отрубленную лапу черного, лапа согнулась со скрипом. – Вот этих чтобы не пропустить. Зачем слепые? Сам иди в подземелья! Сам. Возьми войско, собери людей… Детей зачем калечить? Всех ведь изведете деток, бабы с перепугу рожать перестанут. Вон, как в Базаре было. Нам рассказали…
– Рассказали… Правду рассказали. Чистую правду. Только что делать было? – Смотритель повернулся к Кривому. – Что делать, когда полезли из-под земли эти твари? Мы вначале и понять не могли, что это и откуда. Серые Всадники появились всего сорок лет назад, чтобы черных находить и уничтожать. По лесам и болотам… Потому и Серые, что между белым и черным. Приходили известия о нечисти, Всадники шли туда и убивали. Или погибали. Только гнезд найти не могли. Есть чудовища, а гнезд нет. Потом сообразили, что ближе к Старым рудникам черные встречаются чаще. Чем ближе – тем чаще… Подошли к Старым рудникам, а там… Серые Всадники сначала по одному, по два ездили. А там… Пришлось собрать всех. Почти всех. И черных вырубили. Вырезали и пошли в рудники, чтобы гнезда найти. И нашли…
Смотритель говорил резко, словно рубил мечом. Себя рубил – столько боли было в его словах.
– И не стало Серых Всадников. Почти не осталось. В рудниках, в старых выработках черные убили почти всех, спаслось трое или четверо. Собрали войско, приготовили факелы… Только ничего не получилось… Факелы гасли: черные быстро научились это делать, словно вместе задували огонь. Или бросались вперед, к огню, валили факельщика, а потом уже рвали остальных. Они чувствовали огонь. Ненавидели его. В Старых рудниках удалось пробиться в самый низ, к Провалу. Устлали всю дорогу телами, залили кровью, но дошли и дыру завалили. Оставили охрану. Думали – все. Думали, что только в Старых рудниках был выход. А потом оказалось…
– Еле притащил, – крикнул Враль. – Не хотят идти, пришлось морды тряпками вязать.
– Я же сказал – лошади сходят с ума от запаха и звука, которые издают черные. Зачем?..
Рык успокаивающе похлопал коня ладонью по вздрагивающей шее.
– Предупреди Соболя, что мы попробуем одну штуку. Если не повезет – все эти кузнечики прыгать станут через его голову, тогда будет плохо, – сказал Рык. – Если получится…
Предупредить не успели: снова гора громко выдохнула и вниз потекла новая черная волна. Лошади дернулись в стороны, Враль вцепился в поводья, но удержать не мог – лошади словно пытались его разорвать. Кривой бросился на помощь. За ним – Хорек.
– Держать! – приказал Рык. – Ты, Враль, одну вперед подведи, к строю. Не слишком близко. А ты, господин Серый Всадник, вместе со своими рядом стой. Как черные начнут…
– Ты что задумал? – спросил Смотритель.
Но ответа не получил – черные бросились на людей. Снова – визг и скрежет. Снова крики и звон оружия. Лошадь забилась, закидывая голову, попыталась встать на дыбы.
Кривой отпустил свою, бросился на помощь Вралю, повис вместе с ним на уздечке, схватил бьющееся животное за ухо, безжалостно крутанул.
– Сейчас, сейчас… – прошептал Рык и снова похлопал бьющуюся лошадь по шее.
Хорек не заметил, откуда в руке вожака оказался нож. Лезвие полоснуло по горлу, лошадь вскрикнула, отбросила в стороны Враля и Кривого, поднялась на дыбы. Рык взмахнул ножом, рассекая сухожилия на задних ногах, лошадь рухнула на бок, Враль с трудом увернулся от нее.
Черный длинным прыжком оказался возле лошади, ударил когтями, дернул, разрывая плоть.
– Бей! – крикнул Рык, и воины Смотрителя набросились на чудовище.
Несколько точных ударов копьями и несколько взмахов мечом – тварь задергалась и упала. Лошадь еще визжала и билась, разбрызгивая кровь, когда второй черный бросился к ней. И снова умер, прежде чем добил животное. И бросился третий. Потом четвертый.
Чудовища все прыгали, но по одному и только тогда, когда умирал предыдущий. Шестой ударил лошадь когтями в голову, умер, и больше из черных никто не прыгнул.
– Добивают! – Рык еще что-то хотел пояснить, но строй снова прорвали, и пять черных бросились к ватажникам и Смотрителю.
– Вперед, – успел скомандовать Серый Всадник.
Когда прыгунов убили, в живых осталось только пятеро светлых Смотрителя, полушубки их больше не были белыми. И снег вокруг больше не был белым.
Солнце уже до половины скрылось за стеной.
– Еще пару раз они засветло пойдут, – крикнул Соболь, не отходя от своих людей. – А потом…
Соболь махнул рукой и принялся что-то втолковывать людям, усевшимся в снег.
– Они уничтожили стражу у Провала. И снова вырвались наверх. Верхняя стража успела послать гонца за подмогой. Князь прислал дружину… Снова справились, но стало понятно, что так вечно продолжаться не может. Стали строить крепость, закладывать выходы, и все такое… – Серый Всадник продолжил свой рассказ, будто и не прерывался. – Серые Всадники… Круг не подумал, что выход у черных может быть не один. Что не черные роют землю, а люди, добывая железо, серебро, золото, проникают все глубже и рано или поздно выпускают черных наружу. Рано или поздно… Но ведь нельзя запретить людям добывать металлы… Без железа и стали мы превратимся в животных… В дикарей из южных лесов. Без золота и серебра никто не сможет торговать… Наступит конец света. Черные появились снова, вырвались наружу через рудники Загорья – там тоже поставили крепость. Но в других добычу не остановили… Посылали вместе с рабочими вооруженную охрану, ставили на выходы рудников ворота, оставляли послания, пытались даже жертвы приносить и посольство отправлять… Но все напрасно. Все.
Двадцать лет назад Круг начал обучать Серых Всадников слепому бою. Завязывали глаза, заставляли бегать, прыгать, ходить вслепую, рубить и колоть на звук… Первая сотня ушла под землю в Старых рудниках. Серые Всадники смогли пробиться до Провала вслепую, схватываясь с черными в узких выработках и забоях. До Провала дошли чуть больше трех десятков. Назад выбрались всего четверо. Двое умерли от ран уже наверху. А двое других чуть не сошли с ума. Они кричали по ночам, бились в припадках, отравленные страхом, шелестящей темнотой и холодными стенами коридоров, сдавливающими горло.
– Ты? – спросил Рык.
– Я и Соболь. Нам было по восемнадцать лет. Мы не могли привыкнуть к темноте. Никто из нас. Завязав глаза, попасть стрелой с пятидесяти шагов в колокольчик, воткнуть нож с двадцати шагов в пискнувшую мышь – этому можно было научиться, даже если с рождения ты полагался на свои глаза. Но двигаться на ощупь по каменным бесконечным кишкам… Слышать, как кричит, умирая, твой друг, как рвут невидимые твари его тело, и ждать, что вот сейчас, сейчас придет твоя очередь… Что ты сам придешь в лапы черного. Ему нужно только затаиться и ждать. Но ведь у тебя есть глаза! Ты пялишься ими в темноту, но ничего… ничего не видишь. Только цветные пятна, которые начинаешь принимать за действительность и тычешь в них клинком… Или бьешь наотмашь и только потом понимаешь, что ударил своего… Такого же испуганного парня, как и ты. В Старых рудниках я так убил двоих. И даже не знаю, кого именно. Может, своего брата – он остался в темноте. Остался…
Снова навалились черные, строй дрогнул, стал подаваться назад. И Смотрителю вместе с ватажниками и остатками его собственного отряда пришлось броситься вперед, чтобы удержать линию, не дать разорвать ее на куски…
Наконец все затихло. Хорек попытался вспомнить, что делал, скольких тварей убил, убил ли вообще, но не смог. Рядом стоял Кривой, с ног до головы залитый человеческой кровью и черной кровью чудовищ.
– Враль! – крикнул Хорек.
– Живой! – отозвался Враль. – И Рык тут возле меня.
Солнца уже не было видно. И хоть небо еще оставалось светлым, но с запада, со стороны гор уже подступала темнота.
– Приготовиться зажечь костры! – прохрипел где-то рядом Соболь. – Как только пойдут – жги. И отходим к избе. Глина, Сучок, дом тоже будем жечь. Залейте все жиром…
– Застыл ведь…
– Мажьте, что хотите делайте, но, как только я прикажу, изба чтоб полыхнула, – Соболь закашлялся, потом закричал снова: – Как костры зажжем – всем отойти к избе. Черные в огонь не полезут, будут ждать, пока прогорит. Правым плечом стать возле скалы, левым – возле дома. Прикажу отступать – медленно к стене, не в ворота, а к стене. Прижаться спиной и умирать. Ясно?