илых» помещениях источники огня отсутствовали — как видно, поросшие густой шерстью местные обитатели не особенно нуждались в дополнительном обогреве.
Мальчик беспрепятственно прошелся по комнатам, интересуясь, как живут эти похожие на первобытных людей существа. И несказанно удивился, заметив на стенах большинства помещений примитивные рисунки, выполненные углем или глиной. Преимущественно художники изображали сцены охоты на разнообразных существ, обитающих в самой подземке или ее окрестностях на поверхности. Многих созданий Данька видел не в первый раз, встречаясь с ними либо в реальной жизни, либо на иллюстрациях, демонстрировавшихся учителями на уроках ОБЖ.
Вот, например, ловля крыс. Правда, мерзкие существа на фресках значительно превосходили размерами охотившихся на них людей. И отчего-то бегали не на четырех лапах, а вздымались на задние, передними хватая несчастных человечков и разрывая их пополам. Кто знает, может, и впрямь в недрах метро попадались такие жуткие твари.
Или другой сюжет, часто присутствовавший на картинах лохматых творцов. Гигантский зеленый заяц, вокруг которого ходят хороводами, взявшись за руки, люди. Видно, что они не боятся ушастого, а, наоборот, радуются, словно малые дети, его присутствию, выражая восторг и почтение. Что за ритуал? Почему заяц зеленый? Другого цвета под рукой не нашлось, что ли?
И вообще, Серый оказался не силен в математике. Совсем не тридцать мутантов жили здесь, а почти втрое больше. Данька насчитал их около восьмидесяти. И это еще без дозорных, несших, по словам Ани, службу на подступах к станции. Еще несколько мужчин во главе с заместительницей главы общины по кличке Рыжая отправились утром на охоту в дальние туннели.
Мальчик заметил, что всякий раз, упоминая имя помощницы, Аня морщилась, словно от зубной боли. Наверное, не все так гладко в отношениях предводительниц общины. Не случайно же Серый не пустил Данилу прогуляться по параллельному балкону, буркнув, что обед готов.
Для человекоподобных существ, живущих едва ли не в условиях каменного века, угощение оказалось обильным и разнообразным. На больших листьях, заменявших мутантам тарелки, лежали горки овощей — сырых и вареных, а также несколько видов мяса. Мясной рацион составляла традиционная крысятина, приготовленная несколькими способами: вяленая, вареная, жареная.
Паренек с опаской глядел на пищу, не решаясь отведать чего-либо из предлагаемого ему.
— Не бойся, — подбодрил Серый, протягивая Дане какой-то небольшой блестящий предмет. — Кушать можно. Живот не будет болеть.
Взяв в руки странную вещицу, мальчик почувствовал, как кровь прилила к голове. Сердце часто забилось. Это же…
Точно такой же нож, с белым крестом на алой рукояти, он видел у торговца на Советской. С двумя лезвиями и ножницами. Не новый, конечно, но вполне хорошо сохранившийся.
— Подарок, — улыбнулся мутант, заметив восторг ребенка.
Аня ревниво заворчала и поднесла Даниле гостинец и от себя — небольшую заточку, которой можно было действовать и в качестве вилки, накалывая продукты, и в виде мелкого, но опасного оружия, каковое отлично пряталось в складках одежды. Юный следопыт обрадовался этому дару не меньше, чем первому.
— Кушай! — настойчиво попросила женщина. — А то совсем заморенным выглядишь.
Уже было решившись приступить к трапезе, Данька вдруг принялся лихорадочно шарить по карманам.
— Книга! — не своим голосом взвыл он, так что бедный Серый, с жадностью поглощавший кусок пресловутой «бастурмы», чуть не подавился от неожиданности. — Где моя книга?!
— Ох, напугал, — схватилась за сердце Аня. — Нельзя же так!
— Где она?! — продолжал встревоженно голосить мальчуган.
— Да цела, цела твоя книга, — успокоила его женщина. — Шаман взял почитать. Давненько ему новых книжек в руки не попадалось. Он ведь у нас вроде как ученый. У него единственного свои книги имеются…
— А где он? — Даня утер рукавом взмокший лоб.
— Приболел малость, — вздохнула предводительница. — Старенький он у нас. Постарше всех в племени будет. Серый, проводи детеныша к Алексу. Да заодно отнеси ему чего-нибудь вкусненького, пусть порадуется…
— Наш Алекс о-го-го какой! — без умолку тарахтел Серый, ведя Данилу к крайнему на галерее помещению, расположенному сразу за комнатой с очагом. — Он хоть и древний, а мудрый како-ой! Едва на тебя взглянул, сразу велел беречь, как родовой огонь. Что-то такое увидел в твоем лице. А что именно — не говорит…
Подойдя к двери, на которой был выжжен непонятный мальчику символ в виде креста с петелькой сверху, мутант осторожно постучался и, дождавшись негромкого ответа, вошел. Следом за ним прошмыгнул в комнату и паренек.
Покои шамана мало отличались от жилищ остальных членов общины. Разве тем, что здесь имелся стол и два стула, в то время как прочие мутанты обходились без мебели. На столе в глиняном черепке коптила свеча, тускло освещавшая комнату. Здесь же возвышалась небольшая стопка книг.
Сначала парнишка не приметил хозяина. Лишь когда из слабо освещенного угла донесся сухой кашель, он увидел здешнего обитателя. Серый, поставив на стол принесенную снедь, подошел к груде тряпья на полу, заменявшей кровать, и помог лежавшему на ней существу подняться.
Этот мутант выглядел значительно старше своих соплеменников. Покрывавшая его шерсть была полностью седой, руки и голова тряслись, а во рту почти не осталось зубов. Зато глаза, внимательно рассматривавшие гостей, горели каким-то удивительным огнем.
— Мне сказали, — неловко топчась на месте, начал разговор Даня, — что у вас моя книга?
Старик кивнул и указал на стол. Подойдя к нему, мальчик и впрямь обнаружил свое сокровище, лежавшее поверх кипы прочих книг. Из-под вестерна выглядывала затрепанная Библия с торчащей между листов закладкой. Тут же имелись путеводитель по Харьковскому метро, Коран и «Книга о вкусной и здоровой пище». Интересный набор.
Опираясь на плечо Серого, Алекс доковылял до стола и тяжело плюхнулся на стул.
— Жаль, дочитать не успею, — с грустью проводил он взглядом книгу, которую Данила сунул за пазуху.
— Да чего там! — принялся утешать старика Серый. — Обязательно дочитаете. Он вам чуть позже даст!
Шаман покачал головой.
— Нет, ему нужно уходить. И чем скорее, тем лучше.
— Но почему?! — изумился Серый. — Я ведь ему еще не все песни, что знаю, спел…
Старый мутант вздохнул:
— Во-первых, здесь сильное биологическое загрязнение. Мы-то уже привыкли и приспособились, а для маленького человека это опасно.
— Ну, это да, — согласился Серый, озадаченно почесывая затылок.
— Во-вторых, мальчик хочет найти отца.
— А откуда вы… — начал было Данила, но был остановлен слабым жестом трясущейся руки.
— И в-третьих, по его следу идут опасные могущественные враги.
Вот новость так новость! Ни о каких таких врагах Даня не слыхивал. Кому он мог понадобиться и зачем?
Словно отвечая на его вопрос, шаман взял из стопки Библию и открыл на заложенном месте.
— «Тогда волк будет жить вместе с ягненком, — стал читать, и голос его с каждым новым словом становился все тверже и торжественнее, — и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе; и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи…»[10]
Услышав последнюю фразу, мальчик встрепенулся. Это ведь с ним произошло! Совсем недавно, на Госпроме! Но остальное… Волк, барс, лев, медведица. Откуда им взяться?
— Не все следует понимать буквально, — вздохнул старик. — Тут говорится о всеобщем единении. Об искоренении злобы в отношениях разных существ. А, — махнул он рукой, — один мал, другой умом слаб… Не важно. Одним словом, скажи Ане, что я велел снарядить парня в дорогу. Не мешкая…
И, повернувшись к принесенной снеди, зачавкал, напрочь забыв о присутствии гостей. Те потихоньку вышли из комнаты.
Глава 9«КРАСНАЯ КАПЕЛЛА»
Иногда кажется: еще чуть-чуть, и ты окончательно сойдешь с ума, погрузившись в черный омут безысходности. Вот же оно, сразу перед тобой, место без выхода, где за сотней дверей бездна, на дне которой подстерегает затаившаяся и оттого еще более страшная смерть. Лабиринт неизбежности, заселенный визжащими от страха, пожирающими друг друга крысами. Живая пустота хищных темных туннелей, давно обретших собственную волю. Исполинская глотка дремлющего подземного гиганта, медленно переваривающего копошащихся внутри личинок-паразитов, некогда уничтоживших свою естественную среду обитания. Людям нет места в новом мире. Они не рождены для такой жизни. Они вымирают. Сколько поколений понадобится для полного исчезновения? Сколько времени? Сотня лет? Две сотни? Три? А быть может, есть смысл покончить со всеми раз и навсегда одним ударом? Чтобы не продлевать жалкую агонию, ничтожный фарс, пятнающий некогда гордо звучащее имя «человек». Но ведь должен же быть хоть какой-нибудь выход. Ведь раз они остались живы, значит, это неспроста. Очень хочется думать, что неспроста. Значит, есть шанс однажды вернуть все как было? Маленький. Ничтожный. Безумный шанс. Один из миллиона, миллиарда, триллиона, но все-таки — шанс…
Харон снова стоял посредине золотого осеннего парка.
Место вечного октября.
Задворки больной израненной души.
Почему все выглядит именно так? Он не знал. Может, потому, что осень всегда преддверие смерти, с которой неизбежно ассоциируется приход студеной зимы? Харон не стремился к ней, зная, что рано или поздно зима найдет его, заключив в ледяные, отпускающие все мыслимые грехи объятия.
Под ногами что-то вкрадчиво нашептывает палая листва. Безразличные ко всему мертвецы сидят на обычных местах. Сейчас их тела больше не напоминают усохших мумий, теперь это довольно безобидные человекообразные фигуры, слепленные из миллионов желтых листьев.