— Дошел… — прошептал Харон, глядя в далекое светло-голубое небо. — Все-таки дошел… старый дурак…
Апологет расхохотался. Смех прозвучал настолько неуместно, что тянувшая его за ноги тварь неожиданно ослабила контроль. Этого вполне хватило, чтобы успеть поднести к виску холодное дуло, сулящее блаженное успокоение. Палец скользнул по спусковому крючку. «Гюрза» приготовилась к решающему броску, броску милосердия для отчаявшегося хозяина.
— Не стоит это делать!
Человеческий голос прозвучал откуда-то со стороны проезжей части. Лежащий на спине Харон увидел идущего к нему человека. Человека, которого просто не могло существовать. Человека, чье присутствие в одночасье рушило всю страшную картину окружающего мира.
— Этого просто не может быть, — апологет снова расхохотался. — Это безумие… я сошел с ума… я умер…
Приближающийся незнакомец дружелюбно улыбался.
Наверное, так бы могла улыбаться сама смерть, выбрав для своего появления один из самых диких образов, какие только могли существовать в издыхающем мире.
Харон оценил шутку и, закрыв глаза, принялся тихо читать всплывшую из глубин изувеченной памяти старую молитву. Что-то в ней было про долину смерти и зло, которого не следует бояться. Ломающаяся соломинка для нахлебавшегося ледяной воды утопающего.
— Давай руку!
Апологет открыл глаза, глядя на нависшего над ним незнакомца.
— Тебя нет.
— Скорее!
— Я брежу.
— Хочешь погибнуть? — незнакомец с интересом рассматривал Харона, в широко раскрытых голубых глазах застыло искреннее удивление.
— Станция «Смерть»… близко… совсем… уйди… не мучай меня…
— Дай мне свою руку. Важно, чтобы ты это сделал сам, по собственной воле. Тогда она тебя отпустит.
— Кто она?
— Смерть!
— И когда пойду я долиной смертной тени…
— Руку!
— Не убоюсь я зла…
— Ну скорее же…
— Зачем ты искушаешь меня, дьявол?
— Потому что ты нужен мне.
— Зачем?
— Чтобы спасти невинную жизнь.
— Дьявол не может никого спасать…
«Будь что будет», — промелькнула безумная мысль, и Харон протянул руку, уверенный в том, что зависший над ним призрак не имеет тела. Но произошедшее вслед за этим окончательно сбило с толку. Крепкий мужчина с силой потащил апологета прочь от берез, прямо на середину проезжей части. Еще пара секунд, и Харон уже крепко стоял на ногах, очумело озираясь по сторонам. Изумрудное свечение в парке померкло, съежившись, а неожиданный спаситель возвышался рядом и белозубо улыбался из-под широких полей старомодной шляпы. Теперь апологет мог рассмотреть его во всех подробностях. Перед ним в небрежной позе стоял здоровенный широкоплечий американский ковбой, словно сошедший с экрана какого-нибудь допотопного вестерна.
Пожевывая длинную травинку, ковбой лукаво подмигнул Харону:
— Твоя станция «Смерть» еще далеко… но ты не беспокойся, ты обязательно до нее доберешься… просто не все туннели ведут к ней напрямик… есть много объездных путей… нужно знать, где вовремя повернуть, и как раз сейчас ты попал именно в такой туннель.
Остроносые сбитые сапоги с блестящими колесиками шпор, запыленные кожаные штаны, грубая куртка, на поясе — кобура с револьвером. Мужественное, обожженное солнцем лицо. Трехдневная щетина. Потрескавшиеся губы. Откуда он пришел? Может, прямо из мексиканской пустыни?
— Кто ты? — спросил, наконец, апологет, понимая, что если он сошел с ума, то любой, даже самый безумный, ответ его не удивит.
— Называй меня Локи, — ответил ковбой. — Был у вас в прошлом такой двуличный бог, чем-то похожий на меня. Хотя, если хочешь, можешь звать Пустынным Лисом.
— Почему ты так… странно выглядишь?
— Тебе лучше не знать, какой я на самом деле. Мое настоящее лицо… может здорово напугать тебя.
«Очередная мутировавшая тварь! — с облегчением подумал Харон. — Значит, я не сошел с ума. Слава тебе, Господи!»
— Ты… безликий!
— Так назвали нас ваши сталкеры.
— Я слышал странные истории… — апологет присел на асфальт, с удивлением обнаружив в правой руке тяжелую «Гюрзу». — Под видом людей вы приходите к поселениям, а потом пропадают дети.
— Да, приходим… иногда, — не стал отрицать мутант. — Но вот насчет похищенных детей — это придуманная напуганными дураками ложь.
— Зачем же вы к нам приходите?
— Чтобы изучать.
— Для чего?
— Мы не можем понять, кто вы.
— Когда-то мы владели всем миром.
— В это очень трудно поверить.
— Но это так.
— Нет, просто вам кажется, что это так. А на самом деле все обстоит совсем по-другому.
— Может, откроешь мне глаза на страшную истину?
Опустившись рядом на корточки, ковбой с сожалением покачал головой:
— Прости, но не в этот раз.
— И все-таки, почему ты выглядишь как человек из далекого забытого всеми прошлого?
— Иллюстрации в книжке, — пожал плечами Локи.
— В какой книжке?
— Которую читает мальчишка.
— Какой еще мальчишка?
— Из-за которого я пришел вывести тебя из этого проклятого места.
Поигрывая пистолетом, Харон тупо рассматривал пористый серый асфальт:
— Я ничего не понимаю…
— Пойдем, я объясню тебе все по дороге… — предложил Локи. — Во всяком случае, попробую объяснить…
— И куда же ты меня отведешь? — апологет поднялся с асфальта, пряча за пояс так и не выстрелившую «Гюрзу».
— Здесь недалеко, — улыбнулся ковбой. — Ты спрашивал, почему я так странно выгляжу. Ответ очень прост: так меня хочет видеть мальчик, которого ты ищешь. Я незримо следую за ним по пятам. Я могу одновременно находиться в нескольких местах.
— Ты его ангел-хранитель?
— Не только его, но и твой… Разве ты не заметил, что слишком часто выходишь сухим из воды, и дело вовсе не в твоем даре… Но я не могу все время вмешиваться. Нам… запрещено вмешиваться… Можно только… наблюдать.
— Кем запрещено?
— Тебе не понять.
— Какая же в таком случае от тебя польза?
— Я подталкиваю других… тех, кто может помочь… хороших людей… таких, как ты. Вас осталось очень мало, к огромному сожалению. Исчезающий вид… Хотя ты… не совсем человек. Мы даже чем-то похожи. Те, кого вы называете безликими, не могут общаться с людьми. Я же могу с тобой разговаривать только потому, что ты «иной». Не такой, как все. Благодаря своему изъяну, ты можешь со мной говорить, простые люди — нет. Апологеты — мутанты, такие же, как и мы.
— Так значит, ты знаешь об апологетах?
— Да, знаю. Кстати, тебе только кажется, что мы разговариваем. На самом деле мой голос существует исключительно в твоей голове.
Все происходящее отдавало чистейшим безумием. Харон шел по зеленой летней улице в начале марта. Здания вокруг не были разрушены войной. Рядом вышагивал пропахший конским потом ковбой, по какой-то совершенно нелепой причине говоривший на чистом русском языке. Вокруг страна сомнительных чудес. Главное, не остаться здесь навеки.
Перейдя трамвайные пути, они оказались рядом с семиэтажным зданием, облицованным бежевой и светло-голубой плиткой.
«Вулиця Плеханiвська 126/2», — прочел Харон вывеску на углу. На противоположной стороне дороги за железным забором виднелись детская площадка с ярко выкрашенными качелями и турниками.
Парадный вход облицованного разноцветной плиткой здания украшали большие зеркальные буквы, складывающиеся в надпись «Харкiвобленерго». На стеклянной двери белеет бумажка: «Перерыв 12.00–12.45». Где все люди? В отпусках? На загородных дачах? Сейчас апологет был готов поверить даже в это.
— Ты должен защитить мальчика, — неожиданно заявил Локи, резко останавливаясь прямо посреди тротуара.
— Почему именно я? — удивился Харон.
— Потому что больше это сделать некому. Среди всех апологетов меньше всего темного именно в тебе.
— Ну, спасибо…
— Нет, не благодари меня. Ты — просто «белая ворона», которую рано или поздно заклюют свои же сородичи.
— Это предупреждение?
— Скорее, красивая аллегория.
— Ты слишком складно выражаешься для нечеловека.
— Это очень просто. Я беру все слова, образы и понятия прямо из твоей головы.
— Зачем мне защищать какого-то мальчишку?
— Потому что его гибель обернется катастрофой для всех людей.
— Почему?
— Сейчас ты не готов к правде. Пока не готов. Когда я решу, что время пришло, то открою все карты.
— Как в дешевом бульварном романе!
— Думай, что хочешь.
Теперь они шли вдоль каменного забора, обнесенного поверху колючей проволокой. Забор, как помнил Харон, огораживал огромную территорию завода имени Малышева, закрывшегося еще задолго до Катастрофы.
— Приготовься, — предупредил ковбой. — Сейчас мы выйдем из безопасной зоны…
— Что? — удивленно переспросил апологет, неожиданно увидев, как яркие краски вокруг стремительно меркнут.
Вместо сочных насыщенных цветов разливалась унылая серость. На окружающий пейзаж словно излился едкий растворитель. Зеленые деревья превратились в обуглившиеся головешки, ближайшие здания лежали в руинах, у обочины гнили остовы изувеченных временем автомобилей.
— То существо, которое пыталось подчинить тебя своей воле, генерирует особое поле. Все, что находится в его пределах, выглядит так, как выглядело до Катастрофы. Разумеется, это касается только неодушевленных предметов. Сейчас мы вышли из зоны его действия.
— Почему же оно напало на меня? — Харон протер перчаткой запотевшие стекла противогаза — вокруг резко похолодало.
— Ему было скучно, — ответил ковбой. — Хотело поиграть. Это не хищник в обычном понимании слова. Скорее уж глупый, опасный ребенок. Смотри, там невдалеке у линии электропередачи…
Апологет посмотрел, заметив нескольких затаившихся худых существ на длинных кривых ногах.
— Кто это?
— Пришли по наши души.
— Твой револьвер может стрелять?
Локи рассмеялся:
— Может, но он нам не понадобится. Ты сам легко справишься с тварями.