– Так держать, толстячок! – выкрикнул один из старших курсантов.
Уже ощущая усталость, Кип вернулся обратно к своему месту – и с удивлением увидел, что возле ограждения его дожидается командующий Железный Кулак.
Ну хвала Орхоламу! Конечно же, теперь, когда Гэвин вернулся, командующий выйдет вперед и объявит всем: «Молот – это особый случай. Мы его возьмем независимо от исхода состязаний». И тогда Кип будет избавлен от унизительного избиения соперниками, которым даже не светит поступить в гвардию.
Как обычно, стажеры придвинулись к командующему, но тот встретил их вопросительные взгляды с каменным лицом, и они поспешили отвести глаза. Когда Кип подошел и встал перед ним, Железный Кулак выпятил челюсть и поглядел на него с таким сдержанным напряжением, что Кип сглотнул.
– Ты думаешь, что-то изменилось от того, что он вернулся? – спросил командующий, явно имея в виду Гэвина, но даже не взглянув в сторону башни: за ними могли наблюдать. – Ничего не изменилось. Ты по-прежнему сам по себе.
Проговорив это, Железный Кулак двинулся прочь. Кип облизнул губы.
– Так точно, сэр, – сказал он в спину командующему.
А затем настала его очередь. Он прикинул расстановку сил: ну хоть в чем-то ему повезло! Хотя бы малость. Он имел возможность перескочить Баррела с Балдером и вызвать Югертена, занимавшего пятнадцатую позицию. «Если на то пошло, Югертену полагалось бы быть девятнадцатым или двадцатым, так что у тебя неплохой шанс, верно? Несомненно!»
Взяв свой значок, Кип подошел к Югертену и положил значок на ограждение перед ним. Судя по всему, для того это не было неожиданностью.
Кип выходил на ринг не спеша, пользуясь паузой, чтобы отдышаться. Он увидел Тею: нахмурясь, она задумчиво глядела перед собой.
– Пошевеливайся, Молот! Нам сегодня предстоит еще много боев, – поторопил его инструктор Фиск.
Югертен, долговязый и неуклюжий парень, извлекал синий. Мальчики заняли свои места, оценивающе разглядывая друг друга. Потом свет погас – и зажглись прожекторы, по-прежнему синий и зеленый.
Кип принялся поспешно извлекать зеленый, и Югертен, казалось, не возражал против того, чтобы постоять на месте, извлекая люксин. Однако когда Кип швырнул в него зеленым шаром, Югертен увернулся – и мгновением позже выпрямился, сжимая в руках пару синих дубинок с поперечными рукоятками. Кип никогда не имел дела с таким оружием, а Югертен, судя по всему, был с ним неплохо знаком. Держа дубинки за рукоятки, он крутанул их и остановил так, что длинные части расположились вдоль предплечий. После этого юноша быстро двинулся к Кипу, не давая ему времени извлечь новую порцию люксина.
Кип лягнул его в ногу, но Югертен блокировал удар – дубинка хряснула Кипа по голени, так что он моментально охромел. Потом его противник отступил в сторону и ударил Кипа кулаком, причем короткая часть дубинки, выступавшая за пределы кулака, больно воткнулась ему в живот. Навалившись на него, Кип успел отразить удар второй дубинки, которая лишь скользнула вдоль его челюсти вместо того, чтобы оторвать ему голову, после чего вылетела у Югертена из руки.
Не пытаясь ее подобрать, тот снова ударил Кипа кулаком. Кип попытался удержаться на ногах, но не сумел. Он упал, и Югертен моментально набросился на него сверху, сел ему на грудь и принялся душить оставшейся дубинкой.
Кип успел прикрыть горло ладонью, но Югертен давил на него обеими руками и всем весом. Кип надеялся только, что дубинка расколется – предполагалось, что синий люксин мало годится для таких нагрузок, – но как бы не так. Кип попытался ударить противника свободной рукой и попал в плечо. Ударил еще раз – рука скользнула по лбу Югертена. Еще удар, уже слабеющей рукой… Мир постепенно темнел, перед глазами Кипа поплыли звездочки. Он задыхался. Его взгляд не отрывался от прожектора…
Он окружил Югертенову дубинку синим люксином. Обнаружил связывавшие люксин печати и открыл их. Дубинка внезапно рассыпалась в маленькое облачко меловой пыли и смолистого запаха.
Лишившись опоры для своего веса, Югертен рухнул вперед, врезался лицом Кипу в лоб и моментально обмяк.
Спихнув с себя тело противника, Кип встал.
Когда Югертена привели в себя, раздались аплодисменты. С ним не случилось ничего серьезного, просто потерял сознание. Кип подошел к нему и взял его боевой значок – все еще бронзовый, пятнадцатое место. Здесь был изображен человек с двумя перекрещенными мечами в ножнах за спиной, готовившийся их вытащить.
На четырнадцатом месте был Арам, и он был одним из лучших бойцов на курсе. Тринадцатую позицию занимала Тала, получившая имя в честь героини войны Ложного Призмы. Желтый-зеленый бихром, она не была таким уж грозным бойцом, но зато превосходно умела извлекать. Кип надеялся, что она поступит.
Это означало, что Кипу следовало вызвать двенадцатый номер – Эрато, одну из Арамовых подружек. Фактически среди друзей Арама Эрато дралась хуже всех, она быстро двигалась, но ей не хватало воображения, так что странно, что она оказалась на такой высокой позиции.
Кип внезапно побледнел, еще раз посмотрев на выстроившихся согласно рейтингу бойцов. Если они с Теей в своих беседах правильно определили способности сокурсников, здесь все стояли не на своих местах!
– Ну что, ты так и будешь мяться весь день или все же кого-нибудь вызовешь? – спросил Арам. – Вызови меня, ну пожалуйста!
Драться с Арамом было равносильно самоубийству, как бы Кипу ни хотелось стереть эту улыбочку с его лица. Нет уж, здесь Кип ничего для себя не видел. Ему нужна была новая перспектива. Между боями включали свет полного спектра – и Кип этим спектром владел, не так ли? Он сузил зрачки и извлек сверхфиолетовый. Считалось, что этот цвет дает отчужденность, отделенность, обособленность… и самоуверенность.
Проклятье! Он забыл о том, что, когда извлекаешь цвет впервые, он контролирует тебя гораздо сильнее. Кип прошагал к Эрато и шлепнул перед ней свой боевой значок.
– Меняю мою бронзу на твое золото, – заявил он.
Девушка только рассмеялась.
– Цвета? – спросил у них инструктор Фиск.
– Зеленый и желтый, – сказала Эрато.
– Никаких, – заявил Кип.
– Что ты сказал?
– Мне не нужны цвета, чтобы расправиться с этой швалью.
– О-го! – воскликнула Эрато, поблескивая глазами.
– Ты ведь получишь бонус, если окажешься той, кто вышибет меня с состязаний? – спросил Кип.
На полсекунды ее лицо застыло: Эрато была потрясена. Потом она сказала:
– О чем это ты?
– Ты хоть представляешь, насколько я умнее тебя? – спросил Кип.
С ее лица исчезли все эмоции, кроме ненависти.
– Я не просто побью тебя, Молот, – я сделаю это с наслаждением!
Они заняли свои места посередине широкого ринга. Пространство насчитывало двадцать шагов в поперечнике. Ступивший за круг дольше, чем на пять секунд, дисквалифицировался. Ни у одного из бойцов не было очков; они получали чистый свет нужного оттенка от огромных цветных кристаллов, висевших под потолком просторного подземного помещения.
Инструктор Фиск осмотрел каждого из них по очереди, удостоверяясь, что они не успели извлечь люксин – теперь, когда начинались более серьезные поединки, он проявлял к бойцам больше внимания.
– Глаза… Ладони…
Удовлетворенный, он отступил назад и показал жестом, чтобы кристаллы наверху прикрыли заслонками. Он прижал их пальцы к адскому камню, но, как и прежде, надавил не слишком сильно.
Набрав в грудь воздуха, Кип повращал плечами и покрутил головой, разминаясь. В темноте он занял место напротив своей соперницы.
– И-и… начали! – выкрикнул инструктор Фиск.
Кристаллы вновь засияли. Кип ринулся вперед. Он не пытался извлекать зеленый или желтый люксин из заливавших его потоков света. Вместо этого он выбросил вперед руку и выстрелил заранее набранным сверхфиолетовым люксином, целясь Эрато в глаза.
Она вскрикнула и попятилась, схватившись за лицо; все ее планы пошли прахом. Кип, разогнавшись, прыгнул прямо на девушку и врезался головой ей в живот. Эрато шлепнулась на землю; воздух со свистом вылетел у нее из легких.
Приземлившись сверху, Кип поспешно вскочил на ноги, схватил лежавшую навзничь противницу за воротник и пояс штанов, подбежал с ней к краю круга и швырнул ее за край.
До него донеслись возгласы из толпы, а также несколько хлопков. Инструктор Фиск досчитал до пяти, глядя, как Эрато безуспешно пытается подняться, и объявил конец матча:
– Молот победил! Отведите Эрато в больницу. Молот, у тебя есть одна минута до следующего боя. – Он подошел ближе и добавил, понизив голос: – Так, значит, ты теперь извлекаешь сверхфиолетовый?
– Самую малость, сэр.
– Ты ведь знаешь, что тебе не полагается иметь при себе люксин?
– Один человек научил меня использовать любые преимущества и неожиданности, какие только возможны.
Кип не стал добавлять, что этот человек в данный момент стоял перед ним.
– Тебе удалось пронести его мимо меня, но на второй раз не надейся, Молот. Это был умный ход – не объявлять о том, что ты полихромат, но не рассчитывай, что твои противники всегда будут использовать твои цвета. Надеюсь, у тебя в запасе есть и другие трюки.
– Разумеется, сэр, – отозвался Кип, думая про себя: «Я тоже на это надеюсь».
Он вытряхнул остатки сверхфиолетового. Ему не пришлось расплачиваться за внушенную цветом самоуверенность – но дело вполне могло обернуться и по-другому. «Не нужны цвета? Ты что, совсем сдурел?»
– И еще одно, – добавил инструктор Фиск. – Никогда больше не повторяй это протыкающее движение, так ты к чертям сломаешь себе шею.
– Хорошо, сэр.
– Молот, подойди-ка! – позвал Перекрест. Он стоял возле края круга.
Кип подошел к нему.
– Ты еще не в безопасности, ты ведь знаешь это, правда?
– Знаю. Мне нужно выиграть еще один бой.
– У тебя есть план?
– Может быть, не самый хороший, – отозвался Кип. – Я…
Он замолк. Снова взглянул на размещение стажеров по позициям. Сейчас он занимал двенадцатое место. Чтобы попасть в гвардию, ему нужно было к концу дня остаться в числе первых четырнадцати, но после того как он закончит, все, кто стоят ниже, тоже получат возможность драться. Так что, если он выиграет еще один бой, то будет в безопасности, но если он этот бой проиграет… Следующим бойцом будет Балдер. Со своего восемнадцатого места он сможет вызвать шестнадцатого, Югертена, поскольку вряд ли он будет вызывать своего дружка Арама на пятнадцатом месте. Югертен уже вылетел, так что здесь у него проблем не будет. Затем он вызовет Талу на четырнадцатом месте – она отличный боец, но по быстроте с ним не сравнится, она еще не настолько хороша. Балдер с легкостью разделается с ней, расчищая себе путь…