Глава 45
– Так как же тебя зовут на самом деле? – спросил Гэвин.
Он подошел к Видящей и встал рядом с ней у кромки воды. Она несла стражу на южной оконечности острова. Заходящее солнце окутывало золотым сиянием ее фигуру.
– Или, точнее, как тебя звали прежде? – продолжал он. – Откуда ты родом?
Третий Глаз была одета в желтое ситцевое платье, которое делало ее больше похожей на обычную женщину, хотя по-прежнему потрясающую и лучезарную. Она прислала за Гэвином только в самом конце дня: Целия, ее помощница (или служанка, или подруга) сообщила Гэвину, что для того чтобы увидеть будущее, требуется время.
– О нет, так не пойдет, – отозвалась Видящая. – Ты, вероятно, один из тех мужчин, которые еще и обвиняют женщин в непостоянстве!
– Что? – не понял Гэвин.
– Прошлой ночью ты просил меня не искушать тебя, быть с тобой более формальной, а сегодня с первых слов еще больше идешь на сближение? Не выйдет, лорд Призма! Ты в своем тщеславии можешь наслаждаться тем, что разбиваешь чужие сердца, но моего среди них не будет.
Тщеславии? Это звучало несколько оскорбительно. Слишком прямолинейно. Слишком… справедливо. Гэвин открыл рот, но понял, что ему нечего ответить.
– Прошу прощения, – сказала она. – Видение воздействует таким образом… Я забылась. Трудно не быть предельно честной. Приношу свои извинения.
Она со щелчком раскрыла веер и принялась обмахиваться.
– Боюсь, я к тому же еще и перегрелась. Моя кожа не очень хорошо переносит такое количество солнца.
Она действительно выглядела довольно сильно обгоревшей.
– Ты вроде бы говорила, что для Видения требуется свет?
Видящая кивнула, но не пожелала углубляться в подробности своего дара.
– И что? Ты ее нашла? – наконец не выдержал Гэвин.
– Много раз, проследовав многими путями. Она в море.
– Прошу прощения?
– Погань плавает в Лазурном море.
– Это…
«Бесполезная информация»? «Вряд ли чем-то поможет»?
– …слишком общее указание, – закончил Гэвин.
Впрочем, до этого Видящая сказала «три часа на восток и два с половиной часа на север», что могло означать конкретное место в море. Если начать отсчет отсюда… Но Гэвин почему-то был уверен, что ответ не дастся так легко.
– Я это понимаю. Но вместе с тем очень трудно отыскать какие-либо приметы или временные маркеры, чтобы сказать тебе, где именно в море ее искать. Она движется сквозь толщу воды.
Гэвин воздел руки к небу:
– Но куда она движется? И откуда?
– Прости, – виновато сказала Видящая. – Кажется, наверняка я могу сказать только, что она направляется к центру. Но к центру чего? К центру… хм-м… Не знаю.
– К центру моря? То есть куда-то к рифу Белой Дымки? Или к центру – в смысле ко дну?
– Чаще всего погань плавает на поверхности.
«Чаще всего»?
– Это мне ничего не дает!
– Этого достаточно.
Если погань плыла в сторону рифа Белой Дымки, значит, отсчитывая обратно, она должна была стартовать откуда-то южнее илитийского города Смуззато и, вероятно, двигалась вдоль линии, продолжающей парийско-тирейскую границу. Если знать, куда она направляется, то, предполагая, что погань будет двигаться по прямой, можно было рассчитать, где она будет находиться в любой момент времени, а также примерный маршрут ее дальнейшего продвижения.
– Ты хочешь сказать, что мне суждено ее найти? – спросил Гэвин, охваченный внезапной надеждой.
– Да.
Гэвин не верил своим ушам. Да нет, тут где-то кроется подвох. Конечно, ему придется попыхтеть, сидя над картой со счетной доской, но все равно задача казалось чересчур легкой.
– Сколько времени у меня на это уйдет?
– Если я тебе скажу, ты отложишь поиски до того дня, который я тебе назову.
– Ничего подобного!.. Хотя… Да, конечно, ты права.
Она вздохнула.
– Но я успею найти его вовремя? – настаивал Гэвин.
– Даже я не знаю, о чем ты меня сейчас спрашиваешь.
– Ты не можешь так со мной поступать!
– Только не надо винить меня в том, к чему я не имею никакого отношения.
Гэвин облизнул губы. Она была права. Разумеется, она была права: ведь она могла видеть все на свете! Тем не менее это раздражало.
– Хорошо, что ты можешь мне сказать?
– Что ты еще какое-то время пробудешь здесь, и что Цветной Владыка ищет то же, что и ты, и что лучше бы тебе не дать его планам осуществиться. Погань растет, лорд Призма, и чем больше она растет, тем больше притягивает к себе синих. В первую очередь синих выцветков.
– Но почему? Что вообще происходит? Все, что я знаю про погань, – это что она как-то связана с храмами древних богов.
– Ты сам все увидишь. Есть еще кое-что, что я должна тебе сказать.
– Ты должна сказать мне еще тысячу вещей!
– Если, когда ты отправишься сражаться с этим, ты возьмешь с собой Каррис, у тебя будет больше шансов победить.
– Ну это я и сам мог бы сказать! От нее вообще обычно много пользы.
– Но если она отправится с тобой, то почти наверняка погибнет.
– То есть без подвоха все же не обойтись, да? – спросил Гэвин.
– Я не пытаюсь устроить тебе подвох, я пытаюсь дать тебе шанс.
Он дернул плечом:
– Какой? Что значит «почти наверняка»? Девяносто девять из ста или два из трех?
– Когда я смотрю, как она отправляется с тобой, я вижу, как она умирает дюжинами различных способов. Это зрелище не доставляет мне удовольствия. Особенно поскольку я знаю, что, если она выживет, мы скорее всего когда-нибудь подружимся. При условии, что ты не переспишь с определенной… а впрочем, знаешь что? Я и так уже сказала тебе слишком много.
– Ты назвала Каррис «женой», – вспомнил Гэвин. – Но потом ты сказала, что с ней что-то не так. Что ты имела в виду?
– Если ты будешь знать, это многое изменит… Ты действительно хочешь это знать?
Гэвин насупился.
– Конечно.
– Тем хуже для тебя. Потому что я не скажу.
– Что ж ты за прорицательница? – посетовал он.
– Я не прорицательница, я Видящая. Я вижу – и иногда рассказываю о том, что вижу. Но у меня нет задачи потакать твоим прихотям.
Она говорила с абсолютным убеждением. Гэвин вновь увидел в ней стальную сердцевину. Несомненно, для нее это был единственный способ справляться со своим даром, сохраняя в себе человеческие черты.
– Каррис не любит оставаться позади, когда я иду на опасное дело.
– Ты принес мне пятьдесят тысяч проблем, лорд Призма, но эта к ним не относится.
Хороший выпад и совершенно справедливый. Гэвин набрал воздуху, чтобы парировать, но передумал.
– Моя госпожа, твой ум столь же остр, сколь лучезарна твоя красота. Поскольку свет столь явственно благословил тебя своим присутствием, мне остается только благословить тебя моим отсутствием. Всего хорошего.
Поклонившись, Гэвин двинулся прочь. Он успел отойти на несколько шагов, когда ему показалось, что она что-то произнесла вполголоса. Гэвин оглянулся через плечо, и мог бы поклясться, что она смотрела на…
– Я предвижу конец мира, но не могу предугадать, когда мужчина заметит, что я глазею на его великолепную задницу, – проговорила она, поджав губки, с видом деланого ужаса.
Гэвин не нашел ничего лучшего, как с достоинством удалиться, на каждом шаге по-новому ощущая свои ягодицы.
Глава 46
Цветной Владыка собирался оставить Гарристон через шесть недель. У него ушло восемь. Хотя Лив проводила половину времени вместе с Владыкой, она понимала, что прямо перед ее глазами проходят незримые подводные течения, которых она даже не замечает. Для сверхфиолетовой, привыкшей видеть то, чего не видят другие, это было довольно неуютное чувство.
В какой-то день одного из генералов нашли повешенным на поднятой решетке входа в Травертиновый дворец. Лив только впоследствии узнала, что он был одним из тех, кто выступал за то, чтобы остаться на месте, удовлетворившись захватом Тиреи, и начать обустраиваться во вновь отвоеванной стране.
В этот день Цветной Владыка открыл заседание своего двора фразой: «Пока где-то есть угнетение, свободы нет нигде!»
Лив слышала, как это высказывание повторяли десятки раз и в этот день, и на следующий, когда они выступили в поход. Владыка неделями был слишком занят, чтобы отвлекаться на нее, – он проводил все время со своими военными командирами. Лив оказалась на отшибе, как в переносном, так и в буквальном смысле: она ехала впереди колонны, но не рядом с командирами или советниками Владыки. Ее статус был не очень понятен ей самой, да и всем остальным тоже.
Люди, следовавшие за Владыкой еще с тех пор, как он вышел из Келфинга, ей не доверяли: она была дочерью вражеского генерала. Опять. Как же это ее бесило! Всю свою юность она была отверженной – и вот, переметнувшись на другую сторону, ее отец добился того, что теперь ее отвергали и те, кто остался на этой!
Проведя в дороге две недели, Цветной Владыка однажды вечером вызвал ее в свой шатер – подчеркнуто маленький и скромный, как бы говоривший: «Я живу так же, как все». Лив не переставала удивляться, что подобные откровенные трюки работают, – однако они работали.
– Итак, Аливиана, удалось ли тебе уже понять свою задачу? – спросил он ее.
– У вас во всей армии наберется, наверное, с полдюжины сверхфиолетовых извлекателей. Вполне возможно, что я – лучшая среди них. Я знаю, что вы ищете новых, а также пытаетесь найти некий тест, с помощью которого их можно будет опознавать. По сравнению с методами Хромерии ваши довольно примитивны. Общий уровень ваших извлекателей весьма невысок, и вы надеетесь, что я смогу предоставить вам какие-то ценные для вас перспективы. Последнее – мои домыслы, но мне кажется, они достаточно обоснованны. Так что, я думаю, вы хотите, чтобы я обучала ваших сверхфиолетовых.
Прежде, в Хромерии, магистры неустанно предостерегали своих учеников, чтобы те не позволяли извлекаемому ими люксину слишком сильно воздействовать на их мысли или чувства. Здесь это поощрялось. Лив до сих пор не была уверена, какой подход лучше. Если цветомаг, извлекая люксин, действительно сжигает собственную жизнь, как утверждалось в Хромерии, то имеет смысл тренировать извлекателей не прибегать к своему дару без крайней необходимости. Однако Лив эти запреты никогда не казались чисто утилитарными – они носили моральную окраску, как если бы люксин был вином и те, кто чересч