«О нет! Проклятье, только не это! Всеблагой Орхолам, только не это!»
– Почему ты копаешься в моих вещах? – послышался голос от двери туалета.
Это был новенький, Кип его еще не видел. Прыщавый, костлявый, с родимым пятном на шее.
– В этом сундуке было кое-что мое, – сказал Кип. – Где оно? Куда ты его дел?
– Я не знаю, о чем ты. Когда я заселился, там не было ничего, кроме одеяла. Ты что, решил меня обокрасть?
– Иди ты, – отозвался Кип.
– Ты ведь Молот, да? – спросил новичок.
«Ну отлично».
Не ответив, Кип направился к выходу.
Он спустился по лестнице и вошел в студенческую канцелярию. Было время лекций, так что в помещении было пусто. Секретарь, очевидно, тоже прекрасно понимавший, что Кип прогуливает, не спешил к нему подойти. Кип едва сдержался, чтобы не накричать на него.
– Вы заблудились, молодой человек? – наконец спросил секретарь. Он держал в руке дымящуюся чашку коппи.
– Нет, я кое-что потерял. У вас ведь есть какое-то специальное место, куда складывают потерянные вещи?
– Есть, – ответил тот. – Что именно вы потеряли?
Кип сглотнул.
– Только не надо мне говорить, будто вы потеряли деньги и не можете припомнить, сколько их было, – бледно усмехнулся секретарь, отхлебывая свой коппи.
– Нет, я, э-гм… – Кип понизил голос. – Это был нож в чехле, примерно вот такой длины… э-э, рукоятка обтянута кожей белого ската, а в клинок вделаны, э-э… такие стекляшки…
– Ох уж мне эти мальчишки с их играми!
– Для меня это серьезно, – заверил Кип.
Секретарь закатил глаза, снова отхлебнул из чашки и наконец прошел к коробке, стоявшей за его столом. Он принялся рыться в ней среди старых плащей и штанов.
– Вообще-то в комнатах убираются рабы. Сомнительные типы, знаете ли. Никаких принципов. Половина из них ворует. Так что если у вас было что-то действительно ценное, не стоило оставлять…
Он прервался. Кип услышал знакомый звук клинка, выскальзывающего из ножен. Его сердце подпрыгнуло.
Секретарь вернулся к стойке и выложил на нее кинжал. Тот самый. Его глаза были широко раскрыты. Кип поспешно схватил нож.
– Наверное, будет, гм, лучше, если вы не станете никому об этом рассказывать, – проговорил он. – То есть я не собираюсь вам угрожать или что-нибудь такое… Просто этот нож, э-э, ужасно важен для меня, так что если кто-нибудь еще станет его искать, может быть, вы скажете, что никогда его не видели и даже не знаете, о чем идет речь? И если вам вдруг удастся выяснить, кто из рабов принес его сюда, скажите ему спасибо от моего имени. Наверное, я обязан ему жизнью или еще чем-нибудь в этом роде.
Секретарь продолжал как ни в чем ни бывало прихлебывать коппи. Впрочем, на лбу у него виднелись капельки пота.
«Мне совершенно некуда спрятать такой большой клинок!»
Делая вид, будто в этом нет совершенно ничего подозрительного, Кип взял кинжал и засунул его к себе в рукав, стараясь по максимуму прикрыть рукоять ладонью. Он сглотнул и одной рукой поправил пояс.
«Препоясал чресла, так сказать». Чресла… Это слово Кипу не особенно нравилось.
Секретарь откашлялся.
– Я могу еще чем-нибудь вам помочь? – спросил он.
«А-а! Он просто ждет, когда я уйду!»
– Нет-нет. Спасибо еще раз!
Кип вышел из канцелярии, не имея никакого представления, куда идти дальше. Он не знал никакого надежного места, где мог бы хранить настолько ценную вещь. Впрочем, через какое-то время он понял, что направляется к дому Янус Бориг. В конце концов, у старухи и у самой имелись не менее ценные вещи, спрятанные у всех на виду. Может быть, она сможет помочь хотя бы советом.
Выйдя в вестибюль, Кип обнаружил, что все, кто заходил с улицы, были насквозь мокрыми. Он подумал о том, чтобы вернуться в свою комнату и взять плащ, но возле его двери вполне мог дежурить шпион, а у него и так не очень-то получалось прятать кинжал от посторонних глаз. Один раз повезло – и замечательно; но ожидать, что так будет и дальше, все же не стоило.
«Ну подумаешь, промокну. Видит Орхолам, у меня достаточно толстая жировая прослойка, чтобы не слишком замерзнуть!» Собравшись с духом, Кип вышел под ливень и припустился рысцой.
Когда он добрался до дома Янус Бориг, вымокший до нитки и промерзший до костей, Кип обнаружил на месте двери зияющее отверстие – ее выбили мощным ударом. Железные петли болтались, погнутые и сломанные. В воздухе висел знакомый запах.
Кровь. Кровь и дым.
Глава 61
Кип почувствовал, как его пытается парализовать страх. Но страх действовал слишком медленно: он мог бы угнездиться на его плечах и закрыть своими черными крыльями лицо, только если бы Кип позволил ему своевольничать. Страх кружил над его головой, целясь окровавленным клювом в глаза, но Кип был быстрее.
Не раздумывая, он бросился внутрь.
Едва переступив порог выбитой двери, он наткнулся на что-то. Что-то податливое и невидимое…
Не на что-то – на кого-то!
В кои-то веки масса тела сослужила Кипу добрую службу. Ворвавшись в дом Янус Бориг, он едва не сбил с ног невидимую фигуру. Он успел заметить ногу в штанине под распахнувшимся плащом, когда незнакомец, отлетев, врезался в разгромленный книжный шкаф. В воздух брызнул фонтан карт – должно быть, человек держал в руках целую груду и выпустил их в момент удара об пол.
А потом зашуршал плащ – и человек пропал.
Кип вскочил на ноги, поскользнувшись на заваленном мусором полу. Только сейчас он увидел мертвые тела – с полдюжины, вооруженные, в черной одежде с вышитым на груди серебряным щитом. Телохранители Янус Бориг!
Все мертвые были охранниками. Те, кто их убил, остались в живых.
К приглушенному бормотанию дождя и завываниям ветра примешался шелест обнажаемой стали.
Кип расширил глаза, чтобы перейти в под-красный спектр, – и невидимка тут же обрел очертания. Несмотря на плащ, он все же излучал больше тепла, чем его окружение. Он шел прямиком к Кипу, даже не заботясь о том, чтобы понизить свой центр тяжести. Должно быть, Кип казался ему легкой добычей.
Оглядываясь по сторонам с преувеличенным испугом, как бы не понимая, что происходит, Кип ждал, пока человек в плаще не подойдет вплотную. Очевидно, плащ скрывал только то, что находилось под ним, поэтому человек был вооружен только коротким мечом, который нес, опустив к земле, – если бы он поднял клинок раньше, чем нужно, тот сразу обнаружился бы посреди пустого пространства.
Когда человек подошел на расстояние двух шагов, Кип заорал и прыгнул вперед и немного вбок. Его левая рука блокировала руку противника с мечом, который тот так и не успел поднять, а правая пронзила его грудь кинжалом.
То ли его подвело под-красное зрение, плохо различающее детали, то ли просто собственная неуклюжесть, но Кип приземлился на какие-то книги и разбросанные яблочные огрызки, потерял равновесие и плюхнулся на пол, выпустив кинжал из рук.
Он вскочил на ноги, трясясь от боевого возбуждения. Теперь невидимка был прекрасно виден: он лежал на спине, неподвижный, раскинув руки, и из груди у него торчала рукоятка Кипова кинжала.
Кип поспешно осмотрелся по сторонам. У старухи здесь была, наверное, тысяча мушкетов; почему же ни одного из них не видно? В воздухе висела густая пелена дыма, хотя сейчас, кажется, ничто не горело. Кроме того, он чувствовал смолистый, терпкий хвойный аромат зеленого люксина. А-а, должно быть, они гасили огонь люксином! Огонь… Янус Бориг говорила, что карты наверху скрывают в себе ловушки. Может быть, она расставила ловушки и здесь, внизу?
– Вокс? – донесся встревоженный женский голос с верхнего этажа. – Что это было?
Вытащив кинжал из мертвого тела, Кип ринулся вверх по ступеням с осторожностью носорога, падающего на шкаф с фарфоровой посудой. Женщина стояла перед стеной с картами, снимая их одну за другой и засовывая в деревянный ящик, разгороженный на отделения. Она уже была настороже, и когда Кип появился перед ней, она кинула ящик на стол и моментально завернулась в плащ.
Сам того не заметив, Кип позволил своим глазам вернуться к привычному зрению. Он успел окинуть верхнюю комнату коротким взглядом. На полу возле стола лежала окровавленная куча тряпья – Янус Бориг, мертвая. Одна секция стены была взломана; за ней открывался тайник, в котором, видимо, хранились карты или другие сокровища. Стена карт была наполовину ободрана.
Мерцание направилось к Кипу, и он снова расслабил глаза. Невидимая женщина проявилась в виде сгустка теплого сияния, который быстро приближался к нему. В последнюю секунду женщина занесла свой короткий меч… Эти убийцы, видимо, привыкли к легкой добыче: когда Кип увернулся, женщина была так изумлена, что даже не попыталась изменить траекторию атаки. Он прыгнул мимо нее, на лету развернувшись и выбросив руку с кинжалом.
Лезвие скользнуло по чему-то, затем разрезало что-то плотное – Кип понадеялся, что это была ее шея. Оказавшись посередине комнаты, он пригнулся к полу.
– Под-красный, – произнесла женщина. – Всегда ненавидела под-красных.
Снова замерцав, она вернулась в видимый спектр. Она была миниатюрного телосложения, светловолосая и светлокожая, с синими глазами, которые магия почти полностью превратила в зеленые. Глаза сощурены, лицо как у хорька. Волосы зачесаны назад и заплетены в две косы – одну из них наполовину укоротил кинжал Кипа.
Она направила на него пистолет.
Схватив оказавшийся под рукой небольшой стул, Кип швырнул его в убийцу. Женщина отпрыгнула, но успела нажать на курок. В маленькой комнате грохот выстрела показался оглушительным. Свинцовая пуля с громким воем заскакала по комнате, несколько раз отразившись от стен. Женщина выругалась и схватилась за ногу – то ли в нее действительно попала пуля, то ли это была уловка. В любом случае Кип не мог знать, насколько сильно она ранена. Она швырнула в него пистолет, промахнулась и бросилась на него с мечом.
Ее клинок никоим образом нельзя было назвать фехтовальным. Широкий и короткий, он предназначался для того, чтобы нанести стремительный, смертельный удар ничего не подозревающей жертве. Кинжал Кипа был почти такой же длины, но уже, острее – и находился в руках гораздо худшего бойца и гораздо более крупной мишени.