Селизетта. Она пришла издалека – это бедная Аладина.
Ариана. Почему ты говоришь «бедная»?
Селизетта. Она спустилась сюда последняя, и она не говорит на нашем языке.
Ариана(протягивая Аладине руки). Аладина!..
Аладина подбегает и, сдерживая рыдания, обнимает ее.
Ты видишь: когда я ее обнимаю, я говорю на ее языке…
Селизетта. Она все время плачет…
Ариана(с изумлением смотрит на Селизетту и на других). А ты еще ни разу не засмеялась. Другие тоже молчат. Что же это такое? Вы так и будете жить в страхе? Вы только едва заметно улыбаетесь, следя за моими движениями недоверчивым взглядом… Вы не хотите поверить отрадной вести?.. Вы не тоскуете по свету дня, по птицам на деревьях, по большим зеленым садам, которые цветут там, наверху? Вы не знаете, что теперь весна?.. Вчера утром я ходила по дорогам, упиваясь солнечными лучами, далью, зарей… Под ногами у меня было столько цветов, что я не знала, куда ставить мои слепые ноги… неужели вы забыли солнце, росу на листьях, улыбку моря?.. Оно только что смеялось, как смеется в те дни, когда оно счастливо, и его многоликая зыбь ласкалась ко мне и пела на залитом солнцем прибрежье… (Держа перед собой лампу, поворачивается в сторону двери.)
В это время капля воды, беспрерывно сочащейся со сводов, падает на лампу. Лампа вспыхивает и сейчас же гаснет. Кормилица испускает крик ужаса. Ариана в замешательстве останавливается.
Ариана(в темноте). Где вы?..
Селизетта. Здесь. Возьми меня за руку, не ходи одна. С этой стороны пруд, очень глубокий…
Ариана. Вы еще видите?
Селизетта. Да, мы привыкли к темноте…
Беланжера. Иди сюда, здесь гораздо светлее…
Селизетта. Да, поведем ее к свету!
Ариана. Разве и в самом глубоком мраке есть свет?
Селизетта. Конечно, есть!.. Разве ты не замечаешь широкой полосы бледного света, озаряющего глубину последнего свода?
Ариана. Я в самом деле различаю бледный свет, и он постепенно усиливается…
Селизетта. Нет, нет, это расширяются твои глаза, твои прекрасные глаза…
Ариана. Откуда этот свет?
Селизетта. Мы не знаем.
Ариана. Надо знать!.. (Идет в глубину сцены и ощупывает пальцем стену.) Здесь стена… И тут… Но там, выше, уже нет камней!.. Помогите мне взобраться… (Поддерживаемая женщинами, взбирается на стену.) Свод стрельчатый… (Продолжая ощупывать.) Да ведь тут засовы!.. Я нащупала железные крюки и огромные засовы… Вы пытались их снять?
Селизетта. Нет, нет, не трогай! Говорят, что стены омывает море… Волны хлынут сюда!..
Мелисанда. Свет оттого и зеленый, что он отражен морем!..
Игрена. Мы часто слышали шум моря. Будь осторожна!..
Мелисанда. О, я вижу, как над нашими головами колышется вода!..
Ариана. Нет, нет, это свет ищет вас!..
Беланжера. Она пытается открыть!
Испуганные женщины отступают и прячутся за одним из столбов, оттуда они широко открытыми глазами следят за всеми движениями Арианы.
Ариана. Бедные, бедные мои сестры! Зачем же вы стремитесь к свободе, если вы любите ваш мрак? И почему вы плакали, если были счастливы?.. О, крюки приподнимаются, створки сейчас раскроются!.. Подождите!..
Тяжелые створки, похожие на внутренние ставни, в самом деле раздвигаются, и бледный, скудный, рассеянный свет освещает круглый проем.
(Продолжая поиски.) Это еще не настоящий свет!.. Что это?.. Стекло?.. Мрамор?.. Нет, как будто бы стекло, выкрашенное в черный цвет… У меня сломались ногти… Где ваши прялки?.. Селизетта! Мелисанда! Дайте прялку, камень!.. На полу валяется столько камней!..
Селизетта подбегает к Ариане и протягивает ей камень.
Вот ключ к вашей заре!..
Ариана изо всех сил бьет камнем по стеклу.
Окно разбивается; большая яркая звезда загорается во мраке. Женщины испускают крик ужаса и вместе с тем радости. Ариана вне себя, в каком-то торжествующем исступлении, озаренная все усиливающимся светом, мощными стремительными ударами выбивает все остальные стекла.
Еще это, еще вот это!.. Вот еще одно маленькое стекло, и вот большое, и вот последнее!.. Все стекла выбиты, пламя заливает мои руки и волосы!.. Я ничего не вижу, я не могу открыть глаза!.. Не приближайтесь – лучи как будто опьянели!.. Я не могу прийти в себя. Глаза у меня закрыты, а я все еще вижу, как драгоценные камни бьют меня по векам!.. Я не знаю, что меня окружает… Это небо? Или море? Ветер, свет? Мои волосы точно поток молний!.. Я вся покрыта драгоценностями!.. Я ничего не вижу и все слышу. Тысячи лучей точно наполняют мой слух. Я не знаю, куда спрятать глаза. Мои руки не дают тени, веки ослепляют меня, пальцы заливают их светом!.. Где вы? Идите все сюда! Я не могу сойти!.. Я не знаю, куда ступить среди огненных волн, подымающих мою одежду. Я снова упаду в вашу тьму!..
При этих криках Селизетта и Мелисанда выходят из темноты и, закрывая глаза руками, как бы собираясь пройти через огонь, бегут к окну, ничего не видя от света, ощупью взбираются на камни и становятся рядом с Арианой. Другие по их примеру бегут туда же. Все спешат погрузиться в ослепительный свет, который заставляет их склонить головы. Наступает минута ослепленного молчания. Снаружи доносится рокот моря, ласковый шелест листьев, трепещущих от ветра, пение птиц, звон колокольчиков проходящего вдали стада.
Селизетта. Я вижу море!..
Мелисанда. А я – небо!.. (Закрывает рукой глаза.) Нет, не могу!..
Ариана. Мои глаза успокаиваются, когда я закрываю их руками… Где мы?..
Беланжера. Я хочу глядеть только на деревья… Где они?..
Игрена. О, какой зеленый луг!..
Ариана. Мы на склоне горы.
Мелисанда. А внизу – деревня… Вы видите деревню?..
Беланжера. Туда нельзя сойти: мы окружены водой, а мосты подняты…
Селизетта. Где люди?..
Мелисанда. Там, там… Вот крестьянин!..
Селизетта. Он заметил нас, он на нас смотрит… Я сделаю ему знак… (Машет своими длинными волосами) Он видел мои волосы. Он снимает шапку. Он крестится…
Мелисанда. Колокол! Колокол!.. (Считает удары) Семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать… Полдень.
Игрена. Кто это поет?..
Мелисанда. Это птицы… Разве ты не видишь? Вон их сколько на высоких тополях на берегу реки…
Селизетта. Какая ты бледная, Мелисанда!..
Мелисанда. Ты тоже бледная… Не смотри на меня…
Селизетта. Твое платье превратилось в лохмотья, сквозь него видно твое тело…
Мелисанда. И твои обнаженные груди видны сквозь покров волос… Не гляди на меня…
Селизетта. Какие у нас длинные волосы!..
Игрека. Какие у нас бледные лица!..
Беланжера. Какие у нас прозрачные руки!..
Мелисанда. Аладина рыдает…
Селизетта. Я ее сейчас поцелую, я ее сейчас поцелую…
Ариана. Да, да, целуйтесь, но не всматривайтесь пока еще друг в друга… Торопитесь, пока вы не станете снова печальными, но уже от света… Пользуйтесь опьянением, чтобы выйти из могилы… В скале вырублены ступени… Я не знаю, куда ведет эта лестница, но кругом светло, и долетает ветер с моря… Идемте, идемте все вместе! Тысячи лучей пляшут на гребнях волн… (Выходит в проем и исчезает в лучах солнца)
Селизетта(идет за ней и увлекает других женщин). Да, да, идемте, идемте, мои милые, счастливые сестры! Давайте плясать, давайте плясать вместе с лучами света!..
Все взбираются на стену и, танцуя и распевая, исчезают.
Пение.
Пять дочерей Орламонды
(Мертвой волшебницы тьмы),
Пять дочерей Орламонды
Ищут дверей из тюрьмы…
Занавес.
Действие третье
Та же зала, что и в первом действии. Драгоценные камни все еще сверкают в мраморных нишах и на плитах пола. Между порфировых колонн стоят сундуки, доверху набитые роскошными одеждами.
На дворе ночь. При свете люстр Селизетта, Мелисанда, Игрена, Беланжера и Аладина, стоя перед большими зеркалами, причесываются, расправляют складки своих сверкающих платьев, украшают себя цветами и драгоценностями; Ариана ходит от одной к другой и помогает им советом и делом.
Окна открыты.
Селизетта. Мы были не в силах покинуть заколдованный замок. Он так прекрасен, что я бы по нем плакала… Подумай, Ариана, как странно: мосты сами собой подымались, а рвы наполнялись водой, как только мы к ним приближались… Но теперь это уже не важно: он больше не показывается…
Он уехал. (Целует Ариану) Пока ты с нами, мы будем счастливы.
Мелисанда. Куда он скрылся?
Ариана. Не знаю. Он уехал, вероятно, взволнованный, во всяком случае, смущенный, смущенный в первый раз в жизни… Быть может, он боялся гнева крестьян. Возможно, он почувствовал, что ненависть к нему дошла до предела, и отправился за войском, чтобы с его помощью усмирить бунт и вновь стать властелином… если только в нем не заговорила совесть или какая-нибудь другая сила…
Селизетта. Ты не уйдешь от нас?
Ариана. Как же я уйду, когда рвы полны водой, мосты подняты, стены непроницаемы, а двери заперты? Стражи не видать, а между тем в замке кто-то есть. За каждым нашим шагом следят. Должно быть, он отдал тайные распоряжения. Но за стенами прячутся крестьяне, – я чувствую, что они охраняют нас. События вот-вот разразятся, – нужно в ожидании их быть красивыми, сестры мои.