Теплое белье, два плаща гвардейских, пара бутылок ресы, пять килограммов мяса — это основной вес, еще моток крепкой веревки длиной в лигу. Два мотка бечевки в тайниках я тоже держал в голове. Около двухсот пятидесяти золотых тайлеров.
Время подумать еще было, караван я собирался проводить на второй или третий день осьмицы, сразу после финального аккорда в оформлении недвижимости.
Лучше, все же во второй день, реакцию Совета, когда он узнает о потраченных мной деньгах, я не мог предугадать, поэтому собирался с утра оказаться подальше от стен города.
Оформление дома и квартиры прошло как по нотам, один поход в Кассу, потом обратно и все свободны, Клоя с Гритой пошли вступать в право собственности, спрятав подальше бумаги. Учитель с Генсом, которых я попросил помочь, пошли с ними, для солидности, так сказать.
После обеда прошло оформление торгового дома. Купцы до конца мне не поверили, что деньги лежат в Кассе, пришли даже с парой наемников, на всякий случай. Я тоже вызвал со службы Торка, который мерился с охраной купцов взглядами, но все прошло, как по маслу. Пришлось попросить скидку от цены на двадцать золотых, чтобы получить свой процент целиком, купцы довольно быстро согласились, поняв, что все серьезно. В Кассе мы задержались, пока они поделили всю сумму, согласно своим расходам и забрали часть денег. С отметкой в бумаге, что расчет полностью произведен, мы вернулись в Ратушу, оформили покупку. После того, как счастливые южане долго и витиевато благодарили меня и ушли, до предела счастливые, я приступил к оформлению дарственной на торговый дом для города.
Сначала я думал оформить в пользу Астора шестьдесят процентов самого торгового дома, но, после разговора с чиновником, решил быть щедрее, ведь шансы, что у меня не заберут все, возрастали с повышением доли города. Поэтому я подарил Астору восемьдесят процентов, надеясь, что, после всех перепетий, доля у меня останется, ведь городу будет не так интересно отменить сделку с купцами, как управлять своим первым торговым центром.
Приятель получил щедро денег, и, с чистой совестью отправился информировать свое начальство об удачнейшей, с его подачи сделке, принесшей городу тысячу тайлеров, на ровном месте, и давшем все рычаги для управления симпатичным торговым домом, чего в Совете давно хотели.
Посмотрим, что дальше будет, и предъявлю ли я когда-нибудь свои претензии за мои оставшиеся двадцать процентов, которые остались зафиксированы на бумаге.
На выходе из Ратуши я получил и неприятный сигнал, мои пацаны заметили слежку и предупредили меня условленными знаками.
Да. Пришел очередной этап моих неприятностей, меня взяли под наблюдение. Ох, и поспрошают моих приятелей, о чем со мной говорили и что я им предлагал. Но это попозже, когда отследят все мои контакты. Все запишут и примут решение.
Даже в таком небольшом средневековом городе государственная машина мелет медленно, но неумолимо. Видно, с утра на собрание членов Совета с главами силовиков решили начать разрабатывать меня интенсивнее, отследить мои контакты.
Теперь последят от пары дней до осьмицы, вряд ли больше, и примут решение — взять да поспрошать. Мои подаренные восемьдесят процентов пока мне ничем не помогут, наоборот, усилят желание решить вопрос радикально и забрать все.
Это для меня вложение на будущее, когда я смогу вернуться и ответить на любые вопросы.
Возможное будущее.
Вечером, когда я вернулся из трактира домой, пацаны навестили меня и рассказали, что пасут меня двое, один обычный, второй очень незаметный. Даже они отметили такое качество филера. Когда я сидел в трактире и ужинал, обычный зашел внутрь и тоже поел, сидя не далеко от меня.
То то, я чувствовал чье-то внимание на себе, вспомнил я. На меня в трактире, конечно, и так посматривают, из-за той же Гриты, с которой я рядом ужинаю, но в этот раз были немного другие эмоции, правда, весьма забитые общим фоном и шумом.
На ночь филеры уходят домой, никого следить за входом во двор не оставляют.
Это хорошо, можно утром выскользнуть потихоньку из двора и города, хотя, пока это тоже не надо. Уеду официально с караваном, при исполнении своих обязанностей.
А в город не вернусь.
Потому, что — что-то вспомнил из своей прошлой жизни и отправился разобраться с неясными воспоминаниями.
После Сторожки заеду в трактир к Сохатому и оставлю ему табличку со своим увольнением из Гильдии, в глаза сказать такое Старшим я побаиваюсь, могу сразу попасть под арест, до выяснения. Поэтому только через Сохатого, посредник крайне необходим в этом щекотливом деле.
Последний раз занимался любовью с Гритой, пытаясь запомнить все минутки близости. Мы с ней, конечно, очень разные, но в постели одинаково хорошо обоим. После выступления певица приходит, всегда возбужденная, всегда мокрая и сразу берет меня в оборот.
Утром осторожно поднялся, девушка будет спать еще пару часов. Оставил ей четыре столбика золотых, по восемь монет в каждом, пусть будут на первое время. Дом надо дополнительно обставлять получше, много мебели заказывать, я уже обсуждал с ней этот вопрос и обещал помочь. Вышел на кухню и вынес свои гражданские вещи, дорогие служебные пары из одежды и все остальное. Сам то надел все гильдейское, постиранное и зашитое, специально в ремонт отдавал.
— Клоя, отдай, пожалуйста, все мои вещи в стирку и глажку и пусть они полежат там пару недель, раньше не забирай. Вот тебе еще восемь золотых, на мебель для квартиры, обставленную сдать гораздо проще.
Клоя поняла, что я уезжаю и кивнула в сторону комнаты, где спала Грита.
— Мне надо уехать, надолго, милой я ничего не сказал. Сама ей скажи. Может, приеду через полгода, может и позже. Денег я ей оставил. Клоя, я сам не хочу, но так будет лучше для всех. Теперь это не от меня зависит. Поэтому и уезжаю.
Клоя снова кивнула, теперь на бочонок, стоявший на кухне.
— Бочонок оставляю твоему мужу, пусть сам решает, как его расходовать, по каким праздникам выставлять во дворе. Да и в мастерской народ угостит, теперь он там пропадать будет, все же и его доля есть в прибыльном предприятии.
Мы обнялись напоследок, хозяйка стала мне близким человеком за последнее время. Трон уже убежал на работу, я с ним там увижусь еще.
Подхватил вещи, кольчугу и арбалет, копье ждет меня в мастерской, где я его оставляю при въезде в город. Вышел во двор, окинул все взглядом, прямо родное место стало и вышел на улицу.
Теперь заметил слежку, улицы пустынные, народ на работу уже пробежал, так что филерам не скрыться особо. Но вижу одного, второй где-то тоже рядом, но незаметен.
На складах приятели-грузчики уже погрузили обе подводы, я теперь оставляю списки им, вполне справляются и без меня. Выдал в этот раз повышенную премию, порадовав помощников, закинул свое барахло на подводу, прикрыл другим добром и, отпустив подводы, пошел в мастерскую.
Там оседлал лошадку, поприветствовал народ, прихватил копье и вернулся назад, проскакав мимо филера, и найдя взглядом своих пацанов. Филер ушел подальше, а мальчишки подошли ко мне, видя, что я зову их.
— Все, парни, задание отменяется, держите премиальные, — сказал я и выдал им по целому тайлеру. Мальцы важно получили деньги, попрощались, повернулись и пошли обратно.
В Речных воротах помахал Брону, не став останавливаться, и, догнав вскоре телеги, надел кольчугу, вставил арбалет на свое место, прикрыл его плащом и поскакал вперед.
Было у меня еще одно незавершенное дело, которое пришло время завершить.
Через несколько часов я свернул с дороги и по тропинкам подъехал к хутору, где хотел все же встретиться с человеком Магов. Я проехал до берега, там углубился в рощу и оставил лошадь привязанной обрывать травку на берегу реки.
Я собирался подойти к хутору со стороны болота, чтобы создать у агента впечатление, что приехал через деревню. Плащ, маска, послание, уже переписанное и исправленное, где я сообщал своим потенциальным сообщникам, что мне пришлось бежать из города и я буду ждать их в Храме, две недели от сегодняшнего дня. Что буду делать потом, не знаю, но ожидаю долгие поиски моей персоны силовыми структурами. Получилось такое легкое извинение и намек на непреодолимые обстоятельства, которые и загонят меня за Сиреневые горы.
В общем, никакой информации про Ратушу и ее секреты, только факт осуществленной связи. Можно было и не шифровать, но так совсем про меня выходит. Если агент — двойной, меня сразу начнут искать.
Но есть у меня одна задумка, как это проверить. Раньше времени не было постоянно, а сейчас, найдется пару часов, чтобы осуществить контроперацию.
Поэтому я надел плащ, накинул маску на лицо, подошел к ограде и подождал, пока кудлатая собачонка вылезла из-под полуразваленного сарая и лениво облаяла меня.
Хутор производил впечатление донельзя запущенного и стоящего обоими ногами в могиле, только за оградой виднелось несколько грядок с чахлой ботвой. Больше ничего указывающего на то, чем живет владелец хутора, я на обозримом расстоянии не видел, может, где-то подальше и есть распаханное поле.
Хлопнула дверь в доме, и тщедушный мужичок вышел на солнце, подслеповато щурясь и глядя в мою сторону из-под ладони. Потом он недоверчивым тоном произнес:
— Прямо не верю своим глазам. Неужели вспомнили про меня, своего верного Клиса, господа Маги. Сколько лет прошло, как в последний раз ко мне кто-то приезжал, совсем я тут захирел, без помощи.
Потом он помолчал, сообразил что-то:
— А слово вы должны сказать? А то совсем разболтался, старый дурак…
И он выжидательно уставился на меня, подойдя вплотную к покосившемуся плетню. Мы теперь находились на расстоянии двух метров, и я видел, как его выцвевшие глазки забегали по моей фигуре, подмечая и запоминая все детали.
— Старые друзья передают привет и напоминают, верность будет вознаграждена, — этой фразой я отрезал от себя возможность сказать, что просто ошибся и проходил мимо в этой красивой маске. В рот я положил горстку серебра, чтобы поменять голос и это мне удалось, голос звучал глухо и сипло.