— Интересно, от чего раненых? — подумалось мне. — От Кортов, что ли?
Учитывая довольно высокую смертность уже при мне, даже странно, что не имелось погибших до этого времени.
Хотя сколько лет тут вообще охотятся — для меня темный лес.
Он назвал Тонса по имени и фамилии, рассказал, каким тот был Мастером, надежным и спокойным, как скала. Вспомнил про жену и детей, погибших в те страшные времена.
Про то, как он по земле вывел почти всех, кого встретил на Дороге Горя, спас и вывел за Смертные горы.
Как спас своим умением тех, кто оказался с ним рядом и кого можно было спасти в первую ледяную зиму.
Как подавил панику и разобрался жестко с теми, кто потерял совесть и человека в себе окончательно.
Я слушаю очень внимательно, не поднимая глаз от могил, чтобы никто не понял, как я потрясен.
Какие Дорога Горя, Ледяная Зима, Смертные Горы? Почему они погибли: замерзли или оказались убиты?
Множество вопросов требует на них обстоятельных ответов, но я не поднимаю глаза и стою молча, не выдавая своего сильного потрясения.
Альс перешел ко второму Охотнику, Ученику Охотника Карну Олсеру.
Тут таких героических слов не нашлось. Вспомнили, что он работал на Гильдию восемь лет, его семья теперь живет около Астора — Гильдия их не оставит в беде.
Да, Карн оказался ничем особо не примечательным Охотником.
Потом все бросили по крупному камню на могилы каждого из Охотников.
Я, как отомстивший за обоих сразу, бросал свои камни первым. Потом уже Альс и остальные по старшинству. Я даже успел почувствовать легкую зависть в глазах бросавших в конце Носильщиков.
Вообще сама тема мщения и отмщения очень популярна среди этих людей, даже образно служит цементирующей основой общества и порядка в нем.
— За каждое деяние должна оказаться выдана соответствующая плата!
Так сказал Альс, и все молча кивнули, соглашаясь с его словами.
Присутствующие негромко что-то прочитали про себя, я тоже прошептал «Отче наш» — одну из двух знакомых молитв — и заметил ненароком, что Понс сбоку теперь явно прислушивается к моему бормотанию.
Значит, ему все же Старшие поручили постоянно приглядывать за мной и все подмечать. Понс, кстати, почувствовал мое внимание и сразу же отошел за соседа. Он тоже достаточно чувствительный, как и я сам получается.
Такие дела, брат, к тебе присматриваются и ничего с этим не поделаешь. Остается только молча терпеть и делать добросовестно свое дело, больше мне ничего другого не светит пока в новой жизни. Но я очень рад тому, что шагаю в одном строю с Охотниками, принят в их сплоченный коллектив, иду куда-то и уже не один в новом для меня мире.
Это чувство меня согреет, когда придется проявить свою храбрость и ответственность с риском для моей жизни.
На могилы положили два куска расколотого ствола, более ровной стороной наружу, на каждом вырезана ножом и забита синей краской надпись с полным именем, годами жизни и смерти погибших Охотников.
Это я понял, внимательно разглядывая знаки на могильных чурбаках, цифры и буквы, которые я не изучал с Тонсом и совсем не знаю. Такими их сделали здесь, в походных условиях, еще эти надгробия утопили в мягкую землю так, что поверхность дерева немного возвышается над уровнем земли.
Практично сделано, если и занесет неминуемо землей, всегда можно расчистить и прочитать, кто тут лежит. Краска выцветет, но новые обитатели стоянки будут ухаживать за кладбищем и подновлять надписи через год, когда снова придут сюда охотиться.
Пока стояли, прощаясь, я опять задумался о превратностях судьбы. Положение мое из почти безнадежного превратилось в почти стабильное. Гильдия в лице Старшего Мастера Альса приняла меня на работу. Остаются еще проблемы, но они никак не касаются ближайшего времени.
Ибо, как тут относятся к выходящим из Храма иномирянам, я пока не знаю и узнавать вообще не спешу.
Долго еще мне придется скрывать свои мысли, даже самые простые для моего мира знания и умения. Хотя бы умение умножать и делить в столбик любые цифры, ремонтировать подвеску современных авто и делать легкий ремонт двигателей. До этого времени тут еще лет четыреста-пятьсот планомерного развития, я могу очень ускорить технический процесс, если выживу.
Только тогда гораздо больше шансов просто умереть, как только я вызову хотя бы какие-то подозрения в своей иномирянской сущности. Что слишком много чего знаю и понимаю.
Караван двинулся дальше после прощания и, вытянувшись цепочкой, мы идем вперед. Светило освещает наши спины, тени, пока еще очень длинные, бегут впереди нас, собачонки скачут вокруг.
Я шагаю в середине, за мной через одного идет Понс, я даже чувствую его пристальный взгляд на спине. Через полчаса я уже не обращаю ни на что внимания, кроме неровной почвы под ногами. Хорошо, что копье реально помогает удерживать равновесие, я постоянно использую его, как посох. Остальные Охотники идут очень легко, а мне приходится стараться, чтобы не отстать от них.
Вообще выносливость всегда являлась одной из моих козырных способностей, но возраст и многолетнее отсутствие нужды ходить в быстром темпе на десятки километров с серьезным грузом за спиной делают меня теперь явным аутсайдером.
Конечно, охотясь с Тонсом, я увеличил физические кондиции, только сейчас мне все равно приходится довольно туго. Когда через пару часов скомандовали привал, я оказался весь мокрый, но зато неподдельно счастливый от прозвучавшей команды.
Оказывается, что мы остановились не просто отдохнуть, а заодно еще и понаблюдать вокруг. Плоская площадка на краю уходящей вниз огромной осыпи дает возможность осмотреться на много километров вокруг, притом нас снизу не видно.
Альс подошел ко мне и сказал, показывая на просторы:
— Внизу — одно из самых красивых мест Черноземья на нашем пути.
Красоты внизу, видимые глазом, и правда здорово восхищают. Светило освещает рощи и лес, видно отсюда очень далеко. Там впереди горизонт сливается с лесом, перед нами по ходу движения видны смутные очертания невысоких гор.
— Смертные горы, — Альс указал на них.
— Да, очень далеко видно, — пробормотал я, не зная, что еще сказать на эти слова.
Для меня это пока просто горы, раз я не знаю историю этих мест.
Отдых продолжается, снятый с меня ящик открыли и раздали завтрак: тот же кулеш, всем надоевший, хотя и очень сытный. Молодежь предвкушает отдых и большой праздник по окончании охотничьего весеннего сезона в Асторе, праздник начала лета, как тут говорят.
С ярмаркой на Ратушной площади города и выдачей премий всем отличившимся Охотникам.
Большой праздник — на три дня, с весельем, гостями из других городов и стран. Будут южане и северяне на своих кораблях, теперь верные и испытанные союзники. Привезут всякие диковины и скупят много чего из добычи Гильдии, расплатятся золотом и тканями, качественными мечами и арбалетами.
В караване используют только один арбалет, еще один забрали со стоянки, лучников с коротким луком тоже всего двое. Видно, что не так просто выучить даже всех Охотников стрельбе из лука. Я ожидал на самом деле, что почти все гильдейцы окажутся с луками, как североамериканские индейцы.
Даже спросил об этом Кроса, того разговорчивого парня.
— Лучники в другом месте, там, где они нужнее. Здесь, в походе, они не так нужны, — пояснил мне парень, улыбаясь моему незнанию.
Кстати, сразу же к нему приблизился Понс и что-то переспросил, однозначно про мой вопрос узнал у приятеля.
Ага, Крос намекает, что мы в полной безопасности.
Один из Носильщиков предложил по возвращении идти, как есть с дороги, чтобы помолиться в Дом Последнего Спасителя и получить отпущение грехов.
— Ага, знакомая тема, про отпущение грехов и помолиться, — сейчас я что-то узнаю про местную церковь и веру, ведь Охотники должны с серьезным видом подтвердить его слова.
Но никто его почему-то не поддержал, молодые парни подняли приятеля на смех, толкая и крича, что он и так редкий зануда, не ходит к девкам, деньги все в этой церкви оставляет. Называя парня Тощитом, они все не успокаиваются и сильно шумят. Видя, что Альс и никто из Старших не обращают внимания на поднявшийся галдеж и веселую возню.
Вообще ночлег и путь прошли в состоянии абсолютной тишины — таков уклад Гильдии в походе. Поэтому в месте, где некого привлекать шумом или пугать, разрешается отдохнуть душой и размять голосовые связки, пошутить и посмеяться с приятелями.
Отдыхали целый час, возня потихоньку утихла. Успев немного поспать сидя, я поднялся полностью отдохнувшим.
Как у Джека Лондона — длинные переходы и долгий отдых между ними.
Значит это, что вера и церковь тут еще очень большой силы не имеют, только редкие отдельные поклонники у местной религии есть. Остальные относятся к этому делу без всякого почтения и смеются над первым на моем пути воцерковленным парнем.
Отлично, тогда одна из главных проблем для попаданца сразу снимается с повестки дня. Некому здесь осуществлять строгий надзор за истинной верой и карать грешников, в число которых я попадаю автоматически.
Множество хищных птиц: и больших, и маленьких, и просто огромных — парят ниже нас и на нашем уровне, время от времени стремительно падая к земле. Богата добычей эта часть горного массива. Альс указал куда-то влево, я успел рассмотреть, как вереница горных баранов скрылась за камнями по ходу нашего движения.
Наконец Кронк дал команду и мы, построившись в том же порядке, начали движение вдоль гряды, не спускаясь и не поднимаясь.
Еще через четыре часа, когда Ариал поднялся уже над нашими головами, был сделан перерыв на обед и долгий отдых. Мне удалось поспать в тени камня, как и многим, только Альс почти не спит, осматривая местность вокруг.
При следующем построении он заметил, что идем слишком медленно, лошади нагружены почти полностью, поэтому ночевать встанем, не доходя до стоянки. Там больше нет таких удобных и защищенных мест, как поляна недалеко отсюда.