Это теперь самые большие потери среди Охотников за все годы после Возвращения. Конечно и людей в Гильдии числилось тогда не в пример меньше. Означает это одно — изменение в картине мира для всех людей Черноземья. Теперь нет почти полной безопасности для отдаленных поселений и обычных путников на дорогах.
Убито одиннадцать Пришлых Крыс, но сколько их готово перейти неустановленную границу между Черноземьем и Севером, начать убивать итут же жарить на кострах тела своих жертв?
Может их сотни? Тысячи? Что за силы стоят за ними?
Я, как совсем не знающий историю этой земли, не могу понять, какие тучи сгущаются над Черноземьем. Очень хочется хоть немного разобраться с местным укладом и историей, чтобы понимать происходящее.
Пока мы шли, я грею уши в разговоре двух Носильщиков и слушаю. Теперь мы идем в обычном режиме, без боевого охранения. Но я не узнал ничего особо интересного. Разговор вертится вокруг знакомых в Сторожке и о том, что все члены Гильдии созваны туда же. Что двое Носильщиков поскакали в Астор для поиска отлучившихся в город Охотников.
Идя рядом, я заметил, что теперь в быстром разговоре парней понимаю уже почти все, даже сам только озадаченно покрутил головой. Способность к языку Черноземья удивляет меня самого, пусть язык оказался совсем не сложный в изучении.
Пожалуй, эти невероятные способности у меня появились после всех этих инициаций в Храме. В прежней жизни мне хватало одного русского, серьезно к изучению английского или других языков я не относился. В турпоездках разговоры вела жена, хорошо владевшая английским и гордившаяся этим. Только в последнее время стал изучать диагностику и пришлось учить термины в программах, но это совсем другое дело, больше такого прикладного характера.
Вспомнил прежнюю жизнь и немного загрустил. Не все там так случилось, как я хотел, но сейчас я бы вернулся на любых условиях. Здесь я уже столько рисковал жизнью и здоровьем, прошел десятки переходов, груженый как ишак, могу еще загнуться от любой пустяковой раны.
Единственным моим шансом на спасение остается десяток таблеток антибиотика, спрятанных в распоротом шве на воротнике куртки. Совсем без таблеток я не рискнул уйти со стоянки, добежать обратно до спрятанного барахла теперь нереально. Кожаный воротник прикрывает шов от дождя и таблетки остались в упаковке. Последняя моя надежда, если ранят.
К вечеру мы уже добрались до обжитых мест, появились распаханные поля с работающими людьми, кое-где видно лошадей, изгороди ограничивают участки.
Мы добрались до цивилизации, я грежу баней и чистой койкой. Около часа шагали по приличной, утоптанной дороге мимо хуторов и добравшись до большой реки, свернули направо. Еще какое-то время двигались вдоль, пока наконец я не увидел с небольшого пригорка свое пристанище на ближайшее время.
Сторожевой Дом, штаб-квартира Гильдии, находится на пересечении двух дорог, по одной шли мы, и она уходит дальше вдоль реки. Вторая дорога ведет в сторону города Астора, в сторону Норнийского нагорья никакой дороги нет.
Глава 20НЕВЕСЕЛЫЙ УЖИН
Сторожевой Дом, штаб-квартира Гильдии Охотников, не поразил меня ничем особенным: ни высокими стенами, ни мощными воротами, ни башнями с бойницами.
Ничего этого не оказалось. Обычный постоялый двор с добротным забором из оструганных и заостренных кверху бревен. Ворота массивные и крепкие на вид, за ними видна пристройка, чтобы присматривать за теми, кто подъезжает к воротам или проезжает мимо по дороге к мосту через реку Протву.
Ворота открыты заранее, сверху на нашу процессию посматривает молодой парень, держащий в руках арбалет. Присмотревшись, я узнаю одного из наших Носильщиков, легко раненного вчера на опушке.
Видно, что со свободным народом пока в Гильдии неважно, если уже раненых ставят на пост. То же подумал и Крос, шепнувший мне не ухо:
— Дело для тебя пока найдется, это хорошо. С такой убылью нескоро Гильдия восстановит свои силы…
Мы неплохо сошлись с этим долговязым, незлобивым парнем, с растрепанной соломенной копной волос, спокойным и неприхотливым в быту, обладающим легким характером и ловко орудовавшим в схватке копьем.
На досуге он обещает меня погонять по работе копьем в бою, показав самые распространенные связки ударов. За это я обещаю поить его пивом при любой возможности. Крос этот напиток очень уважает, может оприходовать восемь кружек мутного пива за час.
С возможностями пока не очень, в Сторожке пиво выдают за обедом и ужином, за ужином даже двойную порцию, только вот прикупить еще негде.
Ближайший сельский трактир держит бывший Охотник по прозвищу Сохатый, как раз возле легкого моста через достаточно широкую в этих местах реку. То есть около реки находится еще один форпост Гильдии, не зря в помощниках у трактирщика трудятся двое молодых парней из начинающих Охотников. Не стоит и говорить, что желающих попробовать шумной, разухабистой жизни при единственном в этих местах на двести лиг кабаке имеется множество.
Но Старшие Гильдии отбирают на работу туда самых лучших.
Все это я узнаю по дороге. Крос прямо живет походом в трактир, а на мои слова, что ситуация в Гильдии сложная, просто отмахнулся.
Парень меня заметно успокоил от моих переживаний, что уволиться мне не светит сейчас в свете огромных потерь:
— После похода за добычей всегда полагается осьмица отдыха. Сейчас внезапно появились проблемы, но они уже решены в основном. Теперь, пока разведка не принесет сведения о новых врагах, Старшие не станут снова всех сажать в Сторожку.
— Да и не получится, мы — Гильдия свободных Охотников, а не Гвардия или Стража.
Это, конечно, очень радостно услышать, ведь вскоре мне не придется снова выступать в леса, ночевать на земле и заниматься прочими, не сильно интересующими меня делами. Я опасался, что произойдет со мной именно так, не верится, что меня демобилизуют в самом скором времени, раз уж стал Героем в Гильдии. Скажут, что придется еще послужить Родине, Отечеству и народу Астора, тем более с такой мутной автобиографией непонятного попаданца на стоянку Гильдии.
За два месяца походной жизни я сумел согнать почти весь нагулянный жирок, окреп, возмужал, привык проходить по тридцать пять километров или двести двадцать лиг в день, неся свои вещи, оружие, солидный груз продуктов.
Вещей правда всего чуть у меня накопилось, одни сменные порты и одна нижняя рубаха, все остальное в единственном экземпляре и надето на мне.
То есть выносливость вернулась на уровень усиленных тренировок на первом-втором курсе колледжа. Только веса во мне теперь больше в полтора раза и силы тоже. Однако мне очень хочется просто перестать делать то, чем я живу последнюю пару месяцев — то есть постоянно выживать. Просто наладить тихую и спокойную жизнь с какой-то приятной вдовушкой на настоящей кровати, пусть даже и очень узкой для нас двоих.
Ну вообще широких и длинных кроватей я в те времена не припомню, даже самодержец всероссийский спал с супругой на двух мимишных кроватках, подходящих для двенадцатилетнего подростка. Этот вопрос придется решать самому.
Тут я вспомнил, что уже успел наобещать одной решительной девице забрать ее в большой город. И подумав, признал, что девица от своих намерений не отступится. Только дальше переживать по этому поводу я не собираюсь, еще три месяца впереди, потом еще может что-то и решится без меня.
Мы уже вошли на территорию Сторожки, где я смог поближе рассмотреть место, о котором столько слышал и где будет решаться моя судьба. Зависит она от того, как Альс преподнесет мою историю.
Но я серьезно надеюсь, что, как Герой стоянки и победитель двух Кортов, одного причем особо гигантского, как активный участник эпохального боя на Опушке, буду рассчитан из Гильдии без особых проблем.
Все же боевое братство и тому подобное. В Черноземье к таким вещам относятся очень серьезно. Поэтому эту мысль я выгнал из головы и принялся осматриваться вокруг.
Подводы подогнали к деревянному дому, похожему на склад и принялись разгружать, одновременно взвешивая на примитивных весах. Этим занимаются местные и кто-то из Старших, а мы проследовали в хорошо знакомую всем Охотникам трапезную, по пути умывшись у колодца. Вещи и оружие оставили у входа и заняли места за длинными столами.
В трапезной разместили три стола, один — поменьше и поизящнее во главе, там сидят обычно Старшие, и еще два стола попроще и подлиннее — для Носильщиков и Учеников. Столы стоят буквой П, места в трапезной хватает, всего может поместиться человек пятьдесят, а нас набралось только шестнадцать.
Праздничный ужин после возвращения намечается на вечер следующего дня, а пока мы быстро перекусили, разошлись отдыхать и приводить себя в порядок. Отдали вещи в стирку двум взрослым женщинам, обернувшись в полотенца, отправились помыться в местную баню, где разобрали деревянные кадки и, набирая теплую воду из бочки, смыли грязь и пот со своих тел. Потом сразу же отправились на ночлег.
Когда мы вернулись в казарму, я выбрал место для сна рядом с Кросом. Растянувшись на полатях, мгновенно уснул, едва опустил голову на подушку из грубой рогожи, набитой сеном.
Утром меня разбудил Крос, толкнув в бок.
— Просыпайся, ты последний остался спать.
Да, я никак не могу попасть в ногу с парнями по времени подъема без дружеского пихания. У них-то на высочайшем уровне развито умение спать ровно столько, сколько необходимо. Чтобы без проблем проснуться через пятнадцать минут, через два часа и пятнадцать минут. То есть управлять сном в реальном времени.
Мне же не хватает этих шести, а то и пяти часов сна в сутки. На всех привалах я тоже стараюсь поспать, сколько получится. Меня поэтому стараются сильно не припахивать к повседневным делам, как ненастоящего гильдейца без крутой школы за спиной.
Я такое отношение ценю и всегда стараюсь иметь молодцеватый вид в глазах начальства. По мере возможности, как я понял военную службу. Начальство — оно везде и всегда одинаковое. Те, кто с тобой вместе преодолевает тяготы и лишения службы — более нормальные и вменяемые. Но решения всегда принимают другие люди в штабе, и это всегда боль.