— Поэтому и криминального мира нет совсем в городе. Со временем появится, конечно. Но пока вся власть в руках Капитанов, самых опытных и удачливых, тех, кто смог в любых условиях вести за собой людей. Тех, кто отдавал приказы, бывало и очень жестокие, кто отправлял людей на смерть ради жизни других. Такие не будут терпеть бездельников и любителей пожить за чужой счет, — закончил рассказ приятель.
— Понятно. Спасибо, что рассказал мне, теперь я начинаю вспоминать и сам, — поблагодарил я Кроса, видя, что он смотрит на меня и ждет реакции на слова.
Опять мне снова придется обдумать рассказ приятеля, а сейчас лучше перевести разговор на что-то другое.
Например, на тему ему близкую и любимую — на пиво.
— Когда лучше выдвигаться в трактир и сколько народа собирается?
— Когда? Да когда денежку выдадут, когда всех рассчитают по долям. Это дело не быстрое, каждого по очереди вызывают. К обеду не управимся, перекусим не спеша, выпьем положенное пиво, дождемся всех парней и двинем к Сохатому. Сегодня выходной у всех, там будет много народу — полный зал. Вся тупая деревенщина и еще более тупые лесорубы, тупые, но очень здоровые. Будут все, а нас уже позабыли за последнее время. Тем лучше вернуться и задать жару. Я очень соскучился по гулянке, два месяца в лесу — это очень долго, хоть и передохнуть там некогда, время летит очень быстро.
— А что ты делал до каравана?
— Охотился в лесах на границе с северными землями, заодно и патрулировали там же. В лесах много лосей и кабанов, оленей и косулей. Городу требуется много мяса, все больше и больше. Там очень красиво, но ни одного трактира, ни одной корчмы. Нет ничего, только пара сторожек и дорога до них. Там ты не только охотишься, но и еще несешь службу и наблюдаешь. Напряжения хватает, а вот разрядки совсем нет и это плохо.
Крос смог удивить меня своими словами. Да он почти философ! Он, получается, совсем не простой рубака.
Мы вернулись к занятию, все оставшееся время провели снова с копьем. Крос заметил, что получается у меня все лучше. Он показал, как защищаться от мечника и того же копейщика, а я старательно повторяю за ним движения.
— Защита сложнее нападения, здесь ты постоянно рискуешь пропустить удар. Это сложно — атаковать и защищаться одновременно, люди тратят на овладение умением не один год, — доводит он мне свою позицию.
— Тебе точно это нужно или может не стоит так стараться? Ты ведь не собираешься зарабатывать на жизнь воинскими умениями. Да что тут говорить, желание здесь ни при чем. Этим следует заниматься с детства, специально формировать мышцы и кости, нагружать их правильно много лет, — теперь он уже вселяет в меня сомнения.
— Ты прав, Крос, против умелого воина мне уже не выучиться, но для боя с похожими по силе противниками, теми же Крысами, должно хватить. Если я продолжу заниматься. А так я и не собираюсь зарабатывать этим на жизнь. Хочу тихую, мирную работенку. Поработал и домой, спать на кровати, чтобы не подпрыгивать от лесных шорохов.
— А что собираешься с Ланкой делать? Она на тебя глаз положила, — продолжил Крос. — Не обижайся, но ты не очень понимаешь, что с ней делать? Так ведь?
Я остановился и опустил копье. Подумал: совет мне точно пригодится, хоть даст какую-то опору для размышлений.
— Да, старина, не очень понимаю, что с этим делать, — нехотя признался я.
— Какие в Гильдии правила на этот счет? — задал я давно интересующий меня вопрос.
— Ну, Гильдию это не касается, тем более ты уже выходишь из нее. Это касается тебя, Ланы и ее отца. Ты разговаривал с ним?
— Нет, даже не общался. Никто нас не видел вместе, она осталась невинной. Какие могут быть претензии?
— Вряд ли. Если бы ты совратил девицу и вас бы застукали, и то — это не повод для свадьбы, скорее позор для нее. Вот если пообещал жениться и обманул, то родственники могут с тебя получить попробовать. Вас не видели, ты ничего не обещал при людях — повода беспокоиться нет. Ладно, между нами, хороша она? — все не может успокоиться Крос.
— Между нами — очень хороша. Больше не могу ничего сказать. Пойдем на обед.
На обеде я опять отдал свое пиво Кросу, а из трапезной меня позвали за расчетом.
Иду в небольшую комнату за общим залом с серьезным настроем. Как тут считают долю, могут ли обсчитать?
Выдадут сейчас горсть медяков и пошлют на выход, что тогда делать?
Присел напротив управляющего и казначея в одном лице. Да, в Гильдии все держится на одном человеке, опасно это для организации. Попадется честолюбивый или самовлюбленный человек и пиши пропало, все разрушится или пойдет враздрай.
Сзади скрипнула дверь, я оглянулся и с облегчением увидел входящего Альса. Казначей тоже посмотрел, только с неудовольствием, это я очень явственно почувствовал.
— Ну, точно хочет обсчитать, — понял я.
Ладно, я приготовился биться за свои деньги, а значит и за свою будущую независимость.
— Так, доля от добычи мяса, — загундосил казначей, — как Носильщик — две доли…
— Как Ученик Охотника, — поправил казначея Альс, — как Ученик, Сторр.
Казначей прямо аж глазами сверкнул на Альса, но спорить не стал.
— Как Ученик — пять долей от добытого на стоянке мяса — два тайлера, шесть данов, четыре грольша, пять тальшей. От шкур и прочего — тридцать восемь данов, три грольша и один тальш.
Ого, под три золотых тайлера — почти полгода скромной жизни в городе! Отлично.
Теперь я почувствовал себя гораздо увереннее, не с одной медной монетой покину Сторожку.
Только как казначей посчитал так быстро? Ведь суммы сильно дробные, и он уже сразу готов оказался, как Альс мне долю повысил. Значит уже все посчитано, а он просто хотел меня обсчитать. Думаю, что с не особо грамотными Охотниками это постоянно происходит.
— А сколько всего долей, сколько посчитано мяса, сколько шкур и прочего? — спросил я и скосил глаза на Альса.
Тот кивнул мне незаметным движением головы. Казначей чуть не зашипел от возмущения, но когда Старший Мастер недоуменно поднял бровь, сразу затих. И достаточно противным голосом стал перечислять:
— Собрано мяса примерно на двадцать пять тайлеров, шкур — на шесть тайлеров с половиной. На стоянке погиб в самом начале Ученик Охотника Карн Ольсер, его доля уменьшается до Носильщика и передается его семье, Мастер Тонс погиб в последний день, его доля переходит в Гильдию, ибо наследников у него нет. Понижен до Охотника. После передачи доли семье Ольсера, обязательства Гильдии перед семьей окончены.
Вот как интересно! Если Охотник погибает — считается, что он не справился, подвел Гильдию.
— Дайте посчитать, — перебил я казначея, тот покраснел и задышал прямо возмущенно.
— Двадцать пять тайлеров — треть от добычи мяса — восемь тайлеров с третью, шкуры и прочее — четверть от добычи — один тайлер и сорок данов. Так? — я настойчиво смотрел в покрасневшее лицо казначея.
— Так, — очень нехотя подтвердил тот.
— Носильщик — две доли, Ученик Охотника — пять долей, Охотник — восемь долей, — далее называть доли я не стал, так как Тонс был понижен до Охотника.
«Значит, на нашей стоянке делим на пятнадцать долей. Восемь тайлеров и треть — примерно пятьсот тридцать три дана, делим на пятнадцать долей и умножаем на пять», — эти подсчеты я сделал про себя и огласил итог:
— Мне причитается сто семьдесят семь с половиной данов — то есть два тайлера, сорок девять данов и пять грольшей, тальши не будем считать. Это за мясо.
На казначея лучше сейчас не смотреть, его вот-вот удар может хватить. Альс тоже потрясен, но держится уверенно. Мне кажется, что он чего-то подобного от меня ожидал. Полюбовавшись эффектом, я продолжил:
— Теперь к шкурам. Четверть от шести тайлеров с половиной — сто четыре дана, пять долей — тридцать четыре дана, сорок два грольша без тальшей.
Тут казначей посчитал пару данов в мою пользу. Ошибся, наверно.
— В общем, мне причитается — три тайлера, девятнадцать данов, сорок семь грольшей. Выдадите или будете проверять?
Подсчеты я делал в голове, очень хотелось считать в столбик на бумажке, но не рискнул. Интересная все-таки местная система. С цифрами у меня сложилось еще в школе все хорошо.
Казначей засопел еще громче, подтянул кусок бересты и, сверяясь с парой других кусков, принялся считать, делая пометки. Это тянулось примерно пять минут, казначей все время ошибался, судорожно пересчитывал. Мы с Альсом терпеливо ждали. Наконец казначей угрюмо и неохотно подтвердил мои слова.
Альс укоризненно покачал головой:
— Не ожидал от тебя, Сторр, такого. С Братьями Охотниками так негоже поступать!
— Не Охотник он уже! Ошибся я, ошибся! И так столько денег получит от Гильдии! — завопил казначей.
— Не твое это дело, решать, кто достоин, кто нет. Парень о засаде предупредил, спас пару жизней точно. Может, и сына твоего спас от смерти или увечья пожизненного. За Тонса и Карна отомстил, сам же шкуры видел. Давай, не жлобься. Ему еще и премию выпишут за заслуги.
Сторр уставился на Альса, не понимая, почему глава Гильдии хлопочет за новичка, и нехотя кивнул.
— Теперь по золоту, взятому у Крыс.
Казначей ну очень тяжело вздохнул, расставаться с золотом оказалось совсем выше его сил.
— Золото — пятьдесят шесть тайлеров, немного мелочи, на двадцать данов — итого три тысячи шестьсот четыре дана. Половина — Гильдии, половина — каравану: тысяча восемьсот два дана, семьдесят восемь долей на всех. Тебе причитается сто пятнадцать данов.
Итого я получаю пять золотых и семь серебра — да, я реально богат по местным понятиям.
Больше пяти золотых.
Удачно я поработал и повоевал. Носильщику за такие деньги приходится полгода по лесам скитаться и спать на земле. Хорошо, что Альс с Кронком повысили мой уровень до Ученика, в два с половиной раза выше Носильщика. Теперь уже можно спокойно дождаться выплат за Крыс, за меч с кольчугой и самое главное — за шкуры Кортов.
Как там еще со скошами? Узнаю я или нет?