— Тогда поступим так: я сотню забираю, остальное идет за ужин и еще парням пива, — увидел я молящий взгляд Кроса. — Сколько выпьют! Да, уважаемый, если надо будет доплатить, то утром скажете. А, утром же еще и завтрак. Тогда все и посчитаете.
Я заметил, что певица встала из-за столика, взглянула в мою сторону достаточно красноречиво, потом отправилась к лестнице, слегка кланяясь благодарившим ее за выступление. Так она прошла мимо каждого стола, за ней музыкант несет в руке чехол от инструмента и народ накидывает от щедрот своих. Обойдя всех, девушка подошла к лестнице и стала медленно подниматься, подол узкого длинного платья пришлось поддернуть, чтобы подняться по высоким ступеням.
Мужики во всем зале с интересом уставились на открывшиеся до коленок ноги и наступила тишина. Певица замерла, оглянулась назад, томно улыбнулась зрителям и продолжила подниматься.
Раздались аплодисменты, это оказалось последнее, но не менее эффектное выступление.
Певица скрылась, я опомнился и попросил у Сохатого кувшин белого астрийского, пару бокалов и какую-нибудь птицу жареную. Все это принести в комнату певицы, как будет готово.
Сохатый удивленно посмотрел на меня и переспросил:
— Ты уверен? Если тебя не пригласили, то лучше не суйся. А Грита никого не приглашает.
Потом до него дошло.
— А, это потому, что ты избил Редкена. Тогда понятно.
Он подозвал девушку и передал ей заказ.
— Ее комната первая слева, не перепутай, — напутствовал он меня и вручил мне масляную лампу.
Я посмотрел на стол Охотников, снова заставленный пивом, махнул салютовавшему мне кружкой Кросу.
Увидел подсевшего к нашему столу музыканта, активно потребляющего выпивку и понял, что пора уйти по-английски. Прихватил свой мешок, закинул в него тяжеленький мешочек Купцов и запалил лампу.
Глава 24ОГНЕННАЯ НОЧЬ
Лестница в трактире оказалась довольно скрипучая, я поскорее проскочил по ней, остановился наверху и осмотрелся. Я оказался в небольшом коридоре, из которого выходит пять дверей, по две слева и справа, еще одна — напротив. Свет виднеется только из-под той, которая напротив, значит очень недружелюбные мне теперь Купцы там остановились.
Лучше ухо востро с ними держать, нож один на поясе, вернулся с поясом, кинжал в мешке — это меня не слишком успокаивает. Владею я этим добром несравненно хуже тех же охранников и лучше не доводить мне наши разногласия до таких ножевых схваток. А сразу гасить кулаками всех.
Главное — какой засов на двери красотки: придется серьезные меры принять для обеспечения полной неприкосновенности жилища. Чтобы не мешали мне получить положенное и еще на премию время осталось.
Я приблизился к двери и тихонько постучал. Послышались легкие шаги, бухнул засов, дверь чуть-чуть приоткрылась. Девушка рассмотрела меня, я специально опустил лампу пониже, чтобы не слепить ее и распахнула дверь.
— Ты не слишком торопился, — она не слишком приветливо смотрит на меня.
Хорошо бы ее успокоить, я ведь для нее — незнакомец. Пришло время благодарить, а это ей не очень хочется делать.
Что лучше всего действует на лошадей, собак и женщин, когда они не знают, чего ждать?
Правильно — спокойная, ласковая речь и добрая улыбка, а еще обещание выдать еды и питья.
— Пришлось сделать заказ в номер, скоро принесут, — улыбнулся как можно обаятельнее я, видя, что Грита не слишком торопится впускать меня и по-прежнему загораживает вход в номер.
— Может, все-таки впустишь меня? А то скоро все соседи заинтересуются нашим разговором на лестнице, — этот весомый аргумент наконец подействовал на нее.
Девушка отступила в сторону, пропуская меня и выглянув в коридор, тихонько закрыла дверь, опустив засов.
Теперь мы стоим рядом, запах девушки снова волнует меня. Я не спешу, такой момент хочется растянуть долго — мне всегда нравилось такое преддверие, медленное и чувственное.
— Ты потрясающе пахнешь, божественный аромат, никогда еще я не был так возбужден только запахом женщины, — прошептал я, глядя в широко раскрытые глаза.
Один комплимент за другим вылетают из меня, и я почувствовал, как умение кадрить девушек на моем весьма среднем уровне вырастает в великолепное, гениальное волшебство для местного средневекового общества.
Мы сблизились, уже мое лицо совсем рядом с ее симпатичным лицом, от нее пахнет ванилью и вкусным телом молодой женщины. Грита закрыла глаза и прижалась ко мне, я почувствовал упругую грудь. Опустил на пол мешок, обнял девушку и так простоял, пока не скрипнула лестница, потом разносчица постучалась, подав голос. Забрал у нее поднос и отнес его на столик около окна. Девушка стоит по-прежнему у двери и внимательно смотрит на меня.
— Откуда ты? У тебя акцент. Я чувствую его, — спросила она.
— Почему ты так ведешь себя? Я не понимаю, — добавила еще.
Ну что тут сказать? Галантность и куртуазность — надежный путь к успеху в межполовых отношениях. Тем более, что самых романтических по романам дворян пока я здесь не видел и даже не понимаю, где они. Ну, это не повод переживать об их отсутствии, это повод для быстрых решений и моих решительных побед.
Девушка привыкла, наверно, к диалогам, типа, ложись да раздвигай. И ни слова нежности, вот она и стоит в ступоре, просто не понимает, чего ждать от странного незнакомца.
В комнате я обнаружил кроме узенькой кровати типа полуторки, еще табурет и стул. Ставни приоткрыты до половины, я выглянул наружу, посмотрел по сторонам и закрыл их полностью. Свеча дает немного света, лампу я погасил, внизу шумит народ в трактире, в общем для уюта решительно все создано, кроме последних мелочей.
К которым я сразу и приступил: снял кувшин с водой со столика и расставил бокалы, типа стаканов, бутылку вина в виде кувшина, глиняное блюдо с жареной курицей и тарелки с двух краев стола. Посмотрел критично и вытащил нож, надо же культурно птицу нарезать, протер его полотенцем и внимательно рассмотрел при свете свечи.
— Прошу, присаживайтесь, красивая девушка. Давай поговорим о жизни, искусстве и твоей красоте.
— Давай поговорим, — согласилась певица, подошла к столику и села на стул.
— Меня зовут Ольг, я еще вчера служил в Гильдии, получил быстрое продвижение по службе и совершил несколько героических деяний. Но вот сегодня вышел в отставку и — теперь свободная птица.
— Птица? — не поняла Грита.
А, местный язык таких оборотов речи еще не знает, нужно запомнить на будущее.
— Это значит, что я не работаю больше на Гильдию, но некоторые дела у меня там остались. Это хорошо, я ведь совсем не собираюсь провести всю жизнь в лесу. Говорю я с акцентом, ты права, но рассказать, где я жил раньше — не могу. Меня сильно ударили по голове, я пришел в себя на стоянке Охотников, где мне помогли.
Все, моя официальная легенда озвучена, больше мне рассказать нечего.
Я наполнил оба бокала и предложил тост:
— За твои прекрасные глаза, в которых можно утонуть!
Мы выпили, причем девушка едва пригубила свой бокал.
— Теперь я иду в Астор, собираюсь устроиться в городе. Ты расскажи о себе.
— Что рассказать? — спросила Грита.
— Просто о себе, где ты живешь? Кем работаешь, я уже понял. Почему такая красавица с потрясающим голосом поет в сельском трактире? Зачем ты попросила избить этого человека? — я замолчал и снова отпил из бокала.
Белое астрийское очень напоминает хороший рислинг, но градусов и сахара явно поменьше. Помолчал, давая собраться Грите с мыслями.
— Живу я в городе, родных у меня нет, все остались в Смертных горах, сама я спаслась чудом. Пою здесь, потому что платят хорошо и не дают приставать ко мне. Может я и правда слишком хороша для этого трактира, но мне тут нравится. В Асторе мне сложнее приходится, хотя я и там выступаю. Мужики бывают такие козлы, — девушка уже немного расслабилась и отпила хороший глоток.
И продолжила:
— Отличное вино, мое любимое, только очень дорогое. Ты щедрый, мне это нравится. А насчет Редкена, он особенный козел, сделал мне много очень плохого. Давно. Я встретила его в трактире, он узнал меня, но повел себя так же отвратительно, как и тогда… — тяжелые воспоминания отразились на ее симпатичном лице.
— Я не стала сдерживаться, остальное ты видел. Ты остался моей последней надеждой отомстить ему. К тебе я подошла в полном отчаянии и поэтому предложила себя, — девушка разволновалась и допила бокал.
Я тоже допил свой и снова наполнил оба бокала.
— В тебе чувствуется сила и характер, ты приглянулся мне, но я не ожидала, что ты так легко изобьешь этого подонка. Жаль, что не сделал его полным инвалидом, чтобы он гадил под себя. Теперь тебе тоже грозит опасность, как и мне. Он очень мстительная тварь и не забудет ничего.
— Спасибо, что предупредила, но я думаю так же.
Мы выпили еще. За окном шум начал утихать, народ расходится ночевать, кто-то прошел по лестнице в соседний номер, потом с песнями заняли номер с другой стороны.
Я переставил подсвечник на пол, около двери и подошел к девушке, сдерживаться уже больше я не могу. Нежно обнял за талию и привлек к себе, поглаживая по спине и бедрам, потом начал целовать сладкие губы. Холодок в поведении девушки прошел не сразу, но понемногу выпитое вино все же помогло расслабиться. Грита все активнее вжимается в меня, поцелуи становятся все чувственнее, я помог ей снять платье, разобравшись с хитрой системой крючков и пуговок. Оно упало на пол и девушка, оставшаяся в шелковистой нижней сорочке, потянула меня к кровати. Я скинул одежду и уже нагой прилег рядом с ней. Грита закрыла глаза и, казалось, готова к проникновению. Я не стал так торопиться, хорошо все же оказаться опытным в сексе современным мужчиной в эти совсем простые времена.
Сначала ласкал грудь через ткань сорочки, потом спустил лямку с плеча, обнажив грудь, довольно крупную, хотя в платье это совсем не видно. Гладил и целовал небольшие соски, потом приподнял подол и одновременно ласкал внизу живота. Грита задышала, раскинула колени в стороны и активно задвигалась, все сильнее насаживаясь на мои пальцы. Девушка готова, я уже давно толкаю ее в бедро своим надувшимся органом и теперь только боюсь сразу кончить, едва оказавшись в ней.