Эту роль взяла на себя Лукас.
— Вы совершенно правы. Это схема вымогательства денег. Мы пытались заплатить выкуп, но основной подозреваемый погиб. И сейчас мы почти уверены, что его сообщник-стрелок продолжит начатое.
— О, это трудно. Проблема так проблема! Вы осмотрели тело?
— Да, но ничего не обнаружили, — ответила Лукас. — Ни удостоверения личности, ни хоть какой-то другой существенной зацепки.
— А мне, как я понимаю, в качестве запоздалого подарка на Рождество причитается кусок этого вашего малоаппетитного криминального «пирога»?
— Я обработал с помощью хроматографа-спектрометра кусочки конверта и записки…
— Что вполне в твоем духе, Паркер. Правильно, жги улики. Им они, правда, очень понадобятся в суде, но ты успеешь сжечь что сможешь, верно?
— Хочу послать тебе полученные данные. И еще фотографии собранных микрочастиц. Можно передать тебе все это по электронной почте?
— Разумеется. А какое увеличение?
— Десять, двадцать и пятьдесят.
— Хорошо. Когда тебе нужен ответ?
— Он будет убивать каждые четыре часа, начиная с четырех дня и до полуночи.
— С четырех часов сегодня?
— Да.
— Боже милостивый!
— Мы, кажется, знаем, где будет нанесен удар в четыре, — вмешалась Лукас. — По нашему мнению, это произойдет в одном из отелей. Но более точной информации нет.
— В четыре, в восемь и в полночь. Ваш преступник обладал определенным чувством ритма в том, что касается времени.
— Нам включить это в его психологический портрет? — спросил Харди, продолжавший делать записи.
Паркер предположил, что этому копу все выходные придется трудиться над отчетом для мэра, шефа полиции и членов городского совета, который никто не потрудится хотя бы пролистать в ближайший месяц. А быть может, его вообще так никогда и не прочитают.
— Это еще кто? — рявкнул Райм.
— Лен Харди, сэр. Я из полицейского управления округа.
— Ваша специальность — психпортреты?
— Нет, вообще-то я из аналитического отдела, но в академии мы много занимались составлением таких портретов, а еще раньше я написал на эту тему диплом в Американском университете.
— Тогда послушайте, что я вам скажу, — сказал Райм. — Я ни в грош не ставлю психологические портреты и доверяю только уликам. Психология вообще вещь скользкая, как рыба. Возьмите хотя бы меня. С виду спокоен, а на самом деле — сплошной комок неврозов. Я правильно говорю, Амелия?.. Моя четвероногая подружка не умеет говорить, но она со мной полностью согласна. Так. Нам пора начинать действовать. Шлите мне свои подарочки. Я постараюсь связаться с вами как можно быстрее.
Паркер записал адрес электронной почты Райма и передал его Геллеру. Всего через несколько мгновений все данные и фотографии ушли на компьютер в Нью-Йорке.
— И это что, действительно лучший эксперт-криминалист в стране? — скептически спросил Кейдж.
Паркер не отвечал. Он смотрел на часы. Где-то в округе Колумбия многим людям, которыми они с Маргарет Лукас уже мысленно готовы были пожертвовать, оставалось жить какие-то полчаса.
10
Красивый отель. Очень хороший отель.
Диггер входит внутрь с пакетом, на котором нарисованы щеночки, и никто не замечает его.
Он останавливается у стойки бара и заказывает бокал минеральной воды. От пузырьков делается щекотно в носу. Забавно… Он допивает воду, а потом расплачивается, добавляя чаевые для бармена, как велел ему человек, который всегда говорит, что нужно делать.
В фойе снует толпа людей. Сегодня здесь проводят вечеринки. Новогодние приемы для работников разных компаний. Кругом все в украшениях. Опять пухлые младенцы на новогодних плакатах. Страх какие… Какие?.. Какие миленькие.
А вот и старик, символизирующий год уходящий, немного похожий на Смерть.
Они с Памелой… Щелк… С Памелой они бывали на праздниках в таких же местах.
Диггер покупает номер «Ю-эс-эй тудэй». Он присаживается в вестибюле и листает газету, поставив пакет со щенками рядом с собой.
Он смотрит на часы.
Потом пробует читать.
«Ю-эс-эй тудэй» — очень хорошая газета. Из нее можно почерпнуть много интересного. Диггер всматривается в прогноз погоды по всей стране. Ему нравится цвет, которым обозначена линия зоны высокого давления. Потом он просматривает новости спорта. Ему кажется, что когда-то давно он сам занимался каким-то спортом. Нет, наверное, это был его друг Уильям. Это он увлекался спортом. И некоторые другие его друзья тоже. И Памела.
В газете печатают много фотографий замечательных баскетболистов. Они очень большие, сильные, а когда бросают мяч, то взвиваются в воздух, как юла. Нет, решает Диггер, он не мог заниматься спортом. И ему непонятно, почему это нравилось Уильяму, Памеле и вообще кому-то еще. Гораздо приятнее есть суп и смотреть телевизор.
Маленький мальчик проходит перед ним и останавливается.
Он не сводит глаз с пакета. Диггер плотнее закрывает пакет, чтобы мальчишка не заметил внутри «узи», из которого он уже убил человек пятьдесят или шестьдесят.
Парню на вид лет девять. У него темные волосы, разделенные аккуратным пробором. На нем костюм, но сидит он не очень-то хорошо. Рукава длинноваты. А узел веселенького красного галстука неловко задрал край ворота рубашки. Он смотрит на пакет.
Вернее, на щеночков.
Диггер отводит от него взгляд. «Если кто-нибудь посмотрит на твое лицо, убей его. Помни об этом».
Он помнит.
Но помимо воли начинает сам смотреть на мальчика. Тот улыбается. Диггер не улыбается в ответ (он уже видел улыбку раньше, но не уверен, что именно она означает).
Мальчишка с карими глазами и улыбкой на лице заворожен сумкой со щенками. И ленточками вместо ошейников. Такие же ленты держат в ручонках пухлые новогодние младенцы с плакатов. На пакете ленты зеленые и золотые. Диггер тоже теперь смотрит на них.
— Дорогой, пойдем скорее! — слышится голос женщины. Она стоит рядом с кадкой, в которой растут пуансеттии, такие же красные и розовые, как платье, которое надевала на прошлое Рождество Памела.
Мальчик снова смотрит в упор на лицо Диггера. Диггер знает, что ему нужно отвернуться, но тоже смотрит на мальчика. А затем тот ненадолго исчезает среди толпы людей, окруживших столы с мелко нарезанными порциями еды. Там много тарталеток, сыра, креветок, маленьких морковок.
Но супа не дают, отмечает Диггер.
Мальчик подходит к девочке, похожей на его сестру. Ей лет, наверное, тринадцать.
Диггер смотрит на часы. Без двадцати четыре. Он достает из кармана сотовый телефон и аккуратно набирает номер, чтобы проверить свою голосовую почту. Слушает. «У вас нет новых сообщений». И он отключает телефон.
Потом перекладывает пакет себе на колени и оглядывает толпу. Смотрит на мальчика в темно-синем костюме и на его сестру в розовом платьице — вокруг талии у нее поясок.
Диггер крепче прижимает к себе пакет.
Остается восемнадцать минут.
Мальчик стоит у стола с едой. Девочка разговаривает с пожилой дамой.
Все больше и больше людей входят в отель. Они проходят мимо Диггера с его сумкой и замечательной газетой, где показана погода по всей стране.
Но никто не замечает его.
В лаборатории по работе с документами начинает надрываться телефонный звонок.
И как всегда, когда звонит телефон, а он не рядом с детьми, Паркера пробивает низковольтный шок, хотя сейчас он прекрасно знает: случись что-нибудь с одним из его ребятишек, миссис Каванаг, конечно же, набрала бы номер его мобильника, а не Федерального бюро расследований.
Бросив взгляд на определитель, он видит, что звонят из Нью-Йорка. И хватает трубку.
— Линкольн? Это Паркер. У нас осталось пятнадцать минут. Есть что-нибудь?
— О, совсем немного. — В голосе криминалиста звучала тем не менее озабоченность. — Огромкозвучь меня… Ха, шучу. Знаю, как ваш брат-лингвист ненавидит, когда придумывают новые глаголы от существительных.
Паркер нажал на кнопку громкой связи.
— Пусть кто-нибудь возьмет ручку, — попросил Райм, — и я продиктую, что мне удалось обнаружить. Вы готовы?
— Да, мы готовы, Линкольн, — ответил Паркер.
— Наибольшее количество микрочастиц, проникших в структуру бумаги записки, составляет гранитная пыль.
— Гранит, — эхом отозвался Кейдж.
— Причем, судя по всему, камень подвергался обработке. И даже полировке.
— Как ты думаешь, откуда это взялось? — спросил Паркер.
— Понятия не имею. Откуда мне знать? Мне Вашингтон не знаком совершенно. Мой город — Нью-Йорк.
— А если бы речь шла о Нью-Йорке? — спросила Лукас.
— Строительство нового здания, ремонт или снос старого, отделка ванной или кухни, полов в доме, изготовление надгробий, студии скульпторов, ландшафтный дизайн… Список может быть очень велик. Вам нужен кто-то, хорошо ориентирующийся там у вас на местности. Понимаете, о чем я? И ты, Паркер, на эту роль не годишься, верно?
— Верно, я…
— Твоя сфера — документы, — перебил его криминалист. — Ты хорошо разбираешься в личностях преступников. Но в географии не силен.
— Да, ты прав.
Паркер посмотрел на Лукас. Та не сводила глаз с часов. Потом опустила на него взгляд, не выражавший никаких эмоций. Кейджу снова удалось передать свои чувства одним только пожатием плеч. А на лице Лукас словно застыла каменная маска ожидания.
Райм между тем продолжал:
— Кроме того, мною выявлены следы красной глины и пыли от старого кирпича. Присутствует сера. Углероды в большом количестве — пепел и сажа, какие образуются от пережаренного мяса или сжигания чего-то мясосодержащего. Далее — о конверте. На нем в несколько меньших количествах обнаружены примерно те же вещества, что и на листке. Но и кое-что еще. Соленая вода, керосин, очищенная нефть, сырая нефть, сливочное масло…
— Масло?
— Я что, неясно выразился? — проворчал Райм и добавил: — Только не спрашивай, какой фирмы. А еще некоторые органические материалы, похожие на моллюсков. Я бы сказал, что все это указывает нам на Балтимор.