Нельзя плакать. Леди Рия тут же заметит, начнет расспрашивать. И станет только хуже.
В этот день мы больше не разговаривали с Майлином. А на следующее утро такой возможности уже не представилось. Мы въехали за стены замка Файдер.
Меня оглушил шум от присутствия множества людей. На свадьбу дочери лерта Файдера съехались все его друзья со своими домочадцами. На подворье замка и из него самого доносились веселые голоса, смех. Появление Майлина и леди Рии не осталось незамеченным. К ним подходили знакомые и друзья, приветствовали, спрашивали о том, как прошло путешествие, о последних новостях.
Майлин как раз что-то весело рассказывал одному из воинов его возраста, когда запнулся на полуслове, глядя куда-то сквозь толпу. Я, все еще сидящая в карете и боязливо выглядывающая в оконце, тут же проследила за его взглядом. И мой мир перевернулся. Нахлынула такая чернота, что даже небо утратило яркие краски.
В лучах дневного светила на ступенях, ведущих к замковому входу, стояла златоволосая девушка в персикового цвета платье. Прекрасно осознавая свою красоту, она очаровательно улыбалась, бросая лукавые взгляды на пожирающих ее глазами мужчин. Я же до крови впивалась ногтями в ладони и понимала, что это какая-то чудовищная насмешка судьбы. Агрина…
Майлин смотрел на нее так, словно узрел чудо. Его собеседник что-то встревожено спрашивал, пытался докричаться, но он не замечал ничего. Весь мир для него сосредоточился в этой красавице. И я увидела, как ее голубые глаза тоже скользнули по нему и засветились внутренним огнем.
Нет. Этот крик рвался из глубины моей души: неистовый и свирепый.
Он мой! Мой! Если бы сейчас я вновь обрела свою силу, сомневаюсь, что от этого замка остались бы даже развалины. Феи редко испытывают гнев и ярость. Но уж если они направлены на что-то, то сила этих эмоций ужасна. Но сейчас я не фея… Обычная смертная, которая проиграла главную битву в своей жизни.
В немой тоске я смотрела, как собеседник Майлина понимающе улыбается, увидев, кто вызвал такую реакцию. Потом с улыбкой подводит моего любимого к девушке, уже сошедшей со ступеней, и представляет их друг другу. Их руки соприкасаются и трудно не заметить, какой эффект оказало это прикосновение на них обоих. Оба замерли, неотрывно глядя друг другу в глаза. Майлин поднес к губам тонкую белую ручку девушки и на некоторое время застыл так.
Я больше не могла на это смотреть… Отвернулась от окна и вжалась в угол кареты. Даже слез сейчас не было. Какое-то оцепенение, а внутри будто раздирало на части.
Камеристка со служанкой, не обращая внимания на мое состояние, все еще смотрели в окно и наблюдали за поведением гостей. Потом меня заставили выйти. Едва переступая ногами и почти не понимая, куда и зачем иду, я следовала за леди Рией и ее спутницами.
Нас разместили в одном из помещений. Хозяйка расположилась в отдельных покоях, а мы в соседней небольшой комнатке. Едва разложив вещи, мои спутницы куда-то умчались, не желая сидеть взаперти. Я же свернулась на узкой кровати, подтянула колени к груди и до самого вечера лежала так. Не в силах даже подняться, что-то сделать.
Помню, как пришла леди Рия. Наверное, ей рассказали о том, что странно себя веду. Села рядом со мной на кровати, провела теплой рукой по моему лбу.
– Что с тобой, дитя?
От этой ласки в ее голосе тут же будто плотину прорвало. Слезы одна за другой покатились по щекам. Я не могла ничего ответить, объяснить. Просто рыдала. Леди Рия прижала меня к своей груди и по-матерински утешала, слегка покачивая и шепча:
– Ш-ш-ш, девочка. Все хорошо…
Но хорошо не было. И вряд ли теперь будет…
– Хочешь, я велю подать тебе еду сюда? – спросила леди Рия, когда я немного успокоилась.
– Мне не хочется есть, – безучастно откликнулась я, шмыгая носом.
– А вот и зря, – на ее губах появилась добрая улыбка. – Что бы ни случилось в жизни, нельзя опускать руки. Нужно бороться, дорогая. Бороться за свою жизнь, за свое счастье. А на это нужны силы. Много сил. Всегда легче махнуть на все рукой и сдаться. Но станет ли тебе от этого легче?
Я замерла, осознавая, как что-то внутри переворачивается от этих слов. Будто оживает. А еще появляется злость. Упрямая и яростная.
Леди Рия права. Нельзя сдаваться без борьбы. Что увидел сегодня Майлин? Прекрасную девушку. Он сейчас в ослеплении от ее красоты. Но что будет, когда узнает ее получше? Сам говорил, что для него внешность не настолько важна.
Каждое его слово там, у реки, само собой всплыло в памяти.
Я прекрасно знала о том, какая жестокая и черная душа у леди Агрины. И надеялась, что Майлин тоже это поймет со временем. А я все это время буду рядом. Терпеливо ждать. Оставаться верным другом, которому можно поверить все свои тайны. Рано или поздно он поймет разницу между ней и мной, оценит…
Мечты завели меня слишком далеко и я сама это осознавала. Это всего лишь мечты… Но я хотя бы попытаюсь сделать их реальностью.
Я медленно выпрямилась и леди Рия тут же отпустила меня, глядя с понимающей улыбкой.
– Молодец, дитя… Кстати, наш общий знакомый сейчас отсутствует в замке. Он приехал, поприветствовал хозяев, оставил сестру на их попечение, но потом тут же умчался. Как одержимый, рыщет по окрестностям и ищет свою сбежавшую невесту. Эта история уже легендами обросла.
– Вот как? – холодно откликнулась я, не испытывая ни малейшего интереса к тому, что делает лерт Гайдел. Но вежливость требовала отреагировать на слова леди Рии.
– Говорят, как-то на охоте жестокий лерт встретил прекрасную девушку. Воспылал к ней такой любовью, что тут же похитил. Запер в своем замке, а потом решил сделать своей невестой. Но она сбежала. И теперь он покоя себе не находит, охваченный своей болезненной страстью. Всем не терпится взглянуть на эту роковую красавицу.
– Думаю, эти «все» были бы разочарованы, – отрешенно возразила я. – И пришли бы в недоумение. Как и вы при нашей встрече.
Леди Рия тихо рассмеялась.
– Да, поначалу я не понимала этого. В тебе нет той красоты, которая заставляет мужчин совершать безумства. Но… – она внимательно посмотрела мне в глаза. – Но чем больше узнаешь тебя, тем ты кажешься красивее. Словно твоя душа все больше открывает свой свет и озаряет всю тебя. Я привязалась к тебе, дитя. Полюбила, как родную дочь. Всегда мечтала о дочурке, но Бог подарил мне лишь сыновей.
Поневоле ее слова тронули, и я тепло улыбнулась.
– Вы тоже стали мне, как мать, леди Рия.
– Если захочешь поговорить или понадобиться поддержка, я всегда готова тебя выслушать, – напоследок сказала женщина, поцеловала меня в лоб и вышла из комнаты.
Некоторое время я еще сидела на своей постели, раздумывая над тем, что сейчас делать. Пойти прогуляться по замку или остаться здесь. А потом в коридоре расслышала знакомый голос и ноги сами понесли к двери. Распахнув ее, увидела Майлина, идущего по коридору в сопровождении того самого лерта, который познакомил его с Агриной. При виде меня он остановился, лицо стало смущенным.
– Леди Лианнель.
Я просто стояла и смотрела на него, не в силах отвести глаз. Понимала, что сейчас выгляжу еще хуже, чем обычно. Заплаканная, растрепанная. Но мне было плевать на это и что обо мне подумают. Больше всего хотелось вечно стоять так и смотреть в его янтарные теплые глаза.
Спутник Майлина кашлянул, и я перевела взгляд на него. Он лукаво изогнул бровь, переводя взгляд с моего любимого на меня.
– Не представишь нас, друг мой?
Майлин будто очнулся и тихо произнес:
– Леди Лианнель, воспитанница моей матери. А это мой друг лорд Бейдар Адагер.
Я присела в реверансе, как того требовал этикет, Бейдар слегка поклонился. Внешне он заметно уступал другу. Рыжевато-каштановые волосы смешно топорщились, лицо смуглое, с длинным горбатым носом. Но в его глазах светилась доброта, и я тут же почувствовала к нему расположение. И все же сейчас не хотелось видеть никого, кроме Майлина.
Сообразив, что он здесь лишний, Бейдар после обмена любезностями поспешил откланяться. Видно было, что Майлин тоже охотно бы последовал его примеру. Я же робко попросила:
– Мы не могли бы поговорить с вами, лорд Майлин?
– Уже лорд и на «вы»? – грустно заметил он, но тут же сказал: – Да, конечно.
И мы вошли в мою комнатку, чтобы избежать посторонних глаз.
Майлин тут же отошел к окну и скрестил руки на груди. Я опустилась на стул, чувствуя, что еще немного, и ноги просто подкосятся от волнения.
– То, что случилось на берегу… – в горле пересохло, и голос прозвучал сипло. – Давайте просто забудем об этом. Не знаю, что на меня тогда нашло.
– На тебя нашло? – изумился он, потом бросился ко мне, опустился на колени рядом с моим стулом и взял за руку. – Милая, добрая и светлая моя Лианнель. Прости меня, идиота. За то, что обидел, повел себя, как последний…
Чувствуя, что сейчас опять плакать начну, теперь уже от щемящего ощущения внутри, я прервала его.
– Майлин, давай просто забудем обо всем. Я все понимаю… И мне не хочется терять твою дружбу.
Он просиял и улыбнулся.
– Не представляешь, как ее не хочется терять мне. Иногда мне кажется, что только ты можешь понять все, что я чувствую.
Майлин поднес мою руку к губам, легко и нежно поцеловал, потом отпустил и опять вернулся к окну. Отвернувшись и уставившись на луну, озаряющую своим светом темный небосвод, мечтательно произнес:
– Сегодня самый счастливый день в моей жизни, Лианнель…
Глупо полагать, что он говорит так из-за нашего примирения, но все же очень хотелось в это верить. И я осторожно спросила:
– Почему? Что такого сегодня случилось?
– Сегодня я встретил ее…
И мое сердце ухнуло вниз.
Хорошо, что сейчас Майлин стоял спиной ко мне и не видел, как болезненно исказилось лицо.
– Ты не представляешь, как она похожа на мою фею! – продолжая любоваться луной, мечтательно проговорил воин. – Но она живая, настоящая. И такая светлая, чистая. Когда ее глаза смотрят на меня, мне кажется, я умираю и возрождаюсь вновь. Не представляю, как в нашем мире появилось такое удивительное существо. Прекрасное не только телом, но и душой. Сегодня мне даже показалось, что это моя фея обрела плоть и спустилась в наш мир. Вокруг нее столько поклонников. Они ловят каждый ее взгляд, готовы перегрызть друг другу глотки за ее внимание. Она же так скромна, что даже ничего не замечает. И она… О, Лианнель, мне кажется, и она смотрит на меня с интересом. Сегодня, оставив всех, она долго ходила со мной по саду. Почти все время молчала и просто улыбалась. Я же парил, как на крыльях. Говорил какие-то глупости, пытался развлечь ее и понимал, что больше всего на свете хочу никогда не расставаться.