— Почему ты так считаешь? — спросила, чуть отдышавшись от очередного приступа веселья.
— Изначально я хотел забрать у него двух белоголовых эльфиек и десять тысяч камней, — помолчал, перебросил зерно четок, — Чувствую, продешевил, а тот лирнийский слизень воспользовался моим незнанием. И отделался мизером, а должен безмерно страдать! Как я ему и обещал!
— Успокою тебя. Он отчего-то «не боится тебя», но заплатил больше, чем требуется на их воплощение, — видя вопросительный взгляд, пояснила, — Около десяти тысяч на одну. Ты ведь не говорил, что нужны тренированные, опытные и усиленные? Нет? — отрицательно покачал головой, упустил из внимания данный аспект. Минус мне, пока без занесения, в любом случае, даже если бы тот отдал аватарок без боевых навыков, то их участь — жены мага, а не воины в моих легионах, — Я так и думала. Кстати, в прошлый раз не спросила, времени не было, — скорее желания интересоваться судьбой очередного винтика, учитывая, что именно с той физической величиной в своих чертогах божки играли, как хотели, — Так вот, если для меня очевидно почему ты стал Оскорбителем, а затем и Соратником, ненависть друг к другу братьев и Оринуса зашкаливает, то как удостоился поцелуя Истеллы?
— Об этих званиях я узнал только сегодня, и не могу сказать, что все они заслужены, братьев я не оскорблял.
— Но…
Рассказал слово в слово, как и Эйдену, о «курьезе» и о феноменах среди смертных. Богиня была непреклонна, как и «папаша», пробормотав нечто навроде: «дыма без огня не бывает» и «что-то чувствует за собой».
Я же закончил:
— Истеллу видел один раз, в чертогах Кроноса, где она неожиданно облобызала мою щеку, — Маре очень понравилось выражение «облобызала», она вновь улыбнулась.
— Скорее всего, назло Верховному, — прокомментировала. Пока все укладывалось в мои картины мироустройства и соответствовало выводам, сделанным ранее.
— И что это дает мне?
— Все ее почитательницы, чем больше времени находятся рядом с тобой, тем более теплые чувства к тебе испытывают. Ненависть постепенно превращается в осторожный интерес, тот перерастает в симпатию, та в страстную любовь, последняя в вожделение. Конечно, не все работает так прямолинейно, но такое упрощение дает представление о даре в целом. А если учесть, что Истелла очень и очень популярна у представительниц прекрасного пола большинства рас разумных, то без внимания ты не останешься. Неплохо она тебя «облобызала»? — и усмехнулась.
— Не скажу, что я рад, — покачал головой, ни капли не лукавил и видел множество проблем от «расположения» божественной сучки, походя подкинувшей их ворох. То-то и журналистка Раена, смотрела и облизывалась, она и так была ненормальной, тут же совсем снесло башню, как у штурмового тяжелого глайдера после результативного прилета. И даже жена Императора, изначально испытывавшая ко мне немного брезгливости при встрече, в конце беседы стала явно симпатизировать. Связал такой эмоциональный разворот с уничтожением мною Шумара, ставшего причиной гибели ее любимого внука, и вручением ей памятных призов в виде трофеев с архилича, что согрело мстительную душу темной эльфийки. Оказалось все проще и сложнее. От нее теперь следовало держаться подальше, влюбленная бабка-девка такого ранга дел могла наворотить столько и таких, а уж ее муж… к отказам она вряд ли привыкла, — Если только не существует возможности взять данные процессы под свой контроль, чтобы все происходило по моему желанию.
— Увы, но вряд ли подобное возможно. Я о таком не слышала.
— А почему другие боги не видят ее печать, да и меток не обнаруживают?
— Они ее видят, и это не метка, а один из видов благосклонности и благословения.
Не стал говорить, что скорее «проклятие». Нормально. Однорог стал в рейтинге доверия совсем ненамного выше братьев, а Эйден пока так и оставался чуть ниже нуля.
— Ты мне нравишься, сразу ищешь не плюсы, а минусы. Впрочем, преследующие тебя девицы, готовые на все, и рогатые мужья из сильных мира сего — это твоя самая малая из бед, — Мара обозначила намек на улыбку, — Ригмар — вот реальная. Итак, я навела немного справки во время нашей беседы. Убитые тобой старшие жрецы Раоноса, уничтожение его алтарей, единственного столпа силы на континенте с изначальным камнем, массовая гибель паствы, тут еще и Винсент Шумар на твоей стороне выступил. Как ни странно, в большей мере он отчего-то обозлился на того, кто и стал причиной его возвышения, и взрастил, — лукаво так глянула.
— Ничего удивительного, — ответил спокойно, — Судя по слухам, что с ним проделали почитатели Кровавого… Там даже у меня волосы начинают шевелиться на затылке. Поэтому другого и не ожидалось. Архилич мстил за поруганную честь, ведь даже мертвые стали его презирать, — видя вопросительный взгляд, процитировал Кощея, не раскрывая личности колдуна, затем после небольшой паузы продолжил, — Раоноса же явно покинул разум. Он мне признался, что даже позволил Эйдену проделать с его камнями немыслимое, теперь некоторые их потребители обращаются в разное говорящее зверье и обретают различные новые органы и умения. Так он лечит у своих адептов недостаток веры.
— Подлость, вероломство и нарушение обязательств в духе Кровавого. Но тебя должно интересовать другое, кроме уничтожения мест его силы, ты все усугубил разрушением Второго Первогнезда Синеликой Архи, затем убийством воплощений ее гнева. Дополнительно, без внимания не остались и ее верные почитатели — гарпии. Кстати, почему не разрушил Третье? Ведь ты там практически всех бойцов перебил, и оно оставалось беззащитным?
— Времени не было отвлекаться… — и мысли, мысли, мысли.
— Впрочем, не так это теперь и важно. Равновесие уже пошатнулось — с чаши весов антагонистов сегодняшнего пантеона убрали сразу несколько гирь. Ты смел их.
— Разве смертные ему подчиняются напрямую или тем же Весам, если не берут на себя обязательства?
— В целом все так. Однако есть нюанс, касающийся именно тебя. Начну издалека, чтобы ты понял немного ситуацию. Сущности, которые смотрят за мирами совершенно иные, нежели, чем мы. Большинство же богов, пусть им неприятно это осознавать, но созданы не Творцом, а смертными разумными. Так, на месте, где к ним обращаются и приносят жертвы, при благоприятных условиях (их должно сойтись множество) изначально возникает не осознающая себя нематериальная сила, и сразу же запускается процесс обретения ею самосознания. С его завершением рождается бог. И фундаментом его устремлений и характера всегда выступают те чувства, те эмоции и те помыслы, с которыми к нему обращались молящиеся. Как созданы те, кто нас выше… непонятно. Многие утверждают, здесь руку приложил Создатель, чтобы боги всегда находились под присмотром и соблюдали его законы, но некоторые предполагают, для борьбы с силами подобными Бездне. Тьма и Хаос для них не являются возмутителями спокойствия, так как у одной нет богов, а последние тоже подчиняются Весам и следуют пути Равновесия, как бы это дико не звучало по отношению к данной стихии. Я тоже связана клятвами, поэтому большего открыть не могу. Для тебя важным является здесь то, что этим силам, которые выше нас, безразлично насколько безумен и дик Ригмар, сколько он прольет крови смертных, главное, он сможет занять пустующее место, вписываясь в их планы и в Равновесие.
— А Хаос?
— Он ненадежен. Непредсказуем. С ним мирятся, но по доброй воле никто не станет делать на него ставку в таком важном деле и усиливать его, если есть другие варианты. Поэтому на это место практически без всяких вероятностей они поставят проклятого мертвого бога, позволив воскресить его. Опять же ты добыл жезл Антонио де Тисса, передав его Кроносу. Информация об этом разошлась, как от брошенного камня круги на воде. И самое простое и логичное для хранителей в данном случае — Ригмар, — это имя она будто выплевывала.
— Если кто-то раньше не сбросит жезл в разлом в Ильсхлемских пустошах.
— Удивительно даже то, что ты про такое знаешь. Мир Рантора — закрытый. И… Подожди… кандидат ты?
— Выполнение данной задачи — одно из условий, которое выдвинули Кронос и Ситрус, чтобы они не трогали моих близких.
— Но ты на это не пойдешь… Упомянули меня… Интересно, интересно, — огладила она изящными длинными пальцами подбородок, — Подстраховались, значит. Ну-ну…
Но мне ничего не стала пояснять. А я понял, что спрашивать бесполезно.
— Вряд ли Раонос обрадуется, что его утерянную силу заберет себе кто-то другой. Уверен, он желает вернуть ее сам, — задумчиво произнес, обращая внимание Мары на другой важный для меня аспект.
— Кровавый обретет гораздо больше, после прихода своего старшего брата.
Женщина многозначительно замолчала, на долю секунды мне показалось, что ее фигура подернулась рябью, а затем продолжила:
— Насколько серьезно дело, говорит тот факт, что Вестники прибудут через три дня… Не так, столько времени пройдет на Аргассе. Обычно же их путь занимает около двух с половиной декад. Поэтому либо ты согласишься под давлением на поход в мир Рантора в ближайшее время, либо жезл будет изъят у Кроноса и передан сторонникам проклятого бога… Или братья должны найти смертного добровольного хранителя, объяснив ему все сложности стези. И такие вещи не спрячешь. Точнее, не тогда, когда всем и всё известно. В итоге информация уйдет, а на него станут охотиться все заинтересованные с одинаковым результатом — возрождение проклятого. Поэтому проще отдать требуемое высшим.
— А почему Вестникам не забрать наследие де Тисса у выбранного богами хранителем разумного, ведь таким образом можно ускорить процесс, раз они так засуетились?
— Равновесие. Ограничение у них напрямую влиять на смертных еще жестче, чем у нас. Так вот, проблема именно для тебя заключается не в том, что проклятый бог будет обретать силу на землях Хаоса. Нет. Но он обязательно придет к тебе за своим, — изящный палец остановился на рукояти меча, — Ты ведь знаешь, чьи кости пошли на создание этого оружия? Вижу, знаешь. И для тебя очень хорошо, что об этом ведомо очень ограниченному кругу, по крайней мере, на небесах. А уж о том, в чем оно было закалено и другие составляющие — единицы. Даже, если ты передашь кому-то меч, совершишь невозможное — отвязав от себя, все равно Ригмар придет к тебе. Родство с клинком никак не вытравить, кроме как убить тебя. Демморунг будто ковал оружие именно для проклятого бога. И после твоей гибели от руки последнего, оно не рассыплется в прах, а станет его частью из-за наличия костей. Дополнительно, воссоединившись, меч обретет небывалое могущество, — интересно.