— Если кто-то не знал — вот это глэрд Райс глава Истинного Великого Дома Сумеречных, — указал на меня пальцем, — Убийца драконов, Великий ухорез и Великий сокрушитель каменных голов, Шкипер и Вестник Мары, Поединщик богов, Проливший кровь бога, личный враг Раоноса Кровавого и Синеликой Архи, — про последнее не знал, видимо, леди сильно обиделась за недавний экспромт. Молодец, жреческая морда, а то бы и не узнал, пока кто-нибудь из божков в нужный момент не ввернул, — Оскорбитель Кроноса и Ситруса, Соратник Оринуса, полноправный владетель, чье имя знают боги! Да, да, дамы и господа! Речь идет именно о нем! — это оратор начал комментировать громкий выкрик от женщины бальзаковского возраста: «Не может быть! Это какой-то юнец сопливый! Даже не инициированный! Где его родители?», — Не смотрите на молодость, на самом деле он старше любого из вас, это настоящий древний аристо! Он пробудил силу той жестокой и первобытной крови, ее и призвал! И теперь она ведет его, сжигая всех и каждого, кто встанет у него на пути! Наверное, за такую неумолимость боги и прозвали его «Дитя Эйдена», а после нарекли «Дитем Бездны»! Вы все еще хотите видеть его родителей⁈ — вот здесь все ахнули, и благородные, и обычные, а сука не уточнила, кто именно меня так обозначил, — Его поцеловали Истелла, Азалия и даже… даже Мара! Глэрда благословил недостойный Оринус, вид которого вызывает оторопь у нормальных разумных! Однорогий древний бог, чуждый любому из нас, но именно он увидел в Райсе родственную душу, и дал ему возможность пережить смертельные ранения, излечиться в тот же миг, и вновь вступить в бой с полными силами, — а ящер-то не совсем пропащий. Ин Гност же падла, всем рассказал о способности. Впрочем, ни о каком благородстве со стороны динозавра и некой заботе именно обо мне здесь речи не шло, лишь здоровое желание защитить инвестиции, но нужно этот момент уточнить, — Глэрд убил архилича Демморунга Кровавого, собиравшего орды под городом своего имени, чтобы затем утопить его в крови. И почему? Потому что его броня и оружие во время уничтожения всего живого и мертвого на землях Хаоса поистрепались, и он не нашел лучшего выхода из положения, как спуститься в катакомбы и отправить во Тьму высшую нежить! Он одолел Винсента Шумара Покорителя Драконов, что сеял смерть и разрушение даже во владениях светлых и темных эльфов! — доморощенный Цицерон сделал паузу.
Нормальный заход, и хорошо, что чертов жрец, перечисляя титулы, как и благословения, не увидел звание «младшего истинного повелителя мертвых». Выходило, что его чувствовала только Мара и далеко не все возвысившиеся архиличи.
Подлый мрок помолчал многозначительно, давая проникнуться всем моим величием, а затем продолжил описывать известные широкой общественности подвиги, живописал в духе репортерши Раены насколько неумолим и беспощаден я, представляя угрозу не сколько для сил зла, но для каждого честного гражданина Империи.
Для меня абсолютно понятный момент, ин Гност, рассказывая о моих достижениях, работал на перспективу, чтобы после победы поднять свой авторитет до небес. Судя по эмоциональному фону, в виктории он совершенно не сомневался.
Я же проигрывал и проигрывал возможные сценарии боя с ним. В целом, если убрать из внимания страшную славу артефакта, то схватка не выходила за рамки обыденности. Мне же удалось рассмотреть его свойства благодаря повышению умения Эйдена. Если бы имелась возможность, то и «познанием сути» дополнительно просветил, но данный процесс требовал запредельных энергозатрат — немного меньше половины алтаря. Безумное теперь количество, которого не имелось. Незначительные поступления от уничтожения орд призраков никак не перекрывали новые потребности, рассчитывал на предстоящий бой. Сейчас же можно было использовать пару раз «Ауру Власти» и невидимость от навыка.
Итак, самое главное свойство «Ярости Кроноса», помимо чудовищного ментального удара парализующего жертву, — захват цели, как обозначил его я, видя эффекты. Затем без промаха ее разили молнии запредельной мощности, огненные шары и ледяные глыбы — на выбор владельца. Сам пользователь окружался непробиваемой аурой. Испепеляя любого огнем или электричеством, уничтожая и развеивая заклинания, а также материальные объекты, которые пересекали незримую черту, расположенную на расстоянии около двух-двух с половиной метров от носителя. Кроме этого, даже если хозяин получал какие-либо повреждения, вплоть до отсечения головы, то он возрождался вновь и вновь. Чем-то все походило на бессмертие воплощения гнева Архи.
Сейчас подвеска в виде булавы бурлила божественной энергией, но исходя из возможностей, большая ее часть или маскировалась, или же само внутреннее хранилище скрывало настоящий объем.
Ставку я делал не на доспехи имперских охранителей, которые были известны издревле. Поэтому для целеуказания вряд ли станет преградой уход в невидимость. Иллюзии, по моей мысли, не помогли бы, если только на них делать ставку, они сто процентов прошиты и учтены на стадии создания, это излюбленное оружие Ситруса и его паствы. Вмешательство той же Азалии предусмотрел дер Тион, вряд ли он оставил без внимания и других богов.
В целом, когда я слышал раз за разом от небожителей о табуированности темы про доспехи Иммерса, как и стенания мага про недостаток информации о поделках Сумеречного, то именно в них видел возможность победить. И на этот фактор я списывал десять процентов неоднозначности ответа на главный вопрос. Еще и на собственное запредельное ускорение. Поддаваться не собирался.
Да, у жреца имелись и другие боевые амулеты от атакующих до защитных, как и лечебные, теперь я видел все. Обвешался, сука, как новогодняя елка. Впрочем, и без них ин Гност мог удивить личными способностями, пусть и не паладин. Больше всего радовало, что резвость Турина никак не относилась к силам Кроноса. Это практики некого Ингвара, завязанные на истинную магию, что сразу опознали еще Люди на народном Совете. Мне такие станут доступны только после инициации. «Проводниками» этого древнего мага, делавшего ставку на развитие возможностей физического тела, считались достигшие определенных вершин мастерства.
Вновь оценил все.
В целом, если не позволить поставить на меня целеуказатель, то шансы не просто появлялись, тогда не оставалось ни одного у жреца, который наконец-то перешел к заключительной части речи:
— … и сегодня жизненный путь этого проклятого древнего еретика завершится, потому что он в дерзости своей бросил вызов самому Отцу битв в моем лице! — красивый пассаж, а пролил его кровь я в «кроткости»? Хотя оратор специально умолчал, кого из божков зацепил, — Глэрд Райс настолько отнесся презрительно к силе Верховного, что даже вручил мне лично величайший его артефакт — «Ярость Кроноса», позволяющий выигрывать любую дуэль в Поединках богов! — вот здесь от некоторых благородных повеяло сомнением, и непонятно, сделали они ставку на меня или же, наоборот, против. Жрец же лицедействовал, — Воистину гордыня грех, она ведет к гибели любого разумного! Особенно тех, кто не чтит высшие силы! Плюет на них! Аристо такие же смертные разумные! Ничем не выше и не лучше других, особенно первородных эльфов. И в доказательство сегодня герой будет повержен и развеян. Потому что только боги всемогущи. А прошлое должно оставаться в прошлом, лежать спокойно в своей могиле, а не повергать в дикость, ушедшую далеко вперед цивилизацию! Помните, и посмертие у таких возмутителей спокойствия и попирателей основ не будет достойным. Ведь за презрительное отношение к небожителям, они вряд ли окажутся на пиршестве Кроноса. Что скажешь, глэрд Райс? — и гаденько так улыбнулся.
От лэрга прилетело: «Ставки выросли. Один к семи! Может, еще увеличим?».
«Не ты ли говорил, что даже сейчас мы не сможем удержать добытое? Слона нужно есть по кусочкам, поэтому — нет», — нашел нужные причины для отказа, сам же опасался проигрыша. Пятьдесят миллионов сейчас не критичны. И даже после возрождения, конечно, если Мара сможет мне помочь в этом нелегком деле — невосполнимой бреши в бюджете не пробьет их потеря.
Одновременно с разговором по магосвязи начал отвечать жрецу:
— Ты мне напомнил жалкого Раоноса, который тоже радовался, будто ребенок, объявив меня своим кровным врагом. Не прошло и декады, как он в соплях и слезах, теряя и теряя влияние, алтари и паству, сначала дал мне прозвище «Дитя Эйдена». Потому что ничего не мог мне противопоставить. Когда же я напугал его до дрожи коленей и рук, когда он едва не загадил жидко от страха всю свою поляну с Первородным древом, то он не пожалел энергии на «Дитя Бездны». Сегодня Кровавый мне признался, что проклинает тот день, когда решил вступить со мной в схватку. А узнав, что я в Халдагорде, поспешил заплатить отступные за три дня спокойствия, но прежде отдал виру за то, что явился предо мной в неподобающем и мерзком виде слащавого эльфа, чего я не люблю. Затем он исправился, выбрав другую ипостась — гадкого блевотного ящера, которая мне нравится больше, ведь она ближе к его сути. По уговору, в течение этого времени я не должен специально искать его последователей и почитателей, как и поганые капища, при условии, что мне они сами не попадутся на пути. Тогда я буду в своем праве. Клянусь кровью! — и ревущее пламя, толпа ахнула, только ради решения подобных задач следовало организовать такую дуэль, усугубим, не все поняли, куда нужно смотреть. Донесем даже до самых тупых, — Отчего, думайте, ваши многие знакомые и друзья неожиданно вдруг сегодня сказались больными? — обвел всех черепом четок, — И случилась эта удивительная эпидемия не более нескольких часов назад. Отчего вдруг у них появились неотложные дела, о которых никто не знал с утра? И почему некоторые спешно покинули столицу Аринора? Потому что не в силах противостоять мне, Раонос предупредил свою паству и таким образом спасает ее жалкие остатки.
Не только из рядов благородных раздались изумленные восклики, узнавших много нового о своем круге общения, но и простой люд был поражен не меньше, а то и больше. И никто не остался в стороне, выяснилось, что хворь не выбирала расы, а поразила все виды разумных от бородатых гномов до высоких эльфов.