В это время перед дверью Храма всех богов материализовался главный среди боевых жрецов, он в обеих руках держал шесть голов за волосы, из обрубков шей на мраморные плиты крыльца капала уже темная кровь. А где-то в отдалении послышался раскатистый гром, хотя на небе не единого облачка. Кронос изволил гневаться, но пока еще рано для бесед, ведь в толпе находился Чумной доктор, вполне возможно, он новых вводных пока не получил, на что я надеялся.
Глава шестая
22.06.589 от основания Новой Империи, Халдогорд
Я нигде не покривил душой, когда говорил, что Кронос не в своем уме или на него воздействует пусть не Ситрус, но кто-то из окружения, а может и некие другие силы. Да, он такая же мразь, как остальные божки, по крайней мере для меня, но здесь следовало учитывать, как Верховный крайне ревностно относился к своей репутации. И абсолютно любые, даже порочащие в мелочи факты, он всеми силами пытался замалчивать. Очень характерная черта, и два источника напрямую подтверждали ее — Оринус и Эйден. Более того, чтобы самому ни в чем не «замараться», Отец битв поручал скользкие и мерзко пахнущие дела богу Мудрости, по совместительству Безумия.
Не соотносились подобные вводные с поведением в последнее время. Например, с громогласными воплями перед широкими общественными массами о том, что какой-то смертный разумный оскорбил его до глубины души, обозвав рыжеволосой женщиной с низкой социальной ответственностью и с излишней жировой прослойкой на пятой точке.
Мог ли он настолько бояться Ригмара, убитого им же, что начал паниковать? Отсюда и такие реакции, которые отличаются у большинства от повседневных? От страха перестал следить за собой, за своими действиями и словами? Тоже не стоит сбрасывать и такой вариант.
Или дело в звании? Тот же Раонос хвастался, что признание меня ребенком Эйдена, автоматически позволяло вызывать на Арену, где на них самих ограничения накладывались не столь жестко. И именно эту цель преследовал он… С другой стороны, мог и врать. Просто затем воспользовался ситуацией, наглядный пример — камни Эйдена, где именно Кровавый «позволил» случиться такому, дабы наказывать всех, в ком мало веры. И если бы я не сам выступал инициатором, то выглядели его слова достаточно достоверными и убедительными.
Но если братья преследовали далеко идущую цель, а она наверняка была, то в нужный момент они выкинут на стол данный козырь… Суки. Необходимо больше узнать о званиях, только у кого? «Папаша» поделился немного информацией, но о многих «нюансах» умолчал. «Мгм. Да. Мгм», — как любил повторять он. Оринус? Тоже следует учитывать, что божок вел свою игру. Мара? Она ничего не проговорила, как и Азалия.
Вновь оценил приобретения от боев и размышлял, получил ли я ответ.
Семнадцать процентов в управляющем амулете Иммерса рассказывали, насколько слаб аватар без поддержки по сравнению с артефактом такого уровня, как «Ярость Кроноса». С другой стороны, в обычных условиях вряд ли удалось бы отсечь последнего от источника энергии, тем более расположенным настолько близко к месту схватки. И вот это смертельно. Если в первом поединке могли сработать десять процентов, которые я закладывал на наследие Иммерса, то в последнем бою с аватаром совпало слишком много факторов для безоговорочной победы.
Первое, глупо полагать, что божки ничему не учились. И Кронос сталкивался со мной, так почему не обновили программное обеспечение, и враг стал действовать по обычным лекалам? С обличающей и принижающей речью в начале боя, пусть и подкрепляемой аналогом «Ауры Власти», как у всех них, вселявшей трепет в души смертных, который на меня не действовал совершенно. И об этом было хорошо известно божкам. Так почему не атаковал сразу? Огонь на него не действовал совершенно, выжег бы все возможное и невозможное под куполом… Броня? Тоже фактор. Но у меня не имелось главного преимущества в схватке с такими силами — возможности маневра. Арена Оринуса это демонстрировала точно и однозначно.
Второе, действия окружающих. На данном этапе я уже был не нужен ни Императору, ни тем более великому герцогу, от них успел уловить эмоции некого зловещего предвкушения. И даже пусть мне сразу и безоговорочно поверили держатели купола о ренегатстве аватара, учитывая неясную природу ментальных воздействий (упали на колени по приказу даже не причастные, нечто подобное имелось у монарха), как и расстояние до них, то помощь магов правителя и других оказалась своевременной. Потом глава государства воспользовался ситуацией. Именно его подозревал в воздействии на народные массы, когда толпа завелась фактически на ровном месте и рванула с него на запредельных оборотах.
Цель? Аринор.
Таким образом, если бы не своевременная помощь, то сейчас бы договаривался о воскрешении с Марой. И выводы? Здесь могли быть и Кости, как и мгновенное реагирование противника — встраивание изменений реальности в общую стратегию, пусть меняя планы, но при этом направленные на достижение первоначальной цели — воскрешение Ригмара. Зная же подоплеку, сделать это не так сложно.
Что же до ультиматума божков. Вряд ли они не полагали, что я после предъявленных требований не попробую уничтожить все им дорогое. Там, вообще, немного вариантов действий, если продолжать мне играть роль доисторического аристо.
Или все проще?
Они хотели меня подтолкнуть в единственно-верном для них направлении — сотрудничество с Бездной. Древние благородные плевали на принадлежность любых небесных сил и как они друг к другу относились. Ей скармливался артефакт, я становился для всех божков преступником, даже для тех, которые ко мне испытывали «симпатию», если такое определение применимо к ним.
Потрясающий булавой на неком совете Кронос: «Он даже меня оскорблял! И вы это знаете! Затем он пошел дальше! Он преступник! Поэтому предлагаю глэрда Райса приговорить…».
И варианты. В результате присудили бы миссию с жезлом в Рантор, если покорюсь их решению или, вероятней всего, шел на обострение, призывая Бездну.
Вестники прибывают, а предмета конфликта уже нет. На месте Раоноса безраздельно властвует злобная сила, воскрешение проклятого божка никому не нужно… Виноват глэрд Райс. На континент с Хаосом и Тьмой небожители плевать хотели, учитывая то, что я видел.
Если брать это умозаключение, как базис, тогда далеко не факт, что я подхожу под какие-то требования для прохода в тот закрытий мир. Задача ультиматума заключалась лишь в том, чтобы ненавязчиво подтолкнуть меня объятия антагониста Равновесия?
Подтвердились и тезисы Демморунга, божки нарушали слова, неподкрепленные клятвами перед Весами легко — где было две декады, стало здесь и сейчас. Впрочем, и там, скорее всего, тоже могли, но боялись некого штрафа. Вариант?
Смотрел на ситуацию с разных ракурсов, но все напоминало гадание на кофейной гуще, слишком много неизвестных, а нужно построить единственно верный маршрут, ведущий к победе. К моей победе. Данные о Ригмаре свидетельствовали только о беспредельной жестокости, опять же сравнение его и Раоноса, где последний выступал институткой, боящейся крови, довольно точны. Последний, конечно, чудовище, но первый — запредельное… Даже меня пронимало, когда я осознавал масштаб и виды зверств.
Сделал глоток бодрящего прилла, отметив приближение Чумного доктора. Я находился в знакомом Черном серебре Халда, ожидая сначала герцога, а затем поверенного от Великого Дома Миррэ. Служащие элитной таверны навели вокруг идеальный порядок. Все вновь блестело, благоухало и ничто не напоминало о недавней резне.
Турин отправился в банк. И пока со мной не связывался, а его не беспокоил. На площади народ разогнали, количество патрулей увеличили, их усилили гвардейцами. Удивительно, но я предполагал, что безвозвратные потери во время волнений составят минимум сотню-полторы, по факту, пятьдесят семь-пятьдесят восемь человек и около двухсот раненых.
Знакомый аристо, так до сих и остающийся безымянным, зашел в таверну, невозмутимо осмотрелся, поводил своим выдающимся шнобелем, будто принюхиваясь, а затем направился к моему столу, тому самому за которым пировали мажоры. Я находился на том же месте, где встречал лэрга, и в том же кресле. По моему приказу воины нашего Дома, преградившие путь Чумному доктору, пропустили его. Тот сделал два шага, поприветствовал меня по-имперски, я ответил кивком, не вставая, и указал черепом на четках на место напротив.
— Глэрд Райс, камни оказались фальшивыми, тебе об этом должен был сказать Ситрус, — перешел к делу сразу тот, как только над нами опустились купола безмолвия: мой и его, — И я пришел передать…
— Все фальшивые? — спросил, не став дослушивать.
— Как минимум треть.
— Когда мы с тобой менялись, ты их проверял?
— Да.
— А твои заказчики?
— Да.
— Теперь очень внимательно послушай, что я скажу. Первое, как мы выяснили, вы изучили камни самым тщательным образом и перед совершением сделки, и после. То есть, признали, что товар самого надлежащего качества. Второе, вы пришли ко мне сами и слезно просили, чтобы кристаллы достались именно вам. Не я вас искал, не я предлагал. Это тоже важно. Третье, завершение сделки положили клятвы на крови. Все верно?
— Да.
— Так вот, сегодня ваш Кровавый…
— Он не мой… — от визави пошла волна ярости, непримиримой злости, но он захлебнулся, я парализовал Доктора при помощи умения и так, чтобы он успел закрыть рот.
— Не перебивай. Не люблю. Так вот, пусть будет их божок. Он заявил прямо, что позволил Эйдену превратить его камни в то, чем они являются сейчас. И когда произошел сей прискорбный факт, подлый Раонос мне не сообщил. Вполне возможно, именно в тот момент, когда кристаллы оказались у тебя или у них. Вот его прямая цитата: «это наказание для всех, в ком мало веры в меня! Так теперь и будет!». Клянусь кровью! — пламя породило какую-то внутреннюю радость у пациента, это хорошо, — Таким образом, пусть задают вопросы и предъявляют претензии либо к себе, либо к своему покровителю.