— Ясно, — смысла спорить с правителем не видел.
Выводы я сделал. Потому что его порыв шел из глубины души. Вот здесь Рональд не играл некую роль, он истово верил в произносимое, как в то, что Сердце Иратана взойдет с окончанием ночи. Спорить же с любыми фанатиками, от идеологических до религиозных, — метать бисер перед свиньями. Вера всегда побеждала любые факты. Учитывать же данный аспект в работе, превращая их всех, где в одноразовые, а где и в многоразовые изделия — это лучшее. Потому что пользоваться такими можно без всякой оглядки. И направлять. Во славу Истинного Великого Дома Сумеречных. И меня этому неплохо учили. Усугубим, явив беспощадный облик настоящего аристо, а также подготовим возможную почву для предстоящего военного совета, проверив эффект речи на заинтересованном добровольном высокородном слушателе:
— Наши предки давным-давно сняли с деревьев остроухих и приволокли в клетках на Аргасс. Показали им цивилизацию. И открыли те рты от удивления, и запрыгали, и завизжали радостно. Тогда аристо поняли — есть свет и в этих пока еще жалких душах, коль трогает их прекрасное. Поэтому измазанных в дерьме и разной дряни, завшивленных, заросших коростами и населенных паразитами, как внутри, так и снаружи, эльфов отмыли, несмотря на отчаянно сопротивление некоторых. Затем вылечили и привили достойнейшим из них нашу культуру… Стоит ли рассказывать, как до этих судьбоносных событий потомки обезьян подтирали задницы руками, затем толкали в рот грязные пальцы, облизывали их, корча страшные рожи от наслаждения. Они тогда не знали, что такое вилка и ложка. А если бы и знали, думаешь это им помогло бы? Или содержимое они наполнили бы чем-нибудь другим, отличным от нечистот? — герцог покачал отрицательно головой, он всеми силами пытался сдержаться, чтобы не заорать, не зарычать, не затопать ногами, затыкая меня или уши. Взгляд его приковывали четки, в глазах правителя ярость, в душе первобытный страх переплелся с ненавистью, и все ко мне, — И указали им древние аристо место, где они могли бы приносить пользу — магия природы. Ибо в Империи каждый работает на ее благо, получая же блага взамен. И остроухие, кроме полуразумных из их племени, согласились. Ведь стали они добрее, а жить лучше и чище, в головах же появились светлые идеи, взамен того дерьма и мрака, что до этого там плескалось. И родилось желание творить прекрасное! Созидать! Раскрываться! Эти искры рассмотрели в их душах наш древние предки, и раздули огонек, превращая его в пламя. И год от года у эльфов получалось все лучше и лучше. И под сенью нашего общего тогда государства они достигли небывалых высот в искусствах и природной магии. Но сегодня настали по-настоящему страшные времена, времена черные… Ведь вновь стала проявлять себя поганая вонючая и склизкая сущность, пробудившаяся вместе с Тьмой, Хаосом и Бездной в некоторых из них, которую мы просмотрели тогда. Именно она тащит благочестивых и возвышенных эльфов в глубины древности. Говорит им, измажьтесь в экскрементах, позабудьте обо всех успехах, о долгом и трудном цивилизационном пути, гуманистических ценностях, разорвите одежды, залезьте на деревья и нагадьте друг другу на головы… Ужасное несут всем те силы. Ужасное. И кто сможет помочь сегодня темным и светлым народам, живших с нами на протяжении веков бок о бок? Кто не позволит им опуститься до самого дна, превращаясь в диких обезьян, чего жаждет Раонос? — сделал театральную паузу, затем отчеканил, — А я тебе скажу так. Это должны сделать мы. Аристо. Заплатить добром за добро. И мы им поможем. Так было, так есть и так будет. Это вечно, как и сама Империя!
Эрлглэрд поперхнулся вином.
Можно, конечно, было провести краткий экскурс в историю. Когда аристо отрыли мир эльфов, он умирал, а древа отчаянно нуждались в энергии. И взять они ее могли только от живых разумных, поэтому так были изощрены остроухие в пытках. Если убрать из внимания гуманизм, оставив лишь рационализм — мучения помогали до капли вычерпывать все ресурсы жертв. И попавшие в лапы палачей, хуманы и остроухие (аристо там не имелось) к Маре уже не попадали.
Судьба такая же, как и у Людей из Народа. Они стали пожирать самих себя, стремительно сокращая до критических величин не только количество эльфов и людей, но и древ, так как последние тоже поглощались более сильными их собратьями. Вполне возможно, образовалась бы в конце концов устойчивая система, только их мир нашли мертвые колдуны, которые с легкостью сметали всех и все.
Аристо остановили вторжение, как и на Аргассе загнали обратно мертвецов обратно, потому что разглядели в древах и самих эльфах огромный потенциал. Древние же шли по пути познания, а не тупого догматизма, как Народ или сами остроухие, пользовавшиеся дарами божков без попыток осознать, понять, как это работает, улучшить, изменить. Любые подобные попытки в той среде давились на корню.
Почти полтора столетия исследований, экспериментов позволили создать сегодняшние древа, именно их и стали называть «истинными». Этот совершенный плод генетики, селекции и магии можно было настроить на поглощение любой энергии, и с помощью него преобразовать в природную, та в свою очередь без всяких побочных эффектов вливалась, как и раньше во флору и фауну (аристо сделали, чтобы можно было настраивать на нужные виды, а не тратить ресурсы на все подряд), и, конечно, на самих остроухих, попадавших в зону действия лесного великана. Без них век жизни тех не превышал обычный людской.
Память выдернула, что в Первой Имперской Магической Академии существовал тогда не один факультет по данному направлению. Связка из владеющих истинной магией хуманов или аристо, и природной — эльфов, позволяла не только выращивать уникальные по объемам урожаи, но и очищать территории Аргасса от последствий Мертвецких войн. Конечно, все происходило не столь прямолинейно — посадил в любом месте семя (тоже величайшая ценность, так как плодоносили они раз в столетие, при этом одно из десятков и десятков. С последней напастью древние маги ничего не могли поделать) и получил через энное время область радиусом около пятидесяти километров (максимум) очищенную от всего. Процесс сложный, тонкий, долгий, но невероятный.
После окончания работ все изначальные древа-вампиры и их семена были беспощадно уничтожены, как несущие угрозу. То есть, никаких жертвоприношений сегодня для роста и существования таких полезных растений не требовалось. Достаточно запитать древа из пятен с истинной магией (хаоса и тьмы очень и очень осторожно, дозированно), следить за процессом их поглощения, вовремя перекидывая связующие нити на другие, и так по кругу. И не нужен здесь никакой принцип меньшего зла, в духе морали, идущей рука об руку с разумными на протяжении всей истории — принесение малых жертв, чтобы жили и развивались остальные. На данном направлении все были уже принесены в древности.
Хитроумные остроухие.
Впрочем, они и потерю собственного мира умудрились представить, как сакральную жертву их народов для существования всех рас на Аргассе. Мол, боролись за живое, позабыв даже о колыбели. Это звучало ответом на вопрос некоторых искателей истины: коль именно вы такие могучие и сильные перед лицом Тьмы, Хаоса и Бездны, то отчего не отстояли цитадель, где находилось ваше средоточие силы? На самом деле тот пал всего лишь от дыхания зла, без всяких легионов тварей и служителей.
Эльфы же в большинстве своем, из тех, которые из себя что-то представляли в их обществе, даже к соплеменникам относились как к низшим существам, что говорить про других? Жертвенность во имя чего либо, кроме своих Древ и Дома, не просто отсутствовала, она высмеивалась, служила доказательством безумия индивида.
Мысли промелькнули в миг, стремительно. А эрлглэрд еще долго откашливался. Затем посмотрел на меня покрасневшими глазами, а я вперил тяжелый взгляд прямо в них и произнес с суровостью и непримиримостью:
— Спрошу у тебя один раз, эрлглэрд Рональд, готов ли ты помочь темным и светлым эльфам не сверзиться в пропасть? И не пустыми разговорами, но делами? Не дать им утонуть в нечистотах? Или ты их подтолкнешь в спину? — последнее вкрадчивым голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
Визави был совершенно обескуражен, он не понимал, как однозначно можно истолковать мои слова, а еще он боялся.
— Готов! Не подтолкну!
— И это правильно! — кивнул, после пригубил прилл, смотря уже вперед и вдаль задумчиво, — Да, это верно и правильно! — кивнул сам себе, глянул вновь пронзительно на собеседника, — И с гордостью могу сказать, что ничуть не ошибся в тебе! — лучше бы оказался не прав. Мне работать стало бы проще, считай, оказался тогда бы в тепличных условиях. Здесь же еще один очень скрытый эльфолюб при власти, знающий о беспределе остроухих, покрывающий его во имя… Неважно в чье. Требовалось менять столько и всего, включая рулевого, а в начале казалось лишь часть элементов у вполне работающего механизма, чтобы он начал выполнять свои функции, работая на достижение моих целей, — Отлично, что мы вспомнили о делах давно минувших дней, и с удовольствием бы побеседовал с тобой еще на такие крайне интересные темы, но времени у нас мало. И видишь, своей речью я показал, что точно и четко понял твою мысль, которую целиком и полностью поддерживаю и одобряю. Мда, ты прав… Зло не дремлет, оно пытается дотянуться до каждого из нас всегда. Но вместе мы спасем наших братьев меньших от беды! Сила в единстве! Ведь так? — тот осторожно покивал, совершенно не понимая, как оказался автором идей и что я, вообще, понял такого сакрального из всего лишь общеизвестных «истин», но произнесенных им. Что же, вполне достаточно, — Как ни прискорбно, но давай перейдем к делам. Итак, предложения по графству Миррэ? — спокойно спросил, перебрасывая зерно четок.
Герцогу пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вернуться к обсуждаемому вопросу:
— Ты пожизненно становишься моей Дланью в Демморунге, с условием, что не будешь вмешиваться в дела касающиеся роски с Левобережья, купли и продажи различных даров земель Хаоса Аринором, не станешь ломать устоявшихся схем. В остальном твоя власть ничем не ограничена, от всех налогов, собираемых там, твоя треть. Наведешь порядок на вполне законных основаниях, задавишь всех поклонников лживых богов, что приносят им в жертвы разумных. Да, важно, титул и права на город ты не сможешь передать по наследству. Но, имея под собой весь административный ресурс, ты постепенно укрепишь позиции своего Дома в Северной Крепости. И настолько, что все остальные благородные семейства герцогства станут с Сумеречными считаться, а не просто бояться лично тебя. Это огромные деньги! Огромнейшие… возможности! — паузу после «огромнейшие» сделал настолько короткую, что можно было и не заметить. По эмоциям в тот момент понял, что Рональд видимо вспомнил с каким равнодушием я отнесся к миллионам золотых, которые у него вызывали трепет. Поэтому сразу же начал бить в другое место, переключаясь мгновенно. Нормально, — Это гигантские перспективы для обустройства Черноягодья, заселения окрестностей. Через пару десятков лет их никто не узнает…