Я вспомнила своего утреннего гостя: острые ушки с маленькими пушистыми кисточками, белое пятнышко на груди, любопытные зеленые глаза и никакого клейма, источающего призрачный свет сквозь густую рыжую шкуру.
«Обычный кот», – успокоилась я, мысленно усмехнувшись собственной подозрительности.
Лестница натужно заскрипела, когда я, нагруженная очередной стопкой книг, спускалась, медленно переставляя ноги по тонким перекладинам.
– Ты все еще здесь, – недовольный голос раздался так близко, что я испуганно вздрогнула.
Нога соскользнула со ступеньки, и я чудом удержалась, крепко вцепившись в лестницу свободной рукой, – несколько книг все же соскользнули с верхушки неровной стопки и глухо ударились о каменный пол.
– Осторожней, пташка, так ведь и ушибиться можно, – насмешливо хмыкнул Арий.
– Спасибо за заботу, – пробурчала я.
Парень усмехнулся в ответ и пожал плечами. Пока я спускалась, он поднял с пола книгу и безучастно повертел ее в руке, будто не понимал, с какой стороны подступиться к этому старенькому изданию.
– Ты знала, что порой желание способно сравниться по силе с Древней Кровью? – вдруг спросил Арий. – Допустим, можно мечтать о богатстве – и однажды камень на лесной дороге обратится в золото под твоей босой стопой. Или можно мечтать о любви, как в сказках, – и конь чрезмерно богатого юного графа благородно испустит дух прямо на твоей лужайке, устроив вам роковую встречу. – Он сделал драматическую паузу, и его губы изогнулись в лукавой улыбке. – Или можно желать новой жизни в мире, полном удивительных чудес, – и тогда перед тобой закроются все Двери, ведущие из Гехейна. Главное – хотеть этого всем сердцем.
Я удивленно округлила глаза, встретившись с насмешливым взглядом Ария.
Что он пытался этим сказать? Это из-за меня Артур не способен открыть Дверь в Сильм? Да, я не хотела покидать Гехейн, но не могла поверить, что мое нежелание способно встать на пути у столь могущественной магии.
– Наверное, в своих фантазиях ты очень романтизируешь Гехейн? Представляешь магию, витающую в воздухе, и себя, скачущую босиком по полянке в окружении речных духов? – Арий склонился к моему лицу и зловеще прошептал: – Вот только магия требует огромной и зачастую кровавой платы, а любое милое и волшебное создание разорвет тебя на клочки.
Я невольно попятилась. Хищный блеск в льдисто-голубых глазах Ария пугал сильнее его слов.
– Но ты не сможешь просидеть всю жизнь в доме Омьенов, скрываясь от окружающего мира. Велизар не будет опекать тебя вечно, и однажды ты окажешься на улице один на один со всеми монстрами Гехейна. Поэтому советую не питать иллюзий и всеми силами искать дорогу в свой Сильм, и как можно скорее.
Руки дрогнули, и книжная стопка опасно покачнулась, когда я водрузила ее на ближайший стол.
Я пыталась не обращать внимания на Ария и его слова, но он не отступал. Приблизившись вплотную, он легко, почти нежно приподнял мою голову за подбородок и пристально посмотрел в глаза. От такой наглости во мне закипела злость, вытесняя недавний страх.
– Ты с такой любовью взираешь на этот мир, не хотелось бы однажды увидеть в этих глазах разочарование, – издевательски нежно прошептал Арий.
– Так и не смотри в них.
Я раздраженно оттолкнула его руку. Парень лишь усмехнулся, и его внимание переключилось на книгу, поднятую с пола.
– Интересный выбор, – прокомментировал он. – Почему именно тамиру?
– Пытаюсь подготовиться к ужасам и опасностям этого мира, как ты и предостерегал, – недовольно фыркнула я, стараясь избегать взгляда Ария.
Он пренебрежительно хмыкнул и бросил книгу на стол, словно она обжигала его пальцы. Книга проскользила по деревянной столешнице, и я поймала ее у самого края.
– Это не самое страшное, что будет ждать тебя за стенами Эллора, – закончил Арий.
Он не попрощался. Грациозно развернулся и скрылся в лабиринте библиотеки.
А я осталась в полной тишине наедине со стремительно нарастающей тревогой. Вглядываясь в полумрак коридора, где скрылся Арий, я пыталась осмыслить этот короткий, но весьма неприятный разговор. Что этому человеку понадобилось от меня? Мы даже не были знакомы. Когда я успела стать причиной его недовольства и главное – почему?
Шеонна пришла за мной через пару часов. Вынырнув из-за высокого стеллажа, она на ходу стянула зеленую мантию так поспешно, словно в ней копошились осы. Одернула серое платье, расправляя складки, пригладила спутавшиеся волосы, и лицо озарила самая очаровательная улыбка из ее арсенала.
– У тебя очень странный выбор литературы, – заметила она, окинув взглядом гору книг, но уже в следующую секунду утратила к ним всякий интерес.
Дожидаясь, пока я верну их на законные места, Шеонна смела со стола листы с моими заметками, снабженные беглыми зарисовками. Ящик комода в моей спальне уже с трудом закрывался от бумаг с конспектами книг из скромной домашней библиотеки господина Омьена, рассказами, записанными со слов Эльи, и даже портретами, среди которых затерялся комичный набросок графа Эридира и небрежный профиль Лукреции Моорэт. Все это было моими воспоминаниями о Гехейне, которые я собиралась однажды унести с собой.
Вернув все книги на место, мы наконец вышли на улицу.
Солнце ярко сияло над Эллором. В теплых лучах темно-синие крыши искрились, словно сапфиры, и яркие блики слепили глаза. Нас окружали узкие двухэтажные домики, жавшиеся друг к другу, словно осиротевшие котята, а в конце улицы виднелась просторная городская площадь, в центре которой возвышался памятник. Белоснежное изваяние было возведено в честь Велоры – женщины, чья любовь к северянину объединила некогда расколотый Дархэльм. Одной рукой она опиралась на меч, вонзенный в камень, а над раскрытой правой ладонью парила бирюзовая сфера, сотканная из серебряных нитей и Слез Эрии. Оставалось лишь удивляться, сколько осколков понадобилось, чтобы создать этот шар.
На площади стоял оглушительный шум. У подножия памятника над продуктовыми лотками пестрили навесы, под которыми галдели торговцы, пытаясь перекричать друг друга и заманить покупателей. А те, в свою очередь, юрко сновали от лотка к лотку, прицениваясь и торгуясь. Пару раз гул прерывался топотом копыт, и толпа рассыпалась в разные стороны, освобождая путь гонцу или Ищейке.
Я медленно брела за Шеонной и с детским восторгом глазела по сторонам, стараясь впитать и запомнить каждую черточку этого города, запахи и голоса. Я уже не впервые проходила по этой улице, но каждый раз отмечала в ней что-то новое и удивительное: сегодня возле лавочки часовщика меня поприветствовал уличный фонарь, помахав кованой ладошкой с инкрустированной в нее Слезой Эрии. Я неловко махнула в ответ, чем вызвала звонкий смех Шеонны. Смутившись и насупившись, я двинулась дальше.
Внезапно толпа недовольно зароптала и расступилась, пропуская двух шумных озорных близнецов. Они неслись так быстро, что слишком поздно заметили нас на своем пути. Под весом одного из мальчишек я рухнула на спину, ободрав локоть о брусчатку, Шеонна вовремя отскочила в сторону, ловко поймав второго под руки прежде, чем он столкнулся носом с мостовой.
Из толпы раздался мужской крик:
– Воры! Держите воров!
Мальчишки засмеялись. Второй оттолкнул Шеонну и кинулся прочь, а первый, тот, который повалил меня наземь, воспользовавшись моментом, сорвал с моей шеи кулон. Тонкая серебряная цепочка с треском поддалась, и алый кристалл оказался в руках воришки.
– Нет! – испуганно закричала я и, быстро вскочив на ноги, бросилась вслед за вором.
Этот кулон – все, что осталось у меня от родителей, он дарил мне радость, успокаивал в трудные моменты и навевал счастливые воспоминания. Без него со мной останутся лишь боль и шрамы. Я не могла его потерять.
Я не знала, как поступлю, когда догоню воришек, и как вообще справлюсь хотя бы с одним из них. Но я неслась вперед, оставив эту проблему на потом.
Дорога резко свернула влево, и я выскочила на просторную тихую улицу. Взгляд заскользил по редким прохожим, выискивая две златовласые головы, но мальчишек не было видно. Сердце болезненно сжалось. Страх нахлынул столь оглушительной волной, что перехватило дыхание, и я согнулась, жадно хватая ртом воздух.
В чувство меня привел пронзительный крик, донесшийся из переулка. Ни секунды не раздумывая, я кинулась на звук. Выскочив из-за угла, я тут же налетела на одного из мальчишек.
– Ты! – рявкнул он, схватил меня за плечо и вжал в стену, выбив воздух из легких.
Перед носом сверкнуло острое лезвие.
– Что ты сделала с моим братом? – зарычал вор.
Его близнец, лежа на земле, корчился от боли. Он прижимал к груди правую руку, лицо покраснело, на лбу выступила испарина. У ног мальчишки в уличной пыли лежал мой кристалл, и я не могла оторвать от него взгляд.
– Как это остановить?
Холодное лезвие коснулось шеи. Я не понимала, о чем говорит этот мальчишка, но четко осознавала, что в этот самый момент Гехейн преподнес мне свой первый урок: этот мир опасен. И самыми опасными в нем были не монстры из сказок и легенд, а люди. Я была бессильна против человека с ножом, человека, ослепленного яростью и страхом.
– Останови это! – приказал мальчишка, сильнее вжимая меня в стену.
– Это не я!
Чужие стоны заглушили мой жалобный всхлип.
Вор раздраженно сжал челюсти, и рука, сжимавшая нож, взметнулась. Я вскрикнула, и в этот миг земля содрогнулась. Вздыбившаяся мостовая отбросила нападавшего. Я упала, потеряв равновесие, и поползла в сторону от разверзшейся бездны. Земля извергла древесные корни, которые обвили ноги мальчишки с ножом, и из его груди вырвался истошный крик. Еще один корень, вылетевший из земли, взмыл вверх и пробил крышу соседнего дома, обрушив на дорогу дождь черепичных осколков. Происходящее походило на страшный сон – все развивалось так стремительно, что не оставалось времени на осознание и страх.
Я словно со стороны наблюдала, как из земли вырываются крючковатые корни и тянутся к моим ногам. Внутри я испуганно кричала, приказывая себе бежать, но в действительности не могла найти сил пошевелиться. Избавиться от оцепенения помогла острая боль в руке, в которой я сжимала едва не утраченный кулон. Но боль вызвали не острые грани оправы, впивавшиеся в ладонь, а кошачьи когти, пронзившие мое предплечье.