На моем запястье тотчас сомкнулся изящный браслет: ряд ограненных бусин из Слез Эрии, нанизанных на блестящую серебряную цепочку, столь длинную, что потребовалось сделать три витка. Я подняла руку, любуясь, как свет играет на бирюзовых кристаллах.
Браслет не был похож на те «часы», что носили Элья и сам господин Омьен: слишком много бусин.
– Что это? – Я вопросительно выгнула бровь.
– Эта вещь сдержит Силу Зверя, – пояснил мужчина. – Я сам наложил заклятие на Слезы – они помогут взять эмоции под контроль, если ты окажешься на грани.
– Спасибо… – рассеянно пробормотала я, не зная, как реагировать на подарок: благодарить за заботу или ожидать подвоха от зачарованной вещи.
«Симпатичный ошейник», – съехидничал Эспер.
Я чуть было не фыркнула в ответ, но вовремя прикусила язык.
– И еще, – продолжил господин Омьен, задумчиво потирая бороду, – мне жаль, но с твоим возвращением придется повременить. В свете открывшихся обстоятельств Хранителю Дверей придется пересмотреть свои расчеты – это займет несколько дней.
«О, как неожиданно!» – вновь усмехнулся тамиру.
Господин Омьен поднялся в кабинет, а я ненадолго задержалась в столовой, с недоумением разглядывая украшавший мою руку браслет.
Почему я не видела ничего подобного у Шеонны?
Немногим позже, за завтраком, я получила ответ на свой вопрос:
– Огонь не любит, когда его сковывают, – объяснила подруга. – Цепочки всегда плавятся и обжигают, поэтому мне остается лишь учиться контролировать эмоции – но это, как ты знаешь, не всегда получается.
Господин Омьен не запер меня в доме, не стал ограничивать в передвижении по городу, не приставил хмурого надзирателя в лице Шейна. Это одновременно и радовало, и тревожило. Его словно вовсе не беспокоило то, что за мной и кристаллом действительно кто-то может прийти, пока я буду одна, что я могу навлечь на себя еще какую-нибудь беду или чрезмерное внимание Коллегии. Хотелось верить, что его спокойствие было напускным и за ним скрывался хорошо продуманный план. Я надеялась, что господин Омьен действительно держит ситуацию под контролем и мне нечего бояться. Но все же ни я, ни Эспер не теряли бдительности.
С Шеонной мы расстались в малом читальном зале, примыкавшем к кабинету Артура Моорэта. Она убежала незадолго до того, как по коридорам Академии разнесся мелодичный звон колоколов: после ссоры с отцом подруга, как самая покорная дочь, вновь вернулась к занятиям, а я мысленно делала ставки, насколько хватит ее терпения.
Предоставленная самой себе, я первым делом принялась за книги о лиирит и Детях Зверя. О златооких людях никаких записей найти не удалось – если таковые и существовали, то хранились где-то в недрах библиотеки и на их поиск могли уйти недели или даже месяцы. А вот Дети Зверя, как и тамиру, уже давно стали героями городского фольклора. Почти все истории, попадавшиеся мне, были одинаковы: в них говорилось о людях с душой, запятнанной тьмой, которые однажды осквернили Источник своим прикосновением и, насильно подчинив себе первородную Силу, обратили ее против добрых, ни в чем не повинных людей.
В очередной раз пересекая уже знакомый узкий коридор меж книжных стеллажей, я неожиданно заметила, что дверь в кабинет Артура приотворена. Теплый свет, льющийся за порог, поманил меня, будто мотылька в распахнутую ловушку. Замерев у входа, я с минуту прислушивалась к тишине, царившей в зале Дверей. После чего, неуверенно толкнув тяжелую дверь, заглянула в комнату и внезапно столкнулась с Лукрецией. Девушка испуганно отпрянула, ее единственный глаз широко распахнулся. Но она быстро совладала с эмоциями и, скрыв растерянность под маской надменности, властно расправила плечи и смерила меня сердитым взглядом.
– Что ты здесь делаешь?
– Дверь была открыта… – начала объяснять я.
– И ты, как обычно, решила сунуть свой любопытный нос в чужие дела, – перебила меня Лукреция.
Пренебрежение, звучавшее в ее голосе, задело меня, распаляя злость. Я не совершила ничего дурного или постыдного, чтобы теперь оправдываться или терпеть обвиняющий тон.
– Если тебе есть что прятать, закрывай за собой дверь, – не выдержала я.
Лукреция раздраженно поджала губы.
– Скорее бы ты со своим любопытством исчезла из этого мира, – едко бросила она и вышла из кабинета, намеренно задев меня плечом.
Оставшись одна, я огляделась. Внимание сразу же привлекла стена, от пола до потолка увитая сотнями тоненьких трубочек. Сейчас она казалась безжизненно серой: реторта у основания пустовала, руны, выбитые в камне, были едва различимы.
На краткий миг в душе поселились сомнения: был ли реальным услышанный мной разговор, на самом ли деле этой ночью господин Омьен и Артур Моорэт обсуждали меня, и магия открыла им удивительную истину о моей семье? Во мне вспыхнула решимость. Я должна выяснить это, должна убедиться в том, что именно моя кровь кипела в этих стеклянных сосудах и зажгла руны Гехейна и Джииро. Мне нестерпимо хотелось вновь увидеть их Силу, но на этот раз собственными глазами. Я бросила взгляд на стол Артура в поисках чего-нибудь острого.
– Помочь? – вдруг раздался за спиной веселый голос.
Я вздрогнула. В проеме, лениво облокотившись на дверной косяк, за мной наблюдал Арий Эрвор.
Страх ледяными когтями подобрался к горлу. Я вспомнила этого человека из ночного видения. Вчера и сегодня он появился здесь не просто так. Он шпионил. Но за кем? Что ему было нужно? И самое главное – от кого: от меня, Артура или господина Омьена? Я потянулась было к алому кристаллу, теперь спрятанному под воротом платья, но вовремя одернула себя.
Арий неспешно вошел в комнату и остановился прямо передо мной. Его выискивающий, горящий любопытством взгляд скользнул по книжным полкам и по широкому столу Артура, ненадолго задержавшись на стене со стеклянными трубками, и замер на моем лице. Тонкая черная бровь вопросительно приподнялась: Арий все еще ждал ответа.
– Нет, – напряженно сказала я и неуверенно потерла ладонь, которую еще пару минут назад была готова пронзить иглой или кончиком ножа.
– Правильный выбор. – Губы Ария растянулись в лукавой улыбке. – Зачем резать и без того израненные ручки, когда мы уже знаем, кто ты?
Мое сердце встрепенулось, словно птица с подбитым крылом. Я хотела спрятать перевязанные серыми лентами кисти за спину, но Арий ловко поймал меня за запястье. Я пискнула от страха, пытаясь вырваться, но парень держал крепко.
– Значит, это и правда была ты, – удовлетворенно произнес Арий, изучая взглядом серебряную цепочку с нанизанными бусинками Слез Эрии, и весело усмехнулся. – А я ведь почти поверил, что всему виной неудачные эксперименты студентов с магией. Эти ребята частенько наводят переполох в городе, но еще никогда не связывались с первородной Силой. И меня очень удивило, когда сегодня утром трое второкурсников каялись перед Коллегией. – Он провел указательным пальцем по зачарованным кристаллам, при этом не сводя с меня взгляда. – На твоем месте я бы спрятал этот браслет от чужих глаз, он буквально кричит: «Посмотрите на меня, я Зверь из ваших кошмаров!»
– Отпусти! – набравшись храбрости, прорычала я.
Арий криво улыбнулся, хватка ослабла. Но, прежде чем я успела отнять руку, улыбка резко сползла с его лица и пальцы еще крепче впились в запястье, сжав его до боли, меж бровей пролегла хмурая морщинка. Он смотрел на меня так, словно видел впервые и не узнавал.
– Отпусти! – повторила я.
Я отчаянно дернула руку, решив, что мне хватит сил бороться, но запястье пронзило острой болью. Арий застыл, будто каменное изваяние, прожигая меня взглядом, от которого в жилах стыла кровь.
Звать на помощь не имело смысла: никто бы не услышал моего крика в этой части библиотеки. Я оказалась беззащитна перед лицом опасности. Даже Эспер не спешил вмешиваться, молча наблюдая за происходящим моими глазами, – я чувствовала его напряженное внимание на задворках сознания. Тамиру был где-то неподалеку: скрывался в вентиляционных туннелях Академии и выжидал, пока я, дрожа от страха, злилась на собственную беспомощность и его бездействие. Но, несмотря на это, именно разум Эспера казался мне сейчас самым надежным убежищем. Я потянулась к его звериной сущности, ощущая прилив новой небывалой уверенности и силы, совершенно не замечая, как тону в них.
Я больше не чувствовала боли и всепоглощающего страха, не видела перед собой напряженного взгляда Ария. Все мое внимание было сосредоточено на его шее, там, где под светлой кожей в такт сердцебиению пульсировала жилка. Я знала, какой тонкой она была, как легко в нее войдут острые клыки и как приторно-сладок вкус горячей крови. Я знала, что смогу себя защитить.
Я вновь попыталась отдернуть руку – безуспешно – и тут же бросилась в атаку. Но Арий неожиданно отпустил мое запястье, уклонился и отвесил мне звонкую пощечину. Щеку обожгло – я ощутила вкус собственной крови на прокушенной губе.
Боль отрезвила меня. Вернула мой разум обратно в слабое, беззащитное человеческое тело. Сердце неистово колотилось в груди: я едва не вцепилась зубами в шею человека, подобно дикому зверю.
Подобно Эсперу.
– Откуда в тебе столько злости, пташка? – ошеломленно произнес Арий.
Не задумываясь, я оттолкнула его и бросилась прочь, не разбирая дороги. Мне хотелось убежать как можно дальше, забиться в темный чулан, спрятаться от самой себя и от той жажды крови, которую в меня вселяла Связь с тамиру. Эспер, удивленный и напуганный не меньше моего, пытался возвести между нами новую стену, но я по-прежнему не могла его отпустить. Наши разумы сплелись в тугой клубок, словно сцепившиеся в схватке змеи.
Страх и злость кипели в моей груди. Набегая как морские волны, они сталкивались и с грохотом разбивались друг о друга, тут же сливаясь в единое целое. Эспер безуспешно пытался взять контроль над моими чувствами и успокоить меня.
Пролетев через широкий коридор, я ворвалась в просторную дамскую комнату, едва не поскользнувшись на кафельном полу, – и в этот самый миг познала магию зачарованных господином Омьеном Слез. Мои эмоции подошли к той самой грани, когда Сила Зверя готова была вырваться наружу. Руку пронзила острая боль, словно в нее вонзились сотни ледяных иголок, медленно прокладывая себе путь вверх по предплечью. Вены набухли от напряжения, и под кожей засиял тусклый бирюзовый свет.