людьми – они рождены с ненавистью к тамиру, взращены на лжи о проклятых волках. Вряд ли мои слова смогут противостоять их предубеждениям.
– Он причиняет тебе боль, – произнес Шейн.
Мое сердце пропустило удар. На мгновение я разучилась дышать, но быстро взяла себя в руки, осознав, что Шейн имеет в виду всего лишь кристалл.
– Не только он, – я попыталась сменить тему, пока мысли о тамиру вновь не разожгли болезненное пламя, и опустила взгляд к запястью, обвитому браслетом со Слезами Эрии.
За последние сутки он тоже доставил мне немало боли. Не счесть, сколько раз мне хотелось стянуть его с руки и выпустить Силу, что рвалась на свободу в ответ на мои душевные терзания, желая разрушить мир, который заставлял меня страдать. Но бирюзовые осколки Слез усмиряли разъяренную Стихию, кусая кожу на запястье электрическим разрядом, отчего она покрылась красными пятнами.
Не проронив больше ни слова, Шейн понимающе опустил ладонь поверх браслета, и я ощутила покалывающее прикосновение его Силы.
На следующее утро я вновь стояла перед черной башней, сверля взглядом пустые глазницы бойниц и серую стену, разделявшую меня и Эспера. Я все еще не чувствовала его присутствия в своей голове, но отчего-то была уверена: зверь возвращается в Эллор. Возвращается ко мне.
Кажется, я могла бы простоять так целую вечность, пока городская стена не рассыпалась бы прахом, открыв мне путь к тамиру, но голос Ария вырвал меня из задумчивости.
– Пора домой, – напомнил он. – Ты ведь опять никого не предупредила о своем уходе?
Он был прав.
Эту ночь я провела без сна: боялась сомкнуть глаза и вновь оказаться в зыбкой трясине мучительных кошмаров. Я ворочалась на кровати, разглядывая кривые тени на потолке, которые отбрасывала яблоня за окном. Ветви скорбно скрипели и скрежетали по стеклу, но я не обращала внимания на эти зловещие стоны – реальность была куда безопаснее моих снов.
Утром я с трудом нашла в себе силы, чтобы спуститься в столовую и выдавить притворную улыбку в ответ на настороженные взгляды домочадцев. Как только с завтраком было покончено, господин Омьен и Шейн скрылись в кабинете, а Шеонна с Эльей принялись за уборку. Никем не замеченная, я выскользнула из дома.
– …Не хотелось бы мне вновь встретиться с той ксаафанийкой, – рассуждал Арий, повернувшись к башне спиной. – Кажется, я не очень ей понравился.
Сегодня он был на удивление напряженным. Вел меня незнакомыми людными улицами, резко петляя на поворотах, и то и дело оглядывался, хмуря брови. Вскоре его нервозность передалась и мне. Я озиралась по сторонам, с тревогой всматриваясь в равнодушные лица прохожих, но так и не смогла понять, чего именно нужно опасаться. Я собиралась спросить Ария о причинах его беспокойства, но вопрос неожиданно застрял в горле: я не знала, как обратиться к тамиру, носившему несколько имен.
Наверно, теперь, когда я узнала его настоящее имя, мне стоило называть его Йору. Но это слово казалось вязким, прижимало язык к нёбу – оно совершенно не подходило тому, кого я видела перед собой. Оно должно принадлежать беззаботному человеку с яркой, сияющей улыбкой, не омраченной бременем прошлого, а не тому, чьи губы чаще всего искривляла лукавая, злая усмешка. Имя Арий подходило ему гораздо больше: оно было таким же ледяным, как взгляд его светло-голубых глаз.
Задумавшись, я поняла, что никогда не слышала от Эспера ни одного из этих имен. Кажется, тамиру сам не знал, кем был его брат теперь: волком в человеческой шкуре или человеком с волчьим сердцем.
– Называй меня Арий, – получила я ответ, когда наконец набралась храбрости и задала мучивший меня вопрос. – Йору умер десять лет назад вместе с ребенком, отдавшим мне свою человеческую жизнь.
Мне хотелось расспросить его о многом, пока был такой шанс, узнать о прошлом братьев, которое Эспер ревниво держал в тайне. Но вместо этого с губ слетел совершенно иной вопрос:
– Почему ты меня преследуешь?
Я пыталась игнорировать мысли о том, что вот уже второй день Арий ходил за мной по пятам от самого дома, но они навязчиво пробирались в голову, порождая тревожные подозрения. Как долго тамиру стоял возле особняка Омьенов, ожидая, когда я выйду? Наблюдал ли он ночами за окнами или рыскал в темноте сада? И самое главное – зачем? От этих вопросов пробирала дрожь.
– Я не преследую, а сопровождаю, – поправил Арий, поморщившись. Он собирался ограничиться этим невнятным ответом, но сдался под давлением моего взгляда и неохотно пояснил: – Перед тем как исчезнуть, Эспер попросил приглядывать за тобой.
– Я думала, что ты злишься на него.
Арий небрежно пожал плечами.
– Мне доводилось видеть, как разлученные с тамиру люди умирали или становились калеками: кто-то вредил себе нарочно, вытесняя душевную боль физической, а кто-то бездумно брел за тамиру, не останавливаясь для отдыха, и умирал от жажды или падал в пропасть, не заметив ее под ногами.
– Я бы не стала калечить или убивать себя, – уверенно ответила я.
Арий надменно усмехнулся.
– Да ну? Шейн излечил твои раны – и ты тут же о них забыла? – От его слов по спине побежали мурашки: откуда Арию было знать об этом? Тем временем тамиру назидательно продолжал: – Попади тебе под руку что поострее твоих обломанных ноготочков – ты бы на себе живого места не оставила.
Я невольно коснулась пальцами гладкой кожи на шее. Сейчас, когда тоска не раздирала мою душу на части и лишь зудела где-то на задворках сознания, прошедшие дни и ночи казались дурным сном. И пусть о моей слабости все еще напоминали царапины на ребрах, которые я не позволила залечить, было трудно признать, что я способна причинить себе физический вред.
– Я бы не стала, – тихо, но настойчиво произнесла я.
Вот только кого пыталась в этом убедить?
– Мне все равно, – небрежно оборвал Арий. – Скоро ты снова станешь проблемой только моего брата. Я нянчусь с тобой лишь потому, что сейчас именно ты привязываешь его к этому городу. Не хочу, чтобы он вновь пропал на несколько лет, потеряв очередного человека.
Я опустила взгляд, стараясь не подавать виду, что меня задели его слова. Чего я вообще ожидала? Искренней симпатии и сострадания? Наивно было надеяться, что мы сможем стать друзьями. Мне казалось, что Эспер сближает нас, связывает незримой прочной нитью, но в действительности рыжий волк заковал нас с Арием в тяжелые кандалы.
– Куда ушел Эспер? – сдерживая досаду в голосе, я постаралась сменить тему.
– Откуда мне знать? Это же Эспер. Он любит плодить секреты.
Я поджала губы и больше не пыталась задавать Арию вопросы.
Мы свернули на узкую мостовую промышленного квартала. Воздух здесь был пропитан запахом металла и кожи, из мастерских доносился громоподобный звон наковален.
– Я проголодался, – скучающе сообщил Арий, направляясь ко входу в таверну. Над ступеньками покачивалась вывеска, сделанная из обычной пивной бочки – на пузатом боку был вырезан рыбий скелет. Изнутри доносился щебет альмов, свивших гнездо в укромном месте.
Арий толкнул дверь. Я нерешительно замешкалась на пороге.
– Пошли, – нетерпеливо рыкнул тамиру и грубо потянул меня за руку.
В помещении стоял оглушительный гул. Разгоряченные работяги в перепачканных копотью фартуках, пропахшие маслом и потом, перекрикивали друг друга в жарком споре, время от времени взрываясь безудержным хохотом, и звенели глиняными чашками, расплескивая темное пиво по липким столешницам. Их голоса превращались в дикую какофонию, от которой хотелось заткнуть уши.
Арий прокладывал нам путь к свободному столику. Неожиданно он остановился и настороженно уставился на дальнюю стену – будто увидел призрака среди неровных теней.
Глубоко вдохнув кислый воздух с примесью табачного дыма, Арий натянул приторную улыбку и медленно обернулся.
– Э-э-эсса! – изобразив радость, протянул он и раскрыл объятия перед смуглой девушкой.
Но вместо приветствия она наградила Ария тяжелым ударом в лицо.
Я испуганно вскрикнула. Тамиру отшатнулся к ближайшему столу, неуклюже смахнув рукой поднос с копчеными ребрышками и глиняную кружку – та упала на дощатый пол, окатив ноги посетителей темным хмелем. Мужчины за столом разразились едкой бранью. Высокий тучный работяга вскочил, схватил Ария за грудки и с силой оттолкнул. Тамиру налетел на меня спиной, я помогла ему удержаться на ногах. В таверне мгновенно воцарилась тишина, прерываемая возбужденными шепотками и смешками.
Нас накрыла широкая тень. Раскрасневшийся от ярости и хмеля мужчина неспешно закатал рукава, продемонстрировав тугие узлы мышц. Я вцепилась в плечо Ария и почувствовала, как он напрягся, готовый броситься в атаку. Но внезапно между ним и мужчиной возникла та самая девушка.
Ее не испугали ни разъяренный взгляд, ни раздутые от гнева ноздри, из которых разве что не валил пар, ни крепко сжатые кулаки, больше похожие на кувалды. Она угрожающе подалась вперед – черепки разбитой кружки захрустели под ботинками. Мужчина отступил и опустился на стул, небрежно махнув рукой в ее сторону.
– Хватит пялиться, не стану я драться с девицей, – бросил он.
Девушка победоносно усмехнулась и переключила свое внимание на Ария. Он оттолкнул меня ровно в тот момент, когда незнакомка схватила его за распахнутое хаори.
– Эсса… – начал было Арий, выдавив из себя примирительную улыбку, но тут же умолк.
Девушка потащила его к пустовавшему столику под лестницей. Я завертелась по сторонам, беспомощно озираясь, но никто не собирался заступаться за парня, неспособного дать отпор девчонке: все наблюдали за представлением.
Незнакомка усадила Ария на стул. Тамиру вытер кровь с разбитой губы тыльной стороной ладони и приподнял уголок рта в усмешке.
– Я надеялся, ты не сделаешь этого прилюдно, – признался он.
– Ты плохо меня знаешь, – зашипела девушка, нависнув над ним. – Я готова выволочь тебя на площадь и придушить на глазах у всего города.
– Не посмеешь, – уверенно возразил Арий. – Ведь тогда тебя снова кинут в темницу. Или их сырые стены пришлись тебе по душе? Неужели условия там столь же шикарные, как у Маретты?