В этот момент раздался топот тяжелых сапог. Из-за угла показались два стражника, спешивших на помощь, в которой мы уже не нуждались. Самый быстрый из них резко остановился и изумленно уставился на Ария.
На миг я увидела сцену глазами мужчины: девушка, беспомощно жмущаяся к стене, мертвый мужчина, истекший кровью, возвышающийся над телом убитого юноша, кисти которого покрыты гладкой лоснящейся шерстью.
Во взгляде стражника смешались ужас и отвращение. Не раздумывая он вскинул рапиру. Ответ Ария не заставил себя ждать.
Тамиру ловко поднырнул под рукой и полоснул мужчину когтями по шее. Тот захрипел, захлебываясь собственной кровью, и упал к ногам Ария. Не оставляя шанса второму стражнику, Арий метнулся в его сторону. Острые когти с невероятной легкостью пробили кожаный доспех и вонзились в грудную клетку. Бездыханное тело сползло по стене.
Когда тамиру обернулся, я забыла, как дышать. Он не двигался, не пытался заговорить – просто смотрел на меня с непомерной усталостью во взгляде, с черных когтей капала кровь. Я уставилась на алую полосу чужой крови на его щеке.
С того дня, когда мне открылась звериная сущность Ария, я отчаянно старалась видеть в нем человека, отказываясь признавать, что он был хищником в людском обличье. Но вот теперь он стоял передо мной: напряженный, готовый к новой атаке, в одежде, пропитанной кровью. В памяти невольно всплыл один из ночных кошмаров: черный волк на берегу алой реки с таким же пугающе равнодушным взглядом.
Я опасливо попятилась, скользя рукой по шероховатой стене, с трудом удерживаясь на подкашивающихся ногах. Внезапно за спиной Ария возник силуэт – высокий, тощий, будто скелет, мужчина с обожженным лиловой слизью лицом. Пригнувшись, он всматривался в нас своими безжизненными глазами.
– Беги, пташка, – устало произнес Арий.
Меня не пришлось просить дважды – я опрометью кинулась прочь, не разбирая дороги. Сердце неистово колотилось от страха, мне чудилось, что человек с черными глазами преследует меня, казалось, я даже слышу, как за спиной шлепают по земле его босые ноги.
Я вылетела на широкую мостовую прямо перед мчащимся на всех парах экипажем и замерла как вкопанная, с ужасом смотря на приближающуюся черную карету.
Внезапно преследователь обрушился на меня со спины, сбил с ног, и мы откатились в сторону. Колеса экипажа прогрохотали в опасной близости от моей головы. Испуганно крича, я замахала руками в попытке сбросить с себя нападавшего. Но мои запястья тут же оказались прижаты к земле цепкой хваткой.
– Успокойся, пташка! – раздался над моим ухом голос Ария. – Успокойся, это я.
Беспомощно рванувшись в последний раз, я изумленно уставилась на нависшего надо мной тамиру. Его руки вновь были человеческими – мягкими, гладкими, без черной звериной шерсти и лишенными острых когтей.
Экипаж, под который я едва не угодила, остановился, из него на мостовую высыпали люди. На кожаных поясах в свете уличных кристаллических ламп угрожающе блестели рапиры.
Не успел Арий подняться на ноги, как один из мужчин схватил его за плечи и ударил кулаком по лицу, вновь разбив губу, уже поврежденную Эссой. Тамиру отшатнулся и угодил в руки другого мужчины. Я узнала ворона, вышитого на черном плаще, – птица распростерла крылья на подложке из синего велюра, на месте сердца сиял темно-бирюзовый кристалл. Герб Эллора.
«Ищейки Коллегии», – мелькнула в голове догадка.
Я подняла взгляд на человека, ударившего Ария, и ошарашенно уставилась в его светло-карие, до боли знакомые глаза.
Подхватив под руку, Шейн без малейшего усилия поставил меня на ноги и внимательно осмотрел. Я не могла понять, чего в его взгляде было больше: удивления от неожиданной встречи, тревоги от того, в каком виде я пребывала, или злости, вызванной всем этим сразу.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Шейн, впиваясь в меня пальцами.
– Башня взорвалась… – едва находя в себе силы, чтобы дышать, попыталась объяснить я. – Там были люди…
Перед моими глазами ожили недавние события: узники с призрачным огнем в глазах, кровь на руках Ария, тела у его ног. Я затравленно огляделась. Вокруг царила тишина, других людей на улице не было – лишь несколько зевак высунулись из окон. Одежда Ария сверкала так, словно только что побывала в ателье, – чистая, отутюженная, будто никогда не была отмечена багровыми пятнами крови. О случившемся напоминала лишь разбитая губа тамиру и выбившиеся из короткого хвостика волосы, которые небрежно рассыпались по плечам.
Шейн нахмурился, проследив за моим взглядом.
– Да отпустите же меня, проклятые Псы! – раздраженно рявкнул Арий, безуспешно пытаясь вырваться. – Разве вам не следует отлавливать беглецов, вместо того чтобы нападать на порядочных граждан?
– Заткнись! – Шейн бросил на тамиру предостерегающий взгляд. Его мышцы напряглись, пальцы сжались в кулак.
Я вцепилась в руку Шейна, останавливая:
– Шейн!
– Он напал на тебя? – вопрос прозвучал как утверждение.
– Я спас ее, идиот, – брезгливо выплюнул Арий. – А ты накинулся, даже не разобравшись.
– Это правда, – поспешила подтвердить я.
– Если не веришь – сходи посмотри сам. – Тамиру мотнул головой в сторону темного проулка. – Эти безумцы из тюрьмы разорвали в клочья стражников, мы чудом унесли ноги.
Я чувствовала, как Арий прожигает меня взглядом, следит за каждым моим движением, готовится выпустить когти, если я ляпну что-то противоречащее его словам. Закусив губу и потупившись, я кивнула, подтверждая сказанное.
Шейн нахмурился еще сильнее. С минуту он размышлял, внимательно разглядывая Ария, будто выискивал повод для его задержания. И ничего не придумав, он нехотя кивнул своим напарникам. Рыжий парень, удерживавший тамиру, тут же разжал руки и сердито скрестил их на груди. Второй, худощавый и вытянутый, будто трость, все это время с ледяным спокойствием ожидавший возле экипажа, скользнул в проулок.
– Что ты здесь делаешь? – Шейн вновь обратился ко мне, его голос звучал сдержанно. Меня, все еще цепляющуюся за его руку, успокоило только ощущение того, как расслабились его мышцы и разжался кулак.
– Башня взорвалась, – напомнила я. Голос дрожал, но я ощутила, как ко мне постепенно возвращается уверенность.
Шейн глубоко вдохнул и повторил свой вопрос:
– Что ты здесь делаешь? Почему ты не дома?
Я открыла рот, но тут же беспомощно закрыла, не в силах найти подходящих слов. Да и что я могла сказать? Что уже не первый день моя душа изнывает от невыносимой боли по тамиру, а наша кровная Связь тянет меня прочь из дома?
От необходимости отвечать меня избавил тощий напарник Шейна, выглянувший из проулка, – в черном плаще, с копной черных волос, он практически сливался с темнотой между домов.
– Ребята, – позвал он, – вам нужно это увидеть.
Шейн не шелохнулся. Он стоял, прожигая меня взглядом.
– Пойдем, Шейн, – позвал рыжий, оглянувшись. – Думаю, эти двое сами найдут дорогу, у нас сейчас и без них полно дел.
– Да-да, дорогу мы найдем. – Арий сверкнул улыбкой, и от крови, сочившейся из разбитой губы, она показалась зловещей.
Шейн метнул в его сторону колючий взгляд и сухо ответил:
– Ты останешься. У нас еще есть вопросы. А вот ты, – он обратился ко мне, – поедешь домой.
Шейн подвел меня к экипажу, запряженному двумя черными конями. Свесившись с облучка, кучер всматривался в мрак проулка, очевидно, сгорая от нетерпения, чтобы отправиться туда с Ищейками.
– Отвези ее в дом моего отца, – велел Шейн.
– Но… – кучер замялся, удивленно уставившись на меня.
– Отвези, – повторил парень.
Он распахнул дверь и, прежде чем посадить меня в экипаж, решительно откинул русую прядь, прилипшую к моему лбу, и коснулся кожи над левой бровью. Я поморщилась от покалывавшего прикосновения Силы, стягивающей края раны.
Лошади фыркнули и, набирая скорость, потянули карету по мостовой. Я прильнула к заднему окну и в последний раз посмотрела на Ария. Насмешливо скалясь за спиной Шейна, он махал рукой на прощание.
Экипаж стремительно пронесся по пустынным улицам, залитым мягким светом кристаллических ламп, и остановился перед воротами белокаменного особняка, я боязливо выглянула из кабины. Стоило моим ногам коснуться земли, как кучер, не скрывая своего раздражения, стегнул лошадей и погнал их обратно – туда, где над городом поднимался столп черного дыма, едва различимый на фоне темного неба.
В окнах гостиной и в кабинете господина Омьена горел свет. От мысли, что мне предстоит показаться перед хозяином дома, подкашивались ноги – узники с липкой чернотой в глазах вызывали меньший страх, чем человек, приютивший меня под своей крышей. Я боялась ощутить на себе его тяжелый осуждающий взгляд и попасть под град вопросов, на которые у меня не было ответов.
Поэтому я нырнула в темноту, окутывавшую сад, и прокралась на задний двор. Дверь в подвал оказалась не заперта. Спустившись в кухню, я не стала зажигать свет и на ощупь пробралась к выходу, с наслаждением вдыхая сладкий аромат пряностей, витающий в воздухе. Запах этого места внушал чувство защищенности.
Из спальни Эльи в дальнем конце коридора лился теплый свет, притягивая меня, словно заблудшего мотылька. Когда я остановилась на пороге комнаты, служанка беззвучно вскрикнула, прикрыв рот рукой. Окутавшую нас тишину нарушил хлопок, с которым книга, скатившись с колен Эльи, распласталась на полу.
– Что случилось?
Служанка усадила меня на стул, и я встретилась взглядом со своим отражением в зеркальной дверце шкафа, высившегося у противоположной стены. Вид у меня был скверный: к чумазым щекам прилипли растрепавшиеся волосы, на разбитых коленях запеклась кровь, руки усыпаны мелкими ссадинами, повязки, скрывающие шрамы на ладонях, покрылись слоем пыли.
– Башня… – в очередной раз начала я, набравшись сил.
Элья не спрашивала, почему я снова сбежала из дома и как оказалась в западной части города возле тюрьмы. Она не перебивала меня и не бранила, слушая сбивчивый рассказ о том, как взорвалась башня, как за мной гнались одержимые призрачным огнем узники. Горло жгло от сдерживаемых слез. Я не хотела плакать при Элье, но испытывала непреодолимое желание выговориться, освободить себя от ужасных воспоминаний, хотя бы от тех, о которых могла рассказать, не выдав тайну тамиру.