Преследователь не заставил себя долго ждать. У входа приветливо звякнул колокольчик – и на улицу вышел юноша. Он замер, рассеянно озираясь. Затем его плечи напряглись, словно у зверя, застигнутого врасплох, и нарочито медленно Арий повернулся ко мне.
– Пташка! Какая неожиданная встреча! – поприветствовал меня тамиру, сверкнув широкой улыбкой.
Как обычно, он выглядел безупречно: лоснящийся короткий черный хвостик был перевязан темно-синей лентой, серебряная вышивка на воздушном хаори, надетом поверх черной обтягивающей туники, сияла на солнце, на изящных запястьях звенели многочисленные браслеты из драгоценных металлов.
– Надо же, как тесен этот огромный город! – подыграла я.
– Вижу, мой брат вернулся. – На губах Ария все еще сияла беззаботная улыбка, но в глазах не было веселья. – И он снова притупляет твои чувства, раз после вчерашнего ты так охотно разговариваешь со мной, а не бежишь в ужасе прочь.
Мне хотелось возразить, уверить тамиру в ошибочности этого заявления, но слова застряли в горле. Эспер действительно приглушал мой страх, позволяя с холодной рассудительностью взглянуть на события вечера. Я даже нашла оправдание человеческой крови на руках Ария: он защищал правду о себе и своем народе, боролся за свою жизнь, имея на это право. Люди бы не пощадили тамиру – и он не должен был проявлять милосердия.
Вот только сама ли я заставила себя принять эту истину, или мне помог Эспер?
Отгоняя мрачные мысли, я поспешила сменить тему и обрушила свое недовольство на Ария:
– Почему ты преследуешь меня?
– Видишь ли… – начал тамиру.
Уверенно шагнув навстречу, он приблизился почти вплотную и коснулся пальцами моего подбородка, не позволяя отвести взгляд. Я боязливо отступила, но каменная стена преградила мне путь. Арий навис надо мной, хищно оскалившись. Он находился так близко, что я могла рассмотреть темно-синие крапинки в его льдистых, словно заснеженное озеро, глазах.
– Вернувшись, братец не соизволил навестить меня, – со сдерживаемым раздражением в голосе продолжил тамиру. – А ведь я заслужил узнать, почему мне пришлось нянчиться с твоим человеком.
Стиснув зубы, я толкнула Ария в грудь. Он не стал сопротивляться. Отстранившись, тамиру небрежно разгладил несуществующие складки на одежде в том месте, где я прикоснулась к нему.
– Найдите другой способ для связи, – раздраженно ответила я и, обойдя Ария, направилась вверх по улице.
«Мне нечего ему рассказать», – спокойно произнес Эспер, лениво потянувшись где-то на одной из крыш.
Сунув руки в карманы, Арий не отставал, вальяжно вышагивая рядом.
– Как ты вообще меня находишь? – спросила я, преодолевая кипящее во мне недовольство.
– По запаху. Ты пахнешь как Эспер, только чуть слаще.
Лукаво улыбнувшись, тамиру склонился к моей шее и демонстративно потянул носом воздух. Скривившись, я отпрянула, чем вызвала его звонкий, мелодичный смех.
– Тебе хорошо спалось, пташка? – спросил Арий, успокоившись. Его задумчивый взгляд скользил по крышам, и я поняла, что он высматривает Эспера. – Вот мне твой дружок Шейн всю ночь не давал глаз сомкнуть. Сначала допытывал о произошедшем у башни и в переулке, а когда я вернулся к Моорэтам и уже облегченно выдохнул, то он со своими Ищейками нагрянул в особняк и шнырял там до самого утра.
– Зачем? – удивилась я.
– А ты не слышала? – Арий весело хохотнул. – Вчера, пока полгорода стояло на ушах, эта мерзкая девчонка, Лукреция, сбежала. Артур в шоке, Офелия в обмороке, а все Ищейки Коллегии рыщут по городу и за его пределами. Сомневаюсь, конечно, что они ее найдут. Она готовилась к этому долгие годы и наконец-то исполнила свою мечту, каким-то чудом одурачив даже свою Видящую мать. Хотел бы я знать, чьей кровью она за это заплатила.
Я почувствовала, как насторожился Эспер, тут же отгородившись от меня.
«Ты что-то знаешь?» – нахмурилась я, в очередной раз задетая его отстраненностью.
«Расскажу, когда буду знать больше», – нехотя ответил он.
– Ах да, – спохватился Арий. Похлопав себя по карманам, он вынул несколько сложенных листов и протянул их мне.
– Что это? – поинтересовалась я, принимая бумаги.
– Сказка, которой не следует делиться по эту сторону Разлома.
Я развернула листки и пробежала взглядом пожелтевшие страницы с кружевными письменами. Мои руки покрылись мурашками: впервые ко мне попала история, не выставлявшая тамиру монстрами. Эта легенда была родом из далекого прошлого, когда два народа еще жили в мире, тамиру ничем не отличались от людей, а Гехейн еще не знал жестокости и кровавых распрей. С большим трудом я заставила себя оторвать взгляд и бережно спрятать рукопись в сумку – для ее чтения требовалась более тихая обстановка.
– Я не хотел, чтобы ты знала о тамиру только те истории, которые хранят местные библиотеки, – скучающе пояснил Арий. – Золоторукий старик не горел желанием излагать легенду на бумаге, пришлось обменять его историю на мою собственную. Так что цени мою жертву, пташка.
– Спасибо, – смутившись, поблагодарила я и шепотом спросила: – И какую историю ты ему рассказал? Ту, в которой тамиру избавился от проклятия, заполучил человеческое тело и лишился клейма?
– Почти, – загадочно улыбнувшись, кивнул Арий и приложил руку к сердцу. – Но если хочешь знать, я все еще клеймен.
Я удивленно вскинула брови, оглядев парня с ног до головы. Эспер рассказывал мне о клеймах тамиру и показывал в своих воспоминаниях: извилистые сияющие узоры на звериной шкуре, привлекавшие к себе внимание в ночи, их магический свет невозможно было скрыть ни под какой тканью. До этого момента я не задавалась вопросами о том, почему подобные клейма не выдают истинную сущность братьев и какая магия была в этом замешана.
– Мне повезло меньше, чем Эсперу, – продолжал Арий, – но и на моем пути однажды встретилась мудрая женщина, сделавшая мне удивительный подарок. – Он склонился ко мне и тихо прошептал: – Древняя Кровь Эрворов. С помощью их родовой магии я могу скрыть все, что захочу.
Усмехнувшись, тамиру демонстративно одернул короткое хаори.
– Ну и, конечно же, одежда из ведьмовской ткани, не пропускающая ни свет, ни магию.
– Сила Древней Крови? – изумилась я, пропустив мимо ушей все, что было сказано после этих слов. – Но ведь вы не способны впитывать чужую магию.
– К счастью, я такой один, – беззаботно отозвался Арий. – Так же, как и мой брат – единственный счастливчик в своем роде.
Мне хотелось расспросить Ария подробнее, особенно об Эспере. Но, прикусив губу, я не позволила вопросам вырваться на свободу. Эспер расскажет сам, когда будет к этому готов. Чем сильнее становилась наша связь, тем яснее я понимала: молчание тамиру не вызвано недоверием или дурными намерениями – зверь просто не хотел вспоминать то, что причиняло ему боль, и еще больше он не хотел передавать ее мне.
Я замедлила шаг и обернулась, почувствовав тревогу и настороженность Эспера. Одновременно с тамиру мой взгляд выхватил из толпы смуглое лицо очередного неудачливого преследователя.
– Эсса? – удивилась я, покосившись на Ария.
Он лишь безразлично пожал плечами.
– У нас с ней уговор: она не трогает меня еще несколько дней, а я не пытаюсь сбежать. Да и бежать-то мне больше некуда, этот проклятый мир слишком мал. Скоро Артур поймет, что его дочь не вернется, и выпроводит меня из дома за ненадобностью. Я и так задержался в гостях слишком долго.
– Ты не выглядишь расстроенным из-за того, что твоя невеста пропала, – поддела я Ария.
– Она была моей невестой лишь в фантазиях Артура. Маретта бы никогда не дала согласие на такой союз, она слишком помешана на силе крови. – Арий невесело усмехнулся. – Да и вообще, я счастлив! Не сбеги Лукреция, я бы сам избавился от этой мерзкой девчонки. Находиться с ней под одной крышей было невыносимо.
– Тогда зачем ты приехал в дом Моорэтов?
Арий оскалился в широкой улыбке, но не удостоил меня ответом.
Мы свернули на очередном перекрестке и резко остановились. Узкую улицу перегородила толпа. Люди шумели, жались друг к другу и вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть то, что происходило впереди. В предпраздничные дни подобные скопища не вызывали удивления: горожане часто собирались вокруг приезжих циркачей или артистов, чье выступление приковывало многочисленные взгляды. Но эта толпа меня встревожила. Над улицей витало беспокойство, воздух дрожал от настороженного гула голосов, сквозь который откуда-то впереди пробивался детский плач и испуганный женский голос. От их душераздирающих криков стыла кровь в жилах.
Арий принялся уверенно расталкивать зевак, прокладывая путь к первым рядам. Я старалась не отставать.
Вскоре между спинами людей я разглядела трех высоких мужчин, стоящих посреди улицы. Один из них сжимал оружие – револьвер со Слезой Эрии на месте барабана, – направив дуло в грудь маленькому извивавшемуся зверьку. Мужчина держал его на вытянутой руке, впившись пальцами в холку и скривившись от отвращения. Существо было похоже на обычную бурую куницу, но его сущность выдавали светящиеся кружевные узоры, протянувшиеся вдоль спины. Мое сердце екнуло. Этим крошечным зверьком оказался не просто тамиру, а детеныш.
Неподалеку, на пороге трактира, возвышался сурового вида человек, а внизу, у подножия лестницы, на земле сидела заплаканная женщина. Ее зеленое атласное платье было порвано и запачкано грязью, а тонкие руки, покрытые сетью царапин, прижимали к груди маленькую дочь. Девочка истошно кричала, заливаясь слезами, и пыталась вырваться из рук матери так же отчаянно, как рвался на свободу маленький тамиру.
– Пожалуйста, отпустите его, – сквозь слезы взмолилась женщина, перекрикивая стенания дочери. – Он никому не причинил вреда. Этот тамиру помог моей доченьке: она слепа и только благодаря ему может видеть мир. Прошу вас, не отнимайте у нее этого. Оставьте зверя, мы покинем город и больше не вернемся.
– Заткнись! – оборвал ее мужчина, стоявший ближе всех. – Вас всех, включая твоего отпрыска и никчемного муженька, тоже бы не мешало прикончить за эту мерзкую Связь.