– Нет! – отрезала подруга. – Вы не останетесь здесь!
– Мы пойдем в Варрейн, – опередил меня Эспер. – Переждем там пару дней, пока брат не восстановится, а потом найдем ведьму, которая согласится нам помочь.
– Самоубийство, – возмутился Арий. – Ведьмы прикончат нас быстрее, чем люди.
– Кроме них, нам никто не поможет, – настаивал Эспер. – И нам нужна одна конкретная ведьма, которая точно не попытается нас прикончить.
– Почему именно ведьмы? – опешила Шеонна.
– Потому что существа, охотящиеся на Алессу, – их потомки.
На поляне воцарилась тишина: казалось, даже ветер настороженно затих в кронах деревьев. Все выжидающе уставились на Эспера, но объяснений от тамиру не последовало.
– Шинда… – рассеянно пробормотала я, услышав ответ в мыслях друга, и удивленно уставилась на зверя.
– Шинда – это сказки, – недоверчиво отмахнулся Шейн.
Эспер склонил голову набок и окинул его уставшим взглядом.
– Тамиру в человеческой шкуре, сидящий с тобой у одного костра, тоже персонаж из очень древней сказки. Сказки приукрашивают прошлое, но не врут о нем. Подумай об этом, человек, прежде чем отрицать услышанное.
– Та женщина в доме была одной из них? – догадалась Шеонна и добавила, получив кивок зверя: – Что ей было нужно от Алессы?
Все мы знали ответ на этот вопрос.
Знали его задолго до того, как в дом ворвалась сероглазая женщина, опутавшая мою шею серебряными нитями. Но мы упрямо обходили стороной разговоры об алом кристалле – пока никому из нас не угрожала серьезная опасность. А потом стало уже слишком поздно.
Я дотронулась до кулона: словно в ответ на мои дурные мысли, цепочка вновь сделалась удушающе короткой, и серебро впилось в кожу, заставив поморщиться от боли.
– Однажды с тебя его сняли, – вдруг вспомнила Шеонна. – Тогда, на площади. Почему же сейчас не выходит?
– Ни один, даже магический, замок не устоит перед волей чистокровного лиирит, но даже в том случае кристалл убил незадачливого воришку в считаные минуты, – вмешался с пояснениями Арий.
– Откуда ты знаешь о ворах? – Шейн недоверчиво уставился на тамиру.
Тот, в свою очередь, ехидно оскалился, выпустив заостренные клыки, прежде незаметные.
– Наблюдательность у меня в крови, человек.
От меня не укрылось, как крепко сжались кулаки Шейна, в то время как на его лице застыла обманчиво бесстрастная маска.
– Но как шинда нашли Алессу? – не унималась Шеонна.
Нам всем нужны были ответы, и я чувствовала, что у Эспера они были. Но зверь упрямо хранил молчание. Я обиженно посмотрела на него.
«Я не лезу в твое прошлое, но имею право знать хотя бы то, что касается меня лично. Как я смогу защитить себя, если буду слепа?»
«Тебе не о чем беспокоиться, я защищу тебя», – отозвался тамиру.
Неожиданно его кольнул страх. Он вспыхнул в сознании зверя всего на миг, словно крошечный светлячок, прорвавшийся в кромешную тьму из-за несокрушимой стены спокойствия, но этого мгновения мне хватило, чтобы ощутить его присутствие. Я удивленно изогнула бровь:
«Чего ты боишься?»
«Ты еще не готова понять и принять многие мои деяния», – признался Эспер.
«Боишься моего осуждения? – помрачнела я, удивившись недоверию друга. – Я должна все знать».
С минуту Эспер молчал. Я чувствовала отголоски сомнений в его душе, но терпеливо ждала, не вмешиваясь.
«Хорошо, – сдался тамиру. – Но обдумай увиденное прежде, чем винить меня в чем-то. Потому что я никогда не стану извиняться за свои поступки».
Разум зверя тотчас же распахнулся перед моим мысленным взором. Это была всего одна дверь из множества тех, за которыми таились секреты тамиру, но я жадно шагнула в нее.
– Лукреция Моорэт заплатила моей кровью за освобождение своего любовника. – Удивленный вздох сорвался с моих губ, когда я озвучила самое яркое воспоминание, встретившее меня на пороге.
И, затаив дыхание, словно перед прыжком, я погрузилась в прошлое Эспера.
Он всегда считал южан самонадеянными людьми: они всё еще верили в старые легенды и думали, что защищены от прошлого. Они не допускали мысли, что однажды найдутся тамиру, которые дерзнут пробраться за стены их города и уж тем более в замок. Но времена меняются – проклятия рушатся, а запуганные звери обретают силу и смелость.
Замок Эллора оказался пронизан нескончаемыми лабиринтами вентиляционных туннелей, словно холм, испещренный кротовыми тропами, – настоящий подарок для любопытного тамиру. За короткий срок рыжий кот изучил их все.
В тот день в кабинете Артура Моорэта было необычайно шумно.
Один из экспериментов обернулся провалом: волшебные Двери взорвались, осыпав помещение сверкающими осколками. Звенящий грохот вырвался за пределы кабинета, сотрясая стены, – на голову тамиру посыпалась серая пыль – и перепугал студентов в библиотеке. Рыжий кот слышал их испуганные возгласы, но никто из учеников так и не нашел в себе храбрости, чтобы разузнать причины взрыва.
Вжавшись в холодный камень, тамиру наблюдал за людьми из своего укрытия.
Какими же шумными и суматошными они были.
В воздухе пахло людским страхом и кровью Странницы – та испуганно смотрела на свою израненную руку.
Брат, разочарованно хмыкнув, покинул кабинет. Но в этот раз тамиру не последовал за ним. Он внимательно наблюдал за тем, как Странницу исцелили силой Древней Крови, и прислушивался к словам худощавого человека.
«Я не мог допустить такой ошибки», – виновато оправдывался тот, рассеянно осматривая подиум, на котором еще недавно сиял проход в чужой мир.
Мужчина упал на колени и дрожащими руками зашарил по полу, перебирая Слезы Эрии в странном механизме, но его подняли и увели прочь.
Последней комнату покинула русоволосая девушка – довольно красивая по меркам людей, если не обращать внимания на отсутствующий глаз. Она воровато оглянулась на закрытую дверь, опустилась на корточки и поднесла маленький осколок Слезы Эрии к темному паркету, окропленному кровью. Кристалл жадно впитал всё до последней капли, и его сердцевина окрасилась в алый.
Тамиру удивился.
Он мало что понимал в магии людей – его не интересовало то, что он не мог использовать сам, – но зверь знал: кровавая магия в Дархэльме запрещена. Только одному человеку во всей империи было дозволено играть с этой опасной Силой – и лишь до тех пор, пока Кровавая Графиня оставалась фавориткой императора. Других же за подобное ожидала смерть.
Конечно, у людей всегда найдутся исключения: некоторые Ищейки умели выслеживать преступников по капле крови – этот дар им выжигали россыпью древних рун на руках, – а Хранители Дверей использовали кровь для определения родословных. То были безобидные ритуалы, приносящие пользу империи.
Но эта девушка с кристаллом в руке, похожим на кровавый орех в полупрозрачной бирюзовой скорлупе, была не из тех, кто смиренно следует законам. Тамиру знал – услышал однажды, – что Лукреция Моорэт, играя с запретной магией и собственной кровью, погубила нескольких слуг.
Но зачем ей потребовалась кровь Странницы?
Тамиру жаждал это выяснить. Он никогда не питал теплых чувств к людям, но их загадочные и порой необъяснимые поступки занимали его. Зверь прошел по следу девушки. На пути к дому она избавилась от осколка: завернула его в черную тряпицу и передала гонцу. Тамиру проводил всадника до ближайшей деревушки на западе, но не осмелился последовать дальше. Здесь, в Эллоре, его младший брат – тот, кого зверь искал многие годы, за кем крался по пятам несколько месяцев и которому боялся показаться на глаза. Тамиру не мог позволить себе отдалиться от него и вновь потерять из виду.
Поэтому он вернулся в город.
Что бы Лукреция Моорэт и те, кому она отдала кровь, ни уготовили для Странницы, зверь не в силах ей помочь. Он наблюдал за гостьей из другого мира, терзаемый одновременно любопытством и муками совести. Что с ней станет?
В тот день, когда тамиру спас девушку, сорвавшуюся с обрыва, он наконец увидел того, кто искал ее – и теперь нашел.
Я пересказала увиденное: Шейн и Шеонна имели право знать, кто на самом деле привел к ним на порог монстра, убившего господина Омьена. При упоминании о человеке из зеркала Шейн раздосадованно нахмурился – еще одна тайна, которую я хранила в стенах их семейного дома.
– Значит, если у этих существ есть кровь Алессы, они могут найти ее и здесь? – встрепенулась Шеонна, вглядываясь в окружающую нас темноту. Я поежилась, поддавшись ее тревоге.
– Не думаю. Вчера они пришли за Алессой, потому что точно знали, где она. Но та кровь, которую Лукреция добыла неделю назад, уже бесполезна для любой магии, – успокоил нас Эспер. – Тогда кровь Алессы была другой – чистой, но теперь она…
– Звериная. – Презрительный тон, с которым Шейн бросил это слово, резанул по сердцу, но я тут же ощутила успокаивающее прикосновение Эспера.
– Ты уверен, что это шинда, а не обычные люди? – недоверчиво спросил Арий.
– Уверен. Я видел некоторых из них собственными глазами – от них разит Силой, большей, чем от ведьм. Да и разве вчерашняя гостья была похожа на обычного человека?
Повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь тихим треском поленьев в костре.
– Не понимаю, – первой заговорила Шеонна. – Как Лу вообще нашла этих шинда? И зачем?
– Думаю, они сами нашли ее, – ответил Эспер. – Если кому-то нужен Странник, объявившийся на юге Гехейна, то самый простой способ найти его – спросить у членов семьи Моорэт. А Лукреция готова продать все секреты своего отца в обмен на спасение любовника и защиту от Видящей матери. Взрыв в тюрьме и ее исчезновение вряд ли совпадение.
Эспер делал задумчивые паузы, взвешивая каждое произнесенное слово. В его голосе сквозило сомнение, но я отчетливо ощущала лукавство. Тамиру играл перед людьми в то время, как в его душе скрывалась твердая уверенность: он знал, что был прав. И знал кое-что еще.