Мы недоуменно переглянулись.
– Гедрик вызвался нас подвезти, – пояснил Шейн.
– До Даг-Шедона, конечно, не доставлю, моя лошадка там не пройдет, но до границы Вереста – вполне. Хоть немного сил сбережете.
Собирать нам было попросту нечего. К тому времени, как мы добрели до Ксаафании, наши пожитки уже умещались в один рюкзак, а сейчас их стало и того меньше – от одежды, пришедшей в негодность, мы избавились.
Ирья завернула нам в дорогу немного подсушенного хлеба и остатки вчерашней баранины. Расплатившись с ней за комнату и еду – женщина отказывалась принимать деньги после помощи, которую мы оказали в борьбе с мизрами, но Шейн был настойчив, – мы погрузились в телегу.
Верест оказался небольшим поселением, немногим больше Перепутья, и совсем скоро скрылся из виду. Колеса телеги, сначала стучавшие по брусчатке и шуршавшие по мелкому гравию, теперь утопали в мягкой земле. Остаток пути нас сопровождал однообразный унылый пейзаж: грязевая река, которую Гедрик называл дорогой, плешивые рощи, наполовину ушедшие под воду, кривые деревья, прогнившие навесные мосты, некогда соединявшие между собой островки суши, которые ныне превратились в илистые запруды. Лишь изредка среди деревьев проглядывали одинокие ветхие домики, огражденные покосившимися щербатыми заборчиками.
Когда солнце отмерило полдень, Гедрик остановил лошадь.
– Дальше ехать не могу, – сообщил мужчина, – иначе потонем.
Мы выбрались из телеги. Липкая грязь неприятно хлюпала под ботинками.
Впереди дорога плавно уходила вниз. Густой туман, клубящийся в ложбинах, протянулся к нашим ногам, обдав пробирающим до костей холодом.
– Постарайтесь добраться в Даг-Шедон до темноты, – напутствовал Гедрик. – Но если не успеете, ни в коем случае не вздумайте ночевать на болотах.
Он указал на серые горбатые деревья – промозглый ветер пытался сорвать алые, заляпанные грязью ленточки с лысых крючковатых ветвей.
– Держитесь меток. Красные приведут в Даг-Шедон, сиреневые – в Несс, а серые… По ним не суйтесь, в общем. И вот еще что. – Мужчина бросил Шейну небольшой мешок. – В деревне никто не откажет путнику в помощи – такие у нас правила, – но отплатить за добро стоит.
Шейн недоуменно потянул за шнурок, Шеонна с любопытством выглянула из-за его плеча.
– Овощи? – удивленно выпалила она.
– У нас еще есть деньги, мы сможем заплатить.
Шейн протянул мешок обратно, но Гедрик мягко отвел его руку и усмехнулся.
– Там, – он кивнул вперед, – ваши блестящие монетки не имеют никакой ценности.
Мужчина замялся и протянул Шейну руку, тот крепко пожал ее.
– Удачи вам, ребята. Заглядывайте к Ирье, когда… когда вернетесь.
Уверена: если бы Гедрик только мог, он бы остановил нас – сумасбродных, отчаянных, упрямо рвущихся в разинутую пасть Болот, обжигающую гнилостным дыханием смерти. Но он был бессилен.
Пристальный взгляд мужчины щекотал затылок, пока серые корявые деревья не заслонили нас неприступной стеной. Крепко вцепившись в сумку на груди и комкая жесткую ткань в мокрых от пота пальцах, я упорно шла вперед, не позволяя себе обернуться. Вязкий туман, стелющийся у ног, клубящийся меж мшистых корней полумрак, скрежет колючих кустарников – все это вселяло ужас, но я лишь ускоряла шаг. Мы были уже слишком близко и не имели права отступать.
Еще немного… И Эспер вновь будет рядом.
Чем глубже мы уходили в Болота, тем тише становился мир вокруг: первыми смолкли птицы, затем прервался стрекот насекомых, а когда последняя мышь, или нечто на нее похожее, шмыгнула в траву, болота погрузились в безмолвную тишину. Лишь изредка над головой зловеще скрежетали сухие ветви или где-то вдали плескалась вода, заставляя вздрагивать от испуга. Путь все чаще преграждали затянутые илом реки. Перекинутые через них подвесные мостики скрипели под ногами и угрожающе раскачивались. Некоторые из них прогибались так низко, что черная вода лизала подгнившие доски и носки ботинок, оставляя на них темно-зеленую грязь.
Боль огнем растекалась по мышцам истерзанных долгой дорогой ног, шаги становились все короче и медленнее, отяжелевшие ступни с трудом отрывались от земли. Но мы не позволяли себе сделать привал – даже секунда промедления могла стоить нам жизни.
Тишина давила и будоражила воображение: казалось, стоит остановиться – и вздымающиеся над землей корни оживут, захрустят бугристой корой, змеями заскользят под одежду, оплетут тела до ломоты костей и затянут в чрева голодных деревьев. Я не могла избавиться от странного чувства, будто что-то злое и опасное провожало нас взглядом из-за мшистых стволов.
Мы пересекали очередную реку по хлипкому подвесному мостику, когда меж щербатых досок заплескалась, прежде спокойная и неподвижная, мутная вода. Сердце мгновенно ушло в пятки, нахлынувший на меня страх оборвал дыхание и до боли сжал легкие. Дно водоема пришло в движение: тягучая черная грязь медленно вздымалась, словно под ней извивалось живое существо, а его дыхание вырывалось на поверхность пузырьками воздуха, которые не спешили лопаться и увязали в темно-зеленой тине.
Внезапно нечто склизкое, похожее на щупальце, выскользнуло из воды и шлепнулось на мостик, отчего тот опасно покачнулся. Я сдержала испуганный крик, до боли прикусив язык, и крепко впилась пальцами в скользкие канаты, служившие перилами. Существо выпрыснуло из щупальца зловонную болотную муть, которая тут же стекла обратно в воду. Мой желудок болезненно свело, я рефлекторно зажала нос рукой, сдерживая подступившую к горлу тошноту.
– Алесса, – шепотом позвал Шейн.
В царившей тишине мое имя прозвучало будто сокрушительный выстрел, по спине пробежали мурашки. Но что бы ни обитало в воде, оно не услышало ни голоса парня, ни звука его шагов. Шейн протянул мне руку, я сжала его ладонь и решительно перепрыгнула щупальце. Мы поспешили к берегу, где нас уже ждала Шеонна, нервно заламывающая пальцы. Существо никак не отреагировало на наше движение и безучастно соскользнуло в воду.
Опасность нас взбодрила, и мы зашагали гораздо быстрее, едва не срываясь на бег, чтобы успеть добраться в поселение до наступления сумерек.
Тогда мы даже не подозревали, что главной опасностью Ксаафанийских болот были вовсе не голодные взгляды из чащи, не Шакла, которым местные жители пугали непослушных детей, не странное существо, обитающее в воде, а люди – жаждущие заполучить богатства заблудших путников.
Глава 23
Грубый серый шарф скрывал нижнюю часть вытянутого остроносого лица. Но не узнать глаза Эда, покрытые красной сетью лопнувших капилляров, блестящие, полные мутной влаги, было невозможно, как и его угловатую фигуру. Мешковатый плащ оказался не в силах скрыть болезненную худобу: колючая ткань обвисла на костлявых плечах, подчеркивая острые углы, из широких рукавов выглядывали тонкие запястья и длинные узловатые пальцы, при виде которых в ушах вновь зазвучал тихий скорбный перестук, пробуждающий свет амевы во мраке.
Устало уронив голову на руки, скрещенные поверх небрежно обтесанного черенка, служившего то ли посохом, то ли дубинкой, Эд сидел на поваленном трухлявом дереве. За его спиной, словно верные псы, стояли двое мужчин. Один из них был абсолютной противоположностью Эда: низкорослый, розовощекий, пухлый как молочный поросенок. Но его взгляд горел неподдельной злобой дикого вепря, а руки, сжимавшие арбалет, казалось, могли запросто расколоть череп взрослого быка. Прежде я не встречала этого человека, но вот второго узнала по шраму на лице – минувшей ночью он щедро заливал в себя хмель за стойкой, отпуская сальные шуточки, пока друзья буквально не вынесли его из трактира.
Когда мы вышли на поляну, если этот клочок земли можно было так назвать, Эд лениво вскинул голову, но не спешил покидать насиженное место. Его полный приятель предостерегающе поднял арбалет, нацелившись в Шейна.
– Долго же вы добирались! – голос Эда скрипел, будто ржавые петли.
– Простите, если заставили ждать, – ответил Шейн.
Друг держался на удивление спокойно, будто не замечая направленной в его грудь стрелы.
– Вы вроде неплохие ребята, но путешественники никчемные. Очень жаль. Но с чужаками такое часто случается, по глупости они путают метки и выбирают не те тропы. – Мужчина едко усмехнулся.
– Почему не те? – вклинилась в монолог Шеонна. Недоуменно изогнув бровь, она указала на красные ленточки, привязанные к сухим ветвям.
– Заткнись, дура, – рявкнул Эд и резко вскочил на ноги.
Приятель Эда встрепенулся и перевел арбалет на Шеонну. Подруга испуганно пискнула, вскинула обе руки и замерла. Шейн незамедлительно встал перед сестрой, закрывая ее собой.
Мужчина со шрамом небрежно прокрутил в руке небольшой топорик и угрожающе оскалился:
– Хватит болтать. Покажите уже, что вы можете предложить в обмен на свои жизни.
– Согласен, Матс, пора перейти к делу, – отозвался Эд.
Невозможно было поверить, что этот человек еще вчера прислуживал у Ирьи, боясь поднять взгляд выше собственных коленей и высунуть нос из-за стойки. Все это оказалось хорошо отыгранной ролью, чтобы, оставаясь незамеченным, следить за гостями, подслушивать их разговоры, подмечать слабости и в конечном счете выискивать добычу посытнее. И сегодня он вышел на охоту, открыв свою истинную природу: отбросил притворную неуверенность, вернул себе резкость и отточенность движений, позволил ногам, которые еще вчера едва волочил по полу трактира, наполниться силой и упругостью.
Несколько размашистых шагов – и он уже стоял вплотную ко мне. Я оцепенела, как мышь, загнанная в ловушку.
– Начнем, пожалуй, с этого. – Эд поддел костлявым пальцем цепочку на моем запястье. – Молодец, что отказалась продавать его.
Мой испуганный взгляд метнулся к Шейну. Друг уверенно кивнул, и я послушно сняла браслет. Слезы Эрии тускло замерцали в иссохшей руке Эда, словно протестуя, но вскоре вновь погасли.
– А теперь сумку, – велел мужчина.
Сердце ушло в пятки. Я испуганно прижала Эспера к груди и отшатнулась, но Эд мертвой хваткой вцепился в потертый ремешок сумки, удерживая меня на месте.