Исследовав все, что было возможно, я устроилась на мягком диванчике в углу и взяла первую попавшуюся книгу. Это оказался ботанический справочник одного из удивительных миров, в котором Артуру довелось побывать.
Постепенно шум внизу стихал, гости расходились по домам, и, как только смолкли последние звуки музыки, дом погрузился в тишину.
Через несколько очень долгих минут библиотеку наполнили звонкие голоса.
– Алесса, вот ты где! – воскликнул Артур Моорэт. – Неужели ты пропустила все веселье, прячась здесь?
– Но… – Я оглядела собравшихся: здесь были господин Омьен, Лукреция и двое незнакомых мне парней. – Мне сказали ждать в библиотеке.
– Кто? – удивился Артур, но тут же спохватился и понимающе покачал головой. – Ах, Офелия, она вечно всего опасается. Что ж, надеюсь, ты тут не скучала.
Артур обвел библиотеку рассеянным взглядом, будто только сейчас заметил, что, кроме нас двоих, тут находились еще люди.
– Ах да, позволь представить: мои сыновья Вильд и Марук.
Вильду, как и Лукреции, на вид было лет двадцать, и они с сестрой походили друг на друга как две капли воды: те же золотистые волосы, голубые глаза и мягкие черты лица. Разве что часть его лица не скрывала повязка. А вот Марук, явно самый старший из них, совершенно отличался от брата и сестры: высоким ростом и черной как смоль шевелюрой он больше напоминал отца.
Марук почтительно кивнул и одарил меня добродушной улыбкой.
– Что ж, – Артур азартно хлопнул в ладоши, – не будем терять времени! Алесса, присаживайся.
Он выставил на середину комнаты табурет, и я села, чувствуя себя неуверенно под взглядами собравшихся, словно очередная диковинка, над которой в эту минуту вершились опыты. Близнецы уютно устроились на маленьком диванчике, активно обмениваясь тихими фразами и смешками. Марук держался рядом с отцом, готовый прийти на помощь. В дверном проеме, прислонившись плечом к косяку, замер Арий Эрвор – я заметила его только сейчас.
Меня успокаивало лишь присутствие господина Омьена, и я сосредоточила все свое внимание на нем, стараясь забыть про любопытные взгляды.
Не без помощи старшего сына Артур взгромоздил на свою голову странный аппарат, похожий на металлический колпак, с десятками сменяющих друг друга линз. Когда он склонился в этом облачении к моему лицу, я невольно отстранилась, но господин Омьен успокаивающе положил руку мне на плечо.
Артур на протяжении нескольких минут рассматривал меня, меняя цветные линзы, и что-то записывал в блокноте.
– Да, Велизар, ты был прав, ее мир действительно Сильм. Его след очень ясный. – Артур так яро закивал, как бы подтверждая собственные слова, что аппарат чуть не свалился с его головы, и вовремя подоспевший Марук помог отцу освободиться. – И ты догадался об этом лишь по описаниям, данным девочкой? Неужели ты прочитал мои книги? Я польщен.
– У меня не было другого выбора, – страдальчески вздохнул господин Омьен. – Серьезно, Артур, если бы ты выбрал карьеру писателя, как и мечтал, то закончил бы свою жизнь в нищете и десять лет назад.
Артур закатил глаза и передразнил господина Омьена. Я не сдержала смешок.
– Осталась последняя деталь для точности моих расчетов.
Артур порылся в куче инструментов на одном из столов и выудил металлический шприц. От взгляда на иглу засосало под ложечкой.
– Нет, Артур, – отрезал господин Омьен, преградив ему путь. – Давай обойдемся без этого – или мне придется напомнить тебе, чего стоят подобные эксперименты.
– Но с ее кровью мне будет проще открыть Дверь в Сильм, – попытался возразить Артур.
– Ты сможешь и без этого, – в голосе господина Омьена звучала угроза.
Артур скривился и швырнул шприц обратно в груду хлама на столе.
– Ладно, но без этого расчеты займут больше времени. Последним Двери в Сильм открывал мой отец – скучное это местечко.
Артур спрятал руки в карманы брюк и устало посмотрел на господина Омьена.
– Приводи девочку через три дня в залу Дверей.
Глава 3
Яркий свет заливал холл Академии – солнечные лучи искрили на мраморном полу, отчего очень скоро заболели глаза. Стоило перешагнуть порог замка, как массивные двухстворчатые двери скрыли шум улиц. Наконец городская суета осталась позади, и я оказалась в царстве тишины. Мои шаги приглушал мягкий темно-синий ковер, напоминавший сказочную тропу, с которой не стоит сходить, если желаешь сохранить жизнь.
Мимо промчались несколько студентов – их неожиданное появление выдало лишь шуршание разноцветных мантий. Провожая их взглядом, я поймала себя на мысли, что завидую. Мне бы хотелось так же беззаботно гулять по мощеным улочкам Эллора и называть этот город своим домом. Хотелось мчаться по холлу замка, задыхаясь, врываться в аудиторию, занимать последнее свободное место и изучать чудеса, наполняющие Гехейн.
Но мой дом ждал меня по другую сторону завесы, разделяющей миры, а ковровая тропа вела к неизбежному – к возвращению. Я не знала, сколько еще времени смогу провести здесь, и с жадностью впитывала все, что открывалось моему взору, стараясь унести с собой самые яркие и точные воспоминания.
Я поднялась по широкой лестнице и замерла, едва преодолев последнюю ступеньку. Широкий коридор тянулся из правого крыла в левое, а стену между ними украшала огромная карта.
Передо мной как на ладони раскинулся весь Дархэльм с тщательно прорисованными дорогами, реками и озерами, мелкими и крупными городами – северные земли терялись высоко под потолком.
Прежде я видела карту Дархэльма лишь в кабинете господина Омьена: маленькое полотно в позолоченной раме. Но теперь, когда империя предстала перед моими глазами в таком масштабе, я поняла, что линия, пересекающая весь материк с запада на восток, не была широкой рекой. Дархэльм делило надвое огромное ущелье – словно разъяренный берсерк ударил по земле топором, намереваясь разлучить север и юг империи навечно.
Всю дорогу от дома господина Омьена до западного крыла замка, в котором располагалась Академия, я была поглощена видами города и кипевшей в нем жизнью. Погрузившись в себя и свои чувства, я забыла, что совершаю этот путь не в одиночестве. И когда со мной поравнялась высокая фигура, я невольно вздрогнула. Шейн замер, устремив взгляд на карту и сцепив руки за спиной. Казалось, что в своем черном одеянии, в плотных штанах и тунике, удлиненной сзади и раздвоенной, подобно крыльям стрекозы, он может слиться с тенью. Единственным ярким пятном в одежде Шейна была брошь – ворон с темно-бирюзовым осколком вместо сердца, распростертый на подложке из синего велюра.
После стычки в библиотеке три дня назад мы с Шейном не обмолвились и десятью словами. Я ловко избегала его: мы пересекались только на ужине, после которого я исчезала в своей комнате еще до того, как Элья забирала опустевшую тарелку. Наша дорога к замку стала самым долгим пребыванием в обществе друг друга. И самым напряженным.
– Джарэм. – В тишине, окутавшей замок, голос Шейна показался мне оглушительно громким.
Парень вытянул руку над головой, и кончики его пальцев едва коснулись края черного пятна, будто кто-то выжег большой участок прямо на полотне.
– Что случилось с этим местом? – поинтересовалась я.
– Люди, – задумчиво ответил Шейн. – Двести лет назад Гехейн преподал нам незабываемый урок: магия и эфир несовместимы. Сейчас уже никто не вспомнит, какое изобретение ученых и инженеров привело к этому, но летописи не позволяют забыть о том, как в один миг вспыхнул целый город, поглотив тысячи жизней, как, сотрясаясь, земля раскололась и унесла в пропасть несколько деревень. В час своей гибели Джарэм выгорел на всех существующих картах. Не знаю, что за Сила свершила это… Ведьмы. Саит. И знать не хочу. С тех пор над городом будто повисло проклятие – его больше нельзя нанести ни на одну из карт, чернила просто испаряются с холста. Людей это пугает, поэтому многие предпочли забыть о Джарэме.
Я слушала Шейна, затаив дыхание, и он продолжал:
– После гибели Джарэма Дархэльм раскололся во всех смыслах: он разделился на север и юг, на оплоты науки и магии. – Шейн взмахнул рукой, повторяя линию Разлома. – Лишь сто лет назад двум правителям удалось прекратить вражду и наконец возвести мосты над Разломом, вновь объединив империю.
Шейн закончил свой рассказ и перевел на меня взгляд.
– Мне жаль, – только и смогла выговорить я.
Парень грустно улыбнулся:
– Нам пора, отец и Артур уже заждались.
Коридор петлял, подобно лабиринту, и после нескольких поворотов я уже сомневалась, что смогу найти обратную дорогу самостоятельно. Вскоре мы уперлись в белые дубовые двери, и, толкнув массивную створку, Шейн впустил меня в библиотеку, своими размерами превосходящую главный зал замка. Вдоль стен тянулись высокие шкафы из темного дерева, уходившие вверх на несколько этажей. По галереям сновали студенты в мантиях и профессора в элегантных костюмах, набирая стопки книг. Через все помещение тянулся ряд письменных столов, треть из которых была занята. Тишину нарушали лишь скрип карандашей и шелест страниц.
Теперь Шейн шел впереди, и я спешила за ним, боясь потеряться среди бесчисленных книг. Мне хотелось прикоснуться к их корешкам, вдохнуть аромат, скользнуть взглядом по витиеватым строчкам на страницах. Но Шейн не позволил задержаться.
Минув несколько книжных рядов, мы оказались перед решетчатой дверью, почти не заметной в тени массивных шкафов. За ней скрывался еще один читальный зал, но в сравнении с другими замковыми помещениями он выглядел крошечным.
Сначала я услышала голос Лукреции, а потом увидела ее нависшей над столом, за которым сидел Арий. Он, небрежно закинув ноги на стол, листал книгу и делал вид, что та интересует его больше, чем разъяренная девица.
– Отец открыл перед тобой двери нашего дома, а ты смеешь оскорблять его доброту и радушие, проявляя свое невежество и неприязнь ко мне! – рычала Лукреция.
– А ты хочешь, чтобы я крутился вокруг тебя, одаривая вниманием и комплиментами? – Арий отложил книгу и сощурился. – Но почему я должен это делать? Чтобы ты могла обмануть своего папочку, притворившись, что счастлива быть со мной? Артур потеряет бдительность, порадуется за дочь, а перед свадьбой она сложит вещички и сбежит. Или же ты хочешь обмануть себя, надеешься, что мое очарование и страсть помогут твоему сердечку переметнуться от этого вора, Маркуса Лэнна, ко мне?