– Не кричи, ты же не хочешь всех разбудить? Я не причиню никому вреда. Просто выслушай.
Она кивнула. Он опустил лапы. Аглая сидела, глядя на беса ошарашенными глазами.
– Твой новообретенный дар не поможет против меня. Не сейчас. Знаний у тебя нет. Тебе в Обитель нужно.
Она согласно кивнула и тут же покачала головой:
– Я… Мне за Тимиром…
Глаза беса сверкнули яростью:
– Все-таки из-за него…
Аглая отвела взгляд. Игнат вцепился в скамью, прикрыл бесовские глаза. Тяжело выдохнул.
– Я готов был отдать тебе все. Если это дойдет до Китара, меня не пожалуют! Чем я тебя обидел? – в голосе Игната звучала злоба. Аглая обернулась к нему. Он ненавидящим взглядом смотрел на исчезающую в темноте дорогу. Могла ли Аглая быть с ним счастлива? Выпирающая нижняя губа и клыки, виднеющиеся под ней. Уши, прижатые к бесовской голове. Кроме омерзения, никаких чувств в ней он не вызывал. Игнат порывисто оглянулся, морда оказалась совсем близко к ее лицу. От него пахло кровью. Аглая отшатнулась, вцепилась в край полога, чтобы не упасть. Рот Игната искривился:
– Противен? А так?
Шерсть исчезла, втянулась губа, Игнат повел плечами, преображаясь.
Аглая продолжала смотреть на него с отвращением.
– И так не нравлюсь, – прошипел Игнат. Схватил ее за руку, притягивая к себе. Тяжелое дыхание ударило в лицо. Лапа скользнула под плащ, затрещала ткань рубахи. Игнат впился в губы Аглаи.
Она дернулась, вырываясь.
– Что тебе нужно, Аглая? Чем доказать любовь? – его голос стал хриплым.
– Ты доказал ее у болота… – дрожа, сообщила Аглая.
Его рука перехватила ее за локоть и больно сжала.
– Это минутное… страх… Я сожалею. Все это время сожалел.
– И когда Стаса убивал, доказывая свое служение темному, тоже сожалел?
Игнат отпустил руку Аглаи, отвернулся.
– Он… – Сжал кулаки. – Там не было выбора…
– Выбор всегда есть. Ты свой сделал.
Игнат зарычал, соскочил с повозки, хлопнули кожистые крылья, унося его в темное небо.
И почти сразу послышалось ржание коней. Кибитка остановилась.
– К оружию! – рев Радомира.
Выскочил заспанный Святозар:
– Что случилось?
Переполошенный Тихон стоял с ощетинившейся бородой перед повозкой и зло посматривал вокруг.
Радомир резал кинжалом воздух:
– Где она?
Тала испуганно хлопала глазами, ежилась сонно.
Все озирались. Аглая пожала плечами:
– Это был Игнат. Он ушел.
– К черту Игната! – взревел Радомир.
Аглая растерялась. Радомир сунул кинжал в ножны, кинулся к повозке. Выхватил из паза один фонарь и начал озираться. Остальные с удивлением следили за действиями главы.
Кибитка стояла у широкого моста над рекой. Серый лунный свет играл на спокойной водной глади. На противоположной стороне выгуливался дикий табун, покачивая гривами. Тонко ржали игривые жеребцы. Впряженные им вторили, рыли копытами землю и косо поглядывали на переполошенного Радомира.
– Это всего лишь табун! – выдохнул Святозар, подошел и успокаивающе хлопнул Радомира по плечу.
– Не туда смотрите! – раздраженно рявкнул Радомир и указал рукой в сторону моста.
Все оглянулись.
Аглая напрягла взгляд. Ничего… Или… Волосы зашевелились на голове. Силуэт, практически сливающийся с опорой моста. Живой… Отделился. Теперь было хорошо видно укутанную в рваный балахон старуху с отвисшими до пояса грудями. Силуэт прикрывал лицо рукой и бормотал:
– Суш суш таркумда.
Вышел из тени.
У Аглаи волосы зашевелились, когда старая убрала руку от лица. Горбатая, со сморщенным жутким, поеденным оспой лицом. С вытянутым носом и отвисшими губами. Длинные космы висели спутанными клочками с плешивой головы.
В тот же момент в реке послышались всплески. Аглая с трудом оторвала взгляд от старухи. В воде, раскачивая головами и хлопая огромными водянистыми глазами, зазывали мавки. Тонкие голоса выводили заунывное:
– К нам, к нам иди!
И Аглая шагнула.
– Своя! Своя! – прошептала мавкам. И голос ее стал так же тонок и тягуч.
Мавки переглянулись. Аглая смотрела в прекрасные лица.
– Им дарла… тар тарилор, – путаные сложные слова выплывали откуда-то из глубины сознания. – Своя!
– Своя, своя… – По воде хлопнули длинные волосы. – Беги, беги… новообращенная ведьма… беги, беги…
– Ведьма! – Жуткая старуха протянула худую руку с когтями и указала на Аглаю. Из тени выскользнули еще две такие же сгорбленные бабки.
– Тур тукрк маркутарп.
– Лобасты! – едва шевеля губами, прошептала Тала.
– Кто они?
– Злобные, проклятые ведьмами русалки!
– За что проклятые? – схватилась за плечо дрожащего Тихона Аглая.
– За то, что убивали, сживали со света молодых ведьм…
– Зачем?
– За то, что те красивы и живы, а они нет.
Тала начала осторожно отступать.
Святозар схватился за эфес и тут же вскрикнул. Лицо первой лобасты исказила довольная гримаса. Весь эфес был покрыт ледяной острой коркой. Радомир, видя такой поворот событий, раскинул в сторону руки, с воплем кинулся на старух и тут же оказался в руках первой. Она без малейшего усилия отшвырнула охотника в сторону.
Тала завизжала.
– Беги, беги, ведьма, беги… – заверещали на десятки голосов суетные мавки и кинулись из воды. Десяток стройных женских тел встали на берегу. – Ах, загубят новообращенную… Прочь, прочь… старые, злобные… Прочь!
Лобасты обернулись к ним и зашипели. Мавки сморщили разом ставшие жуткими лица и зашипели в ответ.
– Вон, старые! – вскрикнула первая вышедшая мавка, крепкая девица с землисто-водянистыми глазами и болотными волосами по колено. Старухи оскалили зубы. Мавка топнула ногой, и земля вокруг покрылась тиной. Рядом встали еще четыре девицы.
– Вон! – раздались пронзительные звенящие голоса.
И река за спинами мавок забурлила. Они, наступая, смотрели на лобаст. Те оскалились.
Радомир бежал к повозке. Кони ржали, трясли гривами, хрипели, плененные оглоблями. Охотник вспрыгнул на козлы. Схватившись за руки, бежали к повозке Аглая со Святозаром. Следом за ними скакал Тихон. Тала уже сидела в кибитке и усердно молилась.
– Ех-ха! – удар кнута заставил коней встать на дыбы. – Теперь покажите, стоите ли вы отсыпанного золота!
Мавки шипели, окружая старух. Когти блеснули в лунном свете. Одна из старух заскрежетала зубами, увидев, как рванула с места повозка. Про́клятая бросилась наперерез, но была отброшена к реке. Разъяренный бес ворвался в круг мавок. Те взвизгнули и кинулись в воду. Лобасты взвыли и набросились на беса. Кибитка, стуча колесами, уносилась по мосту. Аглая стояла на ее краю, смотря на схватившегося в бое с нежитью Игната. Одна из лобаст вырвалась и бросилась в погоню. На противоположном берегу вскочила на жеребца. Тот встал на дыбы. Рванула проклятая за гриву, направляя дикого за повозкой. Над рекой пронеслось громкое ржание. Следом понесся весь табун.
– Шик, атк раморотти-и-и!
Пегий вожак покрылся пеной, бока тяжело вздымались.
Хрипела черная пара, уносящая повозку. Ех-ха!
Из-под копыт вылетала земля. Колеса отбивали бешеный ритм, и пегий под завывание грозящей кулаком проклятой пропал за поворотом. Аглая облегченно выдохнула и тут же чуть не закричала. На порог, откидывая Аглаю в глубину кибитки, встал тяжело дышащий бес.
Святозар, увидев беса, прикрыл собой поднимающуюся Аглаю, с опаской взялся за меч.
Игнат ухмыльнулся и вошел.
– Да ладно! Не думаешь же, что одолеешь… – И тут же вздохнул, переведя взгляд на Аглаю. – Дай мне шанс!
Она отвела глаза. Крепче сжал рукоять меча Святозар. Аглая покачала головой:
– Там, куда мы идем, нам любая сила понадобится.
Святозар ушам своим не поверил, посмотрел удивленно на ведьму.
– Он нужен нам.
– Она права, – подал голос Тихон.
– Вы не дойдете до Обители. И жреца своего не спасете…
Все устремили взоры на Игната.
– Кони у вас резвые, да только не нагнать Китара без меня. Они порталом ушли, в Хладе уж.
– Летать в отличие от некоторых не умеем, – вызверился Святозар.
– Да и не нужно, – в ответ ему оскалился Игнат.
Все переглянулись.
Он встряхнул крыльями:
– Я портал открою… К дворцу. – И посмотрел на удивленную Аглаю. – А ты небось даже не знала. А оно здесь так… Ведьмы, жрецы, порталы…
Она вскинула голову, блеснули презрением глаза.
– Собрался помогать – помогай. А что я знаю, чего не знаю, не твое дело!
Он усмехнулся. Кивнул:
– Дышите медленнее, портал силы вытягивает. Хотя коники у вас что надо, вытянут.
Взмахнул лапой. Радомир покрылся смертельной бледностью, когда прямо перед несущейся кибиткой открылась серая вращающаяся воронка. Под ржание коней и вопль охотника повозка влетела в портал.
– Не ори! – гаркнул возле уха присевший рядом бес. – Помощь пришла.
Мир стал серым, сумрачный лес, деревья, все казалось миражом. Смывались в серость реки и деревья, лесная тропа. Они проносились над ними, те клубились в серой дымке и пропадали.
У Аглаи закружилась голова, перед глазами все поплыло. Она покачнулась и начала заваливаться к стене, когда ее поймали чьи-то руки.
– Можешь дышать, мы вышли из портала. – Ее опустили на пол повозки. Аглая судорожно вдохнула. В голове прояснилось, над ней стоял серьезный Игнат. – Вот мы и в Хладе, – и выскочил из повозки.
Город был шумным. Много людей, много животных, много красивых домов и широких улиц. Прилегающие к дорогам ресторанчики с вызывающе яркими вывесками. Нарядные лавки со снедью, с одеждой. И даже книжный! Аглая уже и забыла, что это такое.
Повозку оставили у трактирщика, заплатив за постой. Накинули на головы капюшоны.
Радомир восхищенно кивал. Святозар шел, угрюмо глядя под ноги и иногда с тоской посматривая на Талу. Тихон веселился, забегал в каждый магазинчик, заглядывал в лавки, махал удивленным прохожим.
А с каким же удовольствием окуналась Аглая в мир большого города! Игнат смотрел на нее и улыбался.