– Почему?
– Потому что ты не хочешь.
– А ты?
Он приподнял ее лицо за подбородок, посмотрел в глаза:
– Я единственный, ради кого ты все еще готова войти в Обитель.
Аглая запустила пальцы в густые волосы Тимира, коснулась губами его лица и шепнула:
– Ты должен стать жрецом.
– Я не настаиваю.
Аглая потянулась всем телом к Тимиру, чувствуя, как он напрягся:
– Я знаю, чего хочет Гаяна.
– Я знаю, почему она этого хочет. – Голос его стал хриплым.
– Ее предали…
– Ее обманули. Она горит мщением. И если ты откажешься… Ника никогда не станет человеком. Не спадет проклятие. Не возгорится Трисвет. Нежить будет блуждать по землям Велимира.
Аглая задрожала. Тимир прижал ее к себе, осторожно прикоснулся губами к ее губам, и они раскрылись навстречу. Аглая запустила пальцы в черные жесткие волосы. Не было больше звуков вокруг, кроме их сердцебиений.
Тук-тук, единый ритм.
Не было никого, кроме двоих.
– Люблю! – обжигающим шепотом.
И сердце замерло, а потом застучало бешеным ритмом.
Поцелуй уже прекратился, а они еще стояли, прижавшись друг к другу, слушая дыхание.
– Выбор за тобой. – Он не выпускал ее из объятий.
Она грустно улыбнулась:
– Обитель близко. Очень близко. Я чувствую ее. Ведовские наветы кружат рядом. Они шепчут.
И вдруг замерла, вслушиваясь. Тонкий звон. Аглая отстранилась, кинулась к лежащему у дерева Игнату. Он мирно спал. Аглая вытащила из его сапога клинок. Он светился и звенел. Ведьма поднялась, подошла к Тимиру. Посмотрела в его глаза.
И на выдохе резанула по руке тонким лезвием. Свет разлился вокруг, поглощая Тимира и Аглаю. А когда рассеялся, они стояли в высокой зале.
– Она здесь! – выдохнул Тимир.
– Да, – кивнула Аглая. – Но прежде… – Положила окровавленную ладонь на грудь Тимира. Серебристые нити потянулись сквозь ее пальцы. По телу его прошла судорога. Глаза потемнели. Лицо стало мертвенно-серым, а после и вовсе почернело, превращая своего обладателя в черного, тяжело дышащего волка. Зверь мотнул головой, в сумрачных глазах закружились воронки. Волк тяжело дышал, трясясь всем телом, едва сдерживая рвущую его боль. Аглая осторожно, смотря в глаза тьмы, положила на черную голову руку и шепнула тихо в горящие ненавистью глаза:
– Да будет благословенна сила твоя, жрец.
И тут же зрачки ведьмы стали черными.
Тьма метнулась через ее тело, вцепляясь в душу. Аглая с силой сжала холку зверя, руки поддерживали, не давая упасть тому, кто много лет сдерживал силу жреца. Волк с благодарностью посмотрел на Аглаю, она заглянула ему в глаза. Клинок ведьм распорол черную шкуру, войдя в шею. Волк содрогнулся и рассыпался прахом. На его месте поднялась воронка.
– Узри хозяина, сила тьмы. Узри Верховного жреца!
Тьма взвилась в небо, упала наземь, подняв вокруг Аглаи клубы пыли. А потом рванула через окна. Почернели вокруг Обители деревья. Заполыхали черным огнем травы. Земля встала дыбом. Озеро ударило волнами. Ничего больше не было вокруг, только мрак.
– Узри хозяина, сила тьмы! Аш каринари тор марали тор!
Аглая покачнулась, и тьма, еще минуту назад готовая растерзать ведьму, рванула к ней, обняла, прижала к себе, тихо шепнула голосом черного жреца Тимира:
– Девочка моя.
Глава двадцать первая
Нейла быстрым шагом шла через лес следом за поглощенной.
– Они не могли далеко уйти. Куда они пропали?
– Она ведьма, – прошелестела поглощенная. – Она видит путь. Я – нет.
– И что будем делать?
– Ты же советница, советуй.
Нейла остановилась, замерла, прислушиваясь к шорохам вокруг:
– Это странно… Лес будто дышит… Я слышу его дыхание…
– Он зачарован, – кивнула поглощенная. – Вечная печаль в нем. Он ожидает своих хозяев. Оберегает то, что ему назначено. Как верный пес. Не хотелось бы мне попасть сюда, будь я живой.
– Хватит нагонять жути, – рыкнула Нейла.
Нежить засмеялась:
– Жуть впереди, советница. Я лишь предупредила.
Нейла не верила словам поглощенной, но все же перекрестилась и пошла дальше. Останавливалась у нечаянно сбитых камней, у глубоких следов, оставленных тяжелыми сапогами.
– Туда! – указывала поглощенная. И все чаще оглядывалась. Ей, мертвой жрице, было открыто чуть больше. И она видела, как сквозь солнечные блики проступают темные тени прошлого. Как смотрят голодные глаза древнего морока на советницу. Слышала, как позади по их следу торопливо идет человек, она даже знала кто – Святозар. А чуть поодаль сам темный жрец Китар, и не один. С ним, вынюхивая, бредут бесы. И поглощенной это не нравилось.
– Погоня за нами, – прошелестела она советнице в ухо, когда та остановилась, рассматривая странный след.
– Почему за нами? – удивилась Нейла. – За Гаяной!
– Кто-то за жрицей, а кто-то за тобой.
Нейла посмотрела назад, в густые ветви частых деревьев. Тень. Листья. Ничего не видно. И даже до слуха не доносятся голоса.
– Я видела в замке Святозара. Никак Карах послал.
Мертвая кивнула.
– Не вернусь, – упрямо проговорила советница. – Пока своего не получу, ни за что не вернусь.
Поглощенная кивнула:
– Не вернешься… Живой. – И направилась между деревьями.
Нейла поежилась. Не вернется. Она не вернется к Караху. Никогда. Стоит это его свободы? А она сама стоит его любви? Кто она? Советница. Наглая девчонка, никогда не слушающая своего правителя. А он всегда ее слышал. И слушал.
Нейла с усилием сдержала дрожь. Она никогда не будет с ним. Она продала тело, молодое, красивое, взамен на его свободу. И теперь ее участь – стоять рядом с правителем Нугора, улыбаться и делать вид, что она Нейла. Или все сложится по-другому и настоящая Нейла просто уйдет. А сумрачная останется жить, разве что сила ее пропадет во мраке, в том самом, в котором будет биться и метаться от страданий душа Нейлы. Стоит ли оно свободы Караха?
– Стоит! – кусая губы, прошептала Нейла и направилась вслед за мертвой жрицей. Прошла она немного. Поглощенная стояла у дерева вслушиваясь.
– Тихо! – приложила палец к губам.
Приглушенные голоса. Нейла не могла разобрать слов. Силуэтов не видела вовсе, слишком густые деревья и высокие кусты.
А потом серебристый свет разлился между деревьями. Нейла стояла замерев и почти не дыша. Внезапно по деревьям прошла волна, ударил порывом ветер, снося желтые листья. И все стихло.
Нейла пробралась через кусты, больно ободрав руки. Оглянулась на поглощенную. Той не было. Зато рядом послышался голос:
– Девица! Посмотри на меня. Я всем хорош.
– Кто?.. Кто здесь?
На секунду меч дрогнул в руке советницы. Из-за дерева вышел кособокий парень, слипшиеся волосы висели паклей. Из одежды только гнилые листья. Темные глазницы. Земля под ним чавкала. Неупокоенный! Нейла уже встречалась с подобными и прекрасно знала, какими последствиями может обернуться такая встреча. Она покрепче сжала рукоять меча. В этот момент рядом кто-то зашевелился.
Усталость пропала внезапно, как и сонливость. Игнат открыл глаза. Напротив него стоял жуткий паренек.
– Не шевелись и не смотри в глаза, – тихо шепнули рядом.
Игнат покосился. Советница Нейла.
– Непохоже, что он злобный.
– Это пока не злобный. А посмотришь в глаза, и за собой потянет. Под землю. Он неупокоенный. Ходит людей губит. Особенно молодых…
– Девушек.
– Их в большинстве.
В это время неупокоенный снова затянул глубоким голосом:
– Девица, я жених хороший. Пошли к тебе, с родителями познакомишь. Я мужем нежным буду.
– Ага, сейчас, – шепнула Нейла. И выпадом снесла ему голову. Та покатилась по земле, чавкая губами. Тело растопырило руки, пытаясь ее найти.
– Ах-ха-ха. Недобрая! Подожди, я тебя найду, со мной пойдешь! – Голова клацала зубами. Игнат подскочил, пнул ее подальше. Тело побежало следом, чавкая ногами.
Игнат оглянулся, заметил, как и остальные начинают подниматься. Радомир тряс головой, терла глаза Тала. И даже домовой зевал, прикрывая рот рукой.
– Веселое местечко, – хмыкнул Игнат и подскочил на месте от громкого: «А кто здесь у нас?»
Раздался вскрик Нейлы.
Еще двое неупокоенных стояли у кустов. Игнат снес и этим головы, на несколько частей разрубил тела.
– Так-то надежнее.
– Злые! Злые! Найдем! С собой заберем! – орали головы.
– Нам лучше побыстрее убраться отсюда. – Игнат сунул меч в ножны, огляделся. – Где Аглая? И Тимир?
Радомир услышал, захлопал глазами, бросился заглядывать за деревья. Тала настороженно осмотрелась. Тихон принюхался.
– Бросили вас ваши силой одаренные, – усмехнулась Нейла. – В Обитель пошли.
Игнат зло пнул землю. Радомир крякнул. Тихон потер бороду и посмотрел на Талу. Знахарка пожала плечами:
– Так кто знает, что там, в Обители. Может, они нас оградить хотели.
– Вот именно, а если помощь нужна? – взревел Радомир и заметался между деревьями.
– Им лучше знать, они…
– Люди… Такие же, как и мы… – гаркнул Игнат.
– Ага, – присвистнул Тихон. – Вот ты сейчас особенно человек. И рыльце у тебя совсем человеческое.
Игнат рыкнул и бросился на Тихона, но путь ему преградил Радомир:
– Не по силе ноша… Нужно, так на меня рычи, бес!
Игнат схватил Радомира за грудки, тот вцепился в широкие плечи беса.
Пронзительный, разрывающий слух визг так и застал их, смотрящих друг на друга с ненавистью. А из кустов донесся довольный смех неупокоенных.
Нейла оглянулась, отступила на шаг и пронзительно закричала:
– Бежим!
Радомир оттолкнул Игната, схватил на ходу за руку Талу, та успела уцепить за шиворот Тихона, и они помчались следом за мчащейся советницей. Игнат, хлопнув крыльями, взвился ввысь. И сразу понял – это была не лучшая идея. Резко спикировав вниз, побежал со всеми.
– Кто там? – заикаясь и семеня ногами, выкрикнул Тихон. Рука Талы то заставляла его подпрыгивать, то он падал и смиренно волочился по земле.