Викери не сдержал победной улыбки. Похвала, даже от такого человека, как Рэйден, отзывалась в душе приятным теплом, затмевая тянущую боль в запястье.
– Запомни, – серьезно начал Кассерген, – чтобы управлять способностью, ты должен быть уверен в том, что именно приказываешь, лишь тогда она откликнется.
– А что насчет меня? – поинтересовался Леон и тут же поймал на себе заинтересованный взгляд. – Как мне научиться контролировать свою способность?
– Твоя способность не относится к боевым, – пожал плечами Рэйден. – Она не несет вреда никому, кроме тебя. Видя прошлое людей и объектов, ты взваливаешь чужую судьбу на себя, проживаешь то же, что и они когда-то. Иногда прошлое может оказаться таким страшным, что неподготовленная душа не выдержит. Это и дар, и проклятье в одной способности. И все же эта способность стратегически полезна. Узнав прошлое врага, ты можешь предугадать его мотивы и поступки, а иногда и нейтрализовать, показав ему самые мучительные воспоминания из жизни.
– И как ей управлять?
– Способность подпитывается желанием. Если ты знаешь, что хочешь найти, то ты сможешь найти это где угодно. К сожалению, я не способен научить тебя, как правильно ее использовать, но могу дать совет – не позволяй никому проникать в твою голову. Ты хранитель чужого прошлого, и, отыскав ключ к твоим мыслям, можно получить ключи ко многим другим. Чтобы этого не произошло, я научу тебя защищаться, но совладать со своей способностью ты должен будешь сам.
– Рэйден, а какая способность у тебя? – спросила Николь, взволнованно вдавливая пальцы в подлокотник дивана.
По правде, этот вопрос волновал всех ребят, но только юная Аверлин нашла в себе смелость спросить об этом странника. Рэйден ответил усмешкой и неторопливо пересек комнату, остановившись у тумбы, чтобы налить себе еще один стакан виски.
– Моя способность? – переспросил Рэйден и сделал глоток. – Я способен видеть самые потаенные желания людей, читать их мысли, проникать так глубоко в голову, что человек никогда не поймет, была ли это его собственная воля или же мой приказ.
– Даже… – пораженно выдохнул Викери.
– Да, мистер Реймонд-Квиз, – с хищным блеском во взгляде цокнул Рэйден и склонился к уху Викери. – Даже те, где вы с такой страстью срываете платье с юной мисс Аверлин.
Викери испуганно вздрогнул и оттолкнул Рэйдена от себя.
– И скажу вам, что это так дико, – расхохотался странник. – Она же столь юна!
Николь, услышавшая лишь окончание фразы, непонимающе закрутила головой, но заметив побагровевшее от смущения лицо Викери, от которого, казалось, начнет валить пар, поняла, что Рэйден сказал что-то очень непотребное.
– Замолкни! – разозлился Леон и схватил Кассергена за воротник.
– Возможно, мне стоит и тебе показать, на что способен мой дар, Леонетта? Мне очень интересно, какие грязные мысли скрываются за этим очаровательным личиком.
– Рэйден, – пресекла назревающий конфликт Джоанна, – твои раны еще не зажили. Если продолжишь, то зашивать еще одну будешь сам. И отстирывать полотенца от своей крови тоже!
Рэйден быстро обдумал ее слова и примирительно поднял руки. Спорить с сестрой, у которой характер был хуже собственного, становилось себе дороже.
– К слову, – потер подборок Викери, – почему Грехи напали на тебя?
– Желали выведать информацию, – ответил Рэйден и с болезненным шипением упал на диванные подушки. – Я опрашивал жриц в местных храмах, чтобы узнать текущее местонахождение Вепара, но ни одна из них ничего толкового не сказала. В качестве предосторожности я всех их заставил забыть о нашем разговоре, но, видимо, кто-то подслушал его и донес Эйрене. А она послала своих цепных псов мило побеседовать о причине моего любопытства.
– Они знают, что мы ищем Вепара? – беспокойно подался вперед Викери.
– Нет, – заверил Рэйден. – Если бы знали, то не вспороли бы мне живот, чтобы услышать ответ. Вам повезло, что вашим союзником оказался именно я. Другой на моем месте уже вовсю бы растрепал о ваших планах.
– Хватит расхваливать себя, – одернул Леон. – Тебе нечем гордиться. Ты сидишь полуживой.
– Мог бы и посочувствовать. Я ведь ради вас это все делаю, – обиженно сощурил глаз странник.
– Ты делаешь это ради себя.
– И все же мы тебе благодарны, – встряла Николь, не желая больше слушать это словесное противостояние. – Не мог бы ты побольше нам рассказать о Грехах? Есть ли способ их победить?
– Победить их поможет только удача с ними не встретиться, – съязвил Кассерген. – Грехи – самые жестокие твари, рядом с которыми даже дикие народы кажутся невинными детьми.
– Если верить названию, Грехов должно быть семь?
– Да, – подтвердил догадку Викери Рэйден, – но одного мне повезло прикончить. Его звали Бергема. Способность позволяла ему обращаться в любого зверя, которого он когда-либо видел. За это его прозвали Бергемским оборотнем. Он был самым молодым из Грехов и самым неопытным, что, впрочем, не мешало ему убивать. В образе хищника он не брезговал даже сожрать свою жертву, за что и получил титул Греха Чревоугодия.
– Это ужасно! – пораженно прикрыла рот ладонью Николь.
– Поверь, другие Грехи во много крат опаснее, чем был он. Теми, кто напали на меня, были Астарот и близнецы Ситри. Эта троица не знает предела в пытках и играх с жертвой. Астарот – одна из предводителей Грехов. Она способна очаровывать одним лишь взглядом, подчинять человека низменным желаниям, управлять чувствами, подобно кукловоду, дергающему за ниточки. Яд на ее ногтях заставляет позабыть даже о самых чудовищных ранах, а поцелуй отравляет душу и тело.
– Интересно, и как же ты ушел живым от такой, как она? – поинтересовался Викери, тая за душой непристойный намек.
– Пришлось переспать с ней, чтобы отпустила по своим делам. У меня же было время, пока я истекал кровью, – с раздражением ответил Рэйден на его шутку.
– Прекрати! – Николь хлопнула Викери по плечу. – Это совсем не смешно! Имейте хоть каплю сочувствия. Он едва выбрался живой, а вы измываетесь над его страданиями.
– Спасибо, Черешенка, – благодарно кивнул Рэйден и продолжил: – Что касается близнецов Ситри, то это настоящие демонята. Их внешность способна обмануть детской невинностью, но никогда не покупайтесь на это: эти монстры зачаруют вас так, что вы потеряете способность мыслить, а когда очнетесь, то будете ненавидеть самих себя. Их чары заставляют людей падать в омуты страстей, терять благородство и чистоту. Они совращают людей, являясь в виде возлюбленных, и истязают до того момента, пока те не начнут молить о смерти.
– А что насчет остальных?
– Трое из Грехов стараются не показываться на людях без надобности. Гремори – Грех Зависти – странница не менее жестокая, чем ее соратники, но слишком уж падкая на золото и украшения. От нее всегда можно откупиться. Ее дар позволяет преобразовывать любые предметы во все, что она пожелает. Она может изменять их форму и размер, но не внутреннюю структуру, что заметно ограничивает полет фантазии. Греха Гнева зовут Андра. И признаться, он самый приятный странник из этого дома душевнобольных. Характер у него непростой, но он единственный, кто старается не доводить ситуации до решения кулаками. Способность Андры – обострять чувства людей. Он способен разжечь ненависть с одной искры, заставить даже самых близких пойти друг на друга войной. К счастью для всех, он редко использует свою способность во всех ее возможных масштабах. Еще один, но самый главный, Грех Гордыни – Гласеа Лаболас. Я встречал его лишь однажды, при резне в Вейн-Адэре. Холодный и высокомерный тип. Такого презрения к людям я не видел за всю свою жизнь. Он не вступал в битву, не отдавал приказов, но все Грехи безоговорочно подчиняются ему. И единственное, что мне достоверно известно, что его способность – это гениальность.
– Разве гениальность может быть даром странника? – недоумевающе спросила Николь.
– В его случае может, Черешенка, – пожал плечами Рэйден. – Гласеа – безумец с манией величия. Он мнит себя ученым. Странники для него – расходный материал для экспериментов. Он стал первым из Грехов, кто по собственному желанию убил свои сферы, а их духов запер в устройстве – сферометре, чтобы подчинить себе их магию.
– Убил сферы? – нервно икнул Викери.
– Ты назвал шестерых Грехов, но кто же седьмой? – Леон, нервно бродящий по комнате, остановился и с любопытством уставился на Кассергена.
– Самый ненавидимый мною Грех, – прошипел Рэйден. – Мерзкий ублюдок, которого только видывал свет. Грех Алчности – Малле. До того, как попасть под крыло Эйрены, он был обычным вором. С помощью своей способности он может проникнуть куда угодно, украсть все, что его мерзкая душа пожелает, и уйти незамеченным. Но этот поганец как ненасытное чудовище. Он убивает ради развлечения, ради азарта. Когда же и это наскучило, Малле придумал себе новую забаву: он забирает у жертвы то, что, по его мнению, не достойно принадлежать никому, кроме него. Вещи, люди, части тела – нет разницы, если он счел это прекрасным.
– Это из-за него ты лишился глаза? – Догадка Леона вырвалась изо рта быстрее, чем он смог подумать о нетактичности вопроса.
Рэйден не ответил. Было видно, что ему неприятно вспоминать дела минувших дней, поэтому разговор продолжать никто не стал. Возникла неловкая пауза, и друзья устроились на диване, попивая чай.
– И что мы будем делать дальше? – рассеял тишину Викери. – Эти Грехи кажутся опасными ребятами.
– Будем тренироваться, – уверенно заявил Леон. – Мы тоже странники, значит, при должной подготовке не уступим им по силе.
– Ты что, не слышал, что сказал Рэйден? Они убили свои сферы, чтобы стать сильнее!
– И что ты предлагаешь? – взбеленился Леон. – Я никого из вас здесь не держу. Если боишься за свою шкуру, возвращайся в пансион!
– Не перегибай палку, Леон! – Викери поднялся и решительно взглянул другу в глаза. – Мы все здесь по собственной воле. Не только ты хочешь докопаться до истины.