Весь следующий день Леон провел за чтением. Ощущение времени пролетело эфиром сквозь пальцы. Лишь когда комната осветилась огнем вечернего солнца, странник отложил книгу в сторону. С минуты на минуту должна была прийти Мэри и принести ужин.
Леон лег на кровать и принялся ждать. Спустя пятнадцать минут в коридоре раздались шаги. Дверь со скрипом отворилась, но вошла в нее не та, кого он ожидал увидеть. Вид у мадам Тулле был озадаченный. Она поставила поднос с едой на стол и вернулась к двери.
– Долго будешь бездельничать? – спросила она с раздражением. – Поднимайся. Закончишь с ужином, пойдешь в ванную комнату для слуг и примешь ванну. После этого Джослин проводит тебя в гостиную. Не заставляй гостей ждать.
– Гостей? – удивился Леон и подскочил на ноги, пряча книгу Николь под рубашку, чтобы управляющая не заметила. – Кто-то желает меня видеть?
– Разве я недостаточно ясно выразилась? – пробурчала мадам и недовольно скрестила руки на груди. – Может, мне стоит сообщить этим людям, что ты останешься в дисциплинарной комнате еще на сутки?
– Нет!
Леон быстро сел за стол и принялся хлебать уже остывший пресный суп, но под суровым взглядом мадам еда в горло не лезла. Юношу снедало любопытство. Кто те таинственные гости, что прибыли в пансион для встречи с ним? Он с трудом заставил себя съесть всю принесенную мадам Тулле пищу и поплелся за ней на первый этаж.
– Не задерживайся, – напомнила она и ушла в парадное крыло пансиона.
Леон перечить не стал и бросился бегом в ванную комнату слуг, где его уже ждали миссис Биккель и Мэри, суетливо наполняющие ванну горячей водой.
– Леон! – воскликнула Мэри, стоило ему лишь приоткрыть дверь. – Ты уже слышал новости?
– Мадам не отличается излишней болтливостью, – покачал головой юноша и спрятался за ширму.
– Какие-то богатые люди хотят забрать тебя под свою опеку! – радостно воскликнула Мэри и захлопала в ладони, напомнив этим маленькую девочку.
Леон остолбенел, потеряв способность дальше расстегивать пуговицы. Таких новостей он не предполагал, да и честно, хотел бы избежать. Если сейчас он покинет пансион, то весь их план пойдет коту под хвост. Как он будет искать родителей, если его увезут непонятно куда?
– Мэри! Болтушка несчастная! – поставила вторую кухарку на место миссис Биккель. – Язык как помело! Не видишь, что ему сейчас не до этого?
– Кто эти люди? – натянуто поинтересовался Леон, стараясь не выдавать страха.
– Кто ж их знает, – отмахнулась миссис Биккель. – Говорят, что родственники, но отчего-то мне не верится. Не припомню, чтобы таковые водились. Ты столбом не стой! Одежду снимай быстрее, иначе вода десять раз остыть успеет. В ледяной воде сильно не намоешься. Чистые вещи оставлю на стуле. Эй, Мэри, а ты чего стоишь? Ужин сам себя не доготовит. А ну, марш на кухню!
Вторая кухарка закатила глаза и скрылась в коридоре, а миссис Биккель подошла к ширме и тихо проговорила:
– Не бойся, дорогой. Эти люди не показались мне плохими, но если совсем уж дурно у них будет, то вернешься сюда. Как бы мадам Тулле ни ворчала на тебя, отпускать не хочет. Столько причин удержать тебя выдумала, что я диву давалась, как мозгов на это хватило.
– Правда? – с надеждой спросил Леон.
– А зачем мне врать? – улыбнулась пожилая дама. – Будешь уезжать, зайди к нам на кухню. Мы тебе в дорогу пару сладких булочек дадим да теплым поцелуем проводим. По-родственному, так сказать.
– Хорошо, – улыбнулся Леон. – Если не возражаете, могу я попросить вас передать это Николь?
Леон вложил в руки миссис Биккель потрепанный томик Льюиса Кэрролла.
– Конечно, дорогой мой, – улыбнулась она и поспешила покинуть ванную комнату.
Он проводил старую кухарку взглядом и, когда дверь за ее спиной захлопнулась, погрузился в горячую ванну. Но как бы хороша ни была вода, он хотел поскорее выбраться. Не до конца зажившие раны щипало, а непомерное любопытство подгоняло в спину. Если миссис Биккель говорит, что эти люди неплохие, то, стало быть, так оно и есть.
Не выдержав натиска, Леон выскочил из ванны и принялся спешно натягивать одежду. Признаться, такие хорошие вещи ему не приходилось носить со времен жизни с родителями. Было видно, что мадам постаралась представить его в лучшем свете перед новыми опекунами. Брюки из темного твида, белая хлопковая рубашка, даже пиджак подыскала под его плечо. Под стулом оказались припрятаны новые, на первый взгляд, туфли, и все же Леон предпочел остаться в своих старых ботинках. Хватило протереть их тряпкой и начистить щеткой, чтобы они приобрели более-менее достойный вид.
За дверью его уже ждала Джослин. Девушка неловко мялась у двери, рассматривая паркетные доски, однако, заметив Леона, тут же выпрямилась и попыталась принять горделивую позу, подражая привычной манере мадам Тулле.
– Прошу за мной, мистер Самаэлис, – произнесла она с показной вежливостью.
«Мистер…?» – пораженно изогнул брови Леон, но спрашивать вслух не стал.
Кажется, молва о новоприбывших гостях произвела фурор в размеренной жизни пансиона, потому как в парадном крыле столпились ученики и с удивлением взирали на Леона. Многие из них не знали даже его имени, а кто-то прежде даже не замечал юношу-прислугу, что каждый день крутился с ними бок о бок. Теперь же все взгляды были прикованы к нему, и от этого становилось не по себе.
Джослин привела его к дверям гостиной. В эту часть коридора ученикам заходить запретили, но это не мешало им заглядывать в проход. Прежде чем помощница мадам Тулле потянулась к ручке, Леон успел ее остановить.
– Могу я попросить вас оставить меня ненадолго. Мне нужно собраться с мыслями.
– Как вам будет угодно. – Становилось ясно, что учтивость, с которой ей велели обращаться с юношей, была для нее оскорбительна.
Но Джослин не оставалось ничего, как подчиниться. Она ушла в конец коридора и принялась разгонять глазеющих учеников.
Леон тяжело вздохнул. Сложно представить, что ждет его за этой дверью. Осознав, что находится в коридоре совершенно один, он не смог упустить момента, чтобы не подслушать часть разговора, и приложил ухо к двери.
– Я прекрасно вижу, что эти документы подписаны прежней семьей мальчика, но осмелюсь уточнить, вы точно желаете забрать его? Знаете ли, у юноши весьма скверный характер, он сложно обучаем и совершенно не знает, что такое дисциплина, – порочила его честное имя мадам Тулле.
– Мне прекрасно известно, каков этот юноша, – ответил мужской голос с акцентом. – Но, возможно, ему следует перейти на домашнее обучение, если такового не может дать ему ваш пансион.
– Наш пансион лучший в Лондоне, – оскорбилась мадам Тулле.
– Я не ставлю под сомнение репутацию вашего заведения, как и вашу компетентность в качестве наставника, но предполагаю, что в силу его индивидуальных особенностей такое воспитание не подходит юному господину, – немного резко заявил мужчина.
Больше подслушивать не было нужды. Следуя приличиям, Леон постучал и, получив разрешение, вошел в комнату. В светлой гостиной его встретили три человека: мадам Тулле, раскрасневшаяся от негодования, юная темноволосая девушка в изысканном голубом платье и шляпке, с интересом рассматривающая коллекцию романов на полках, и высокий молодой человек в дорогом костюме-тройке и с повязанным на шее платком вместо галстука. Последний задумчиво глядел в окно, сохраняя предельную таинственность образа.
Нахальная усмешка резанула по ушам, повергая вошедшего юношу в шок. Он не смог вымолвить ни слова, только хмуро глядел в ледяной глаз мужчины.
– А вот и он, – протянул довольно Рэйден. – Мы вас уже заждались, друг.
Глава 10. Свобода, сотканная из пламени
В воздухе повисло напряженное молчание. Леон недоумевал, что ответить на эту выходку, и еще сильнее задавался вопросом, как Кассергены провернули подобное. Видя его замешательство, Джоанна спешно сократила расстояние между ними и с нежностью сжала его жесткие от работы руки.
– Дорогой кузен, утомил же ты нас ожиданием. Мы так волновались о твоем здравии, и все же наши опасения оказались напрасны: ты стал таким прекрасным юношей за то время, что судьба разлучила нас.
– Да, обо мне прекрасно заботились, – растерянно подыграл Леон.
– Право, Джоанна, не стоит так наседать на нашего друга. Юноша еще не пришел в себя от новости, – хмыкнул Рэйден и с важным видом протянул руку для рукопожатия. – Вероятно, ты нас не помнишь, ведь наша последняя встреча была так давно, что совсем уплыла из памяти, поэтому представлю себя и сестру: Рэйден Кассерген – старший сын твоей тетушки Марии и моя сестра Джоанна.
«Да, так давно, что желание придушить тебя еще не угасло», – мысленно прошипел Леон.
– Смею ли я забыть вас, мистер Кассерген. Мы ведь были так дружны в прошлые времена, – натянуто улыбнулся Самаэлис и принял руку.
Леон едва сдерживал сарказм, пузырящийся пеной на губах. Он не мог высказать своего негодования, но отразил это в крепкой хватке и с садистским удовольствием наблюдал, как лицо Рэйдена начинает кривиться.
– Воссоединение семьи – это прекрасное мгновение, но у нас еще много вопросов, которые следует обсудить, прежде чем я передам этого молодого человека в ваши руки, – встряла мадам Тулле.
Она оглядела Леона и бросила недовольный взгляд на ботинки. Пренебрежение подарком оскорбило мадам, но выказать неодобрение она не посмела. Терять лицо в глазах гостей непозволительно для дамы ее положения. Леон понимал это и ответил на ее взгляд беспардонным игнорированием.
По велению жеста управляющей все устроились на диване. Казалось, только Леон переживал, что их обман может раскрыться. Рэйден сидел напротив него и спокойно попивал чай, уверенно отвечая на вопросы мадам Тулле об их целях приезда и родословной, а Джоанна все это время взволнованно осматривала комнату взглядом, восхищаясь богатым убранством.
– Хорошо, официальная часть нашего обсуждения закончена, – подытожила мадам. – Но, как управляющая, беспокоящаяся о жизни каждого нашего пансионера, я должна поинтересоваться… Каковы ваши дальнейшие планы на нашего ученика?