– Ты шутишь? – отступил Леон, но рука Рэйдена не дрогнула. Он по-прежнему уверенно протягивал ее.
– Разве я похож на человека, что будет шутить, когда столь серьезен? – изогнул бровь странник.
– Мужчинам не положено танцевать вместе, – категорично отрезал Леон.
– Это твой последний день в этом тухлом месте, так давай разбавим эту скуку безумством?
– Ты сумасшедший!
– А ты разве нет? – не унимался Рэйден. – Да ладно! Кому какое дело до этой шалости? Откажешь сейчас, и я буду вынужден сделать это прилюдно в зале, и уверяю, тем, кто сгорит со стыда, окажусь не я.
Леон был настроен отказаться от нелепой забавы, но под напором Кассергена сдался. Знал, что тот в силу своей натуры специально провернет подобное. Легче было согласиться. Да и в целом он пытался успокоить себя тем, что данная шалость не повлечет осуждения, если кто-то увидит. Пусть по этикету мужчинам танцевать друг с другом на балах было не положено, однако же и не запрещалось.
– Можешь взять меня за руку, но не смей прикасаться к чему-либо еще, – шипя сквозь зубы, выдвинул свои условия Леон и ткнул Кассергена пальцем в центр груди. – Я не одна из очарованных тобой дам и не стану верещать от счастья, получив твое внимание. В этот раз я уступлю, но лишь потому, что не хочу снискать прилюдный позор, если твоя дурная голова действительно решится претворить угрозу в жизнь, но попробуй провернуть подобное еще раз, и я гарантирую, что зубов у тебя станет в разы меньше. Доходчиво объяснил?
– Как же с тобой сложно… – протянул Рэйден с легким, неприкрытым в голосе раздражением. – Это же просто забава! Неужели в вашем мире все такие чопорные? Тут вообще развлекаются чем-то еще, помимо плетения интриг и бессмысленных бесед? – И видя, что Леон по-прежнему хмурится в ожидании ответа, со вздохом добавил: – Хорошо. Я понял.
Нехотя Леон все же подал руку. Кассерген сдержал слово: не стал делать того, что могло бы вывести странника из себя. Сохраняя между ними приемлемое расстояние, он поднял их руки на уровень глаз, оставляя единственной точкой соприкосновения прижатые друг к другу ладони. Леон оказался сдавлен неловкостью. Юноша проследил за тем, как Рэйден спрятал свободную руку за спину и повторил за ним. Первый шаг дался ему с трудом. Он слышал музыку, но оказался совершенно растерян. Однако даже отдавленный носок туфли не заставил Рэйдена перестать улыбаться.
– Успокойся. Нет ничего предосудительного в том, что друзья танцуют вместе. – Рэйден надавил на ладонь Леона, заставляя отступить назад, после чего легким сжатием потянул на себя, подсказывая, как стоит двигаться. – К тому же этот танец настолько скромен, что его могут танцевать даже мужчины, не опасаясь снискать укоризны во взгляде.
– А мы разве друзья? – поджал губы Леон.
Рэйден развернул кисть ребром и двинулся по кругу, после чего сменил направление медленным поворотом.
– Я предположил, что это слово будет более подходящим. Хотя стоит заметить, что раз уж мы в глазах других людей кузены, эта шалость выглядит еще нелепее для чужого ума.
Он довольно улыбнулся, а Леон насупился, ничуть не поверив в его уверения.
– Что будет, если нас заметят? – смущенно поинтересовался он.
– Я уверю всех, что эта ситуация – плод их больного воображения. Никто из них рта не посмеет открыть, побоявшись выставить себя в дурном свете.
Это немного успокоило юного странника. Балкон превратился в бальный зал, синее небо, усыпанное звездами, – в потолок и свечи. Музыка лилась ритмичным потоком, а в воздухе витал аромат женского парфюма, коим, казалось, уже был пропитан весь пансион до той степени, что наворачивались слезы. Удушливый запах разбавляли разве что свежесть кипарисовых деревьев и ветер, то и дело прогоняющий его с балкона.
Музыка закончилась, разорвав финальным аккордом мгновение, и Рэйден сдержанно отступил, однако руку Леона не отпустил.
– Хочешь, покажу кое-что весьма занятное? – проговорил Кассерген таким подозрительным тоном, словно таил за душой что-то непристойное.
– Нет! – Леон резко выдернул руку. – Прекращай свои выходки!
Однако Рэйдена, похоже, позабавила реакция юноши. Он склонил голову набок и поглядел в донельзя возмущенное лицо, готовое треснуть от количества прилившей крови. Кончик языка пробежался по ряду обнаженных в ухмылке зубов.
– До чего же интересно наблюдать за тем, как ты затягиваешь на своей шее узел, придумывая то, что в виду не имелось, – хохотнул он.
Леон нахмурился.
– Разве можно подумать о чем-то другом, когда ты преподносишь это так?
– Хочешь или нет, а я все равно покажу, – воодушевленно заключил Кассерген и вновь перехватил руку Леона.
Голубая радужка засияла белым сиянием, отражая лицо Леона в зеркале черного зрачка, и в нем он увидел похожий свет собственных глаз. Руки обожгло, и сквозь плотную ткань перчаток вырвалось слившееся воедино бело-изумрудное мерцание. Подобно нити, оно обвязало их крепко сжатые ладони. На долю секунды Леон испугался, но Рэйден не позволил ему отстраниться. Рука властно сомкнулась на запястье Самаэлиса.
– Что это? – полушепотом спросил Леон, наблюдая за чарующим переливом небесных рун.
Рэйден усмехнулся:
– Это называют синергией небесных рун или же связью клятвы, если будет угодно. Это то, что, однажды произнеся перед богами, не сможешь разорвать вовеки. Но тебе не стоит переживать. Клятва была принесена в одностороннем порядке, поэтому для тебя она ничего не значит, – дернул плечами он и натянул легкомысленную улыбку, будто пытался убедить Леона в незначительности своих слов.
Однако юношу это не убедило. Он уже знал, насколько ценна клятва богам в Энрии, хоть и не мог понять, что за кара ждет того, кто осмелится ее нарушить.
Рэйден отпустил его руку, пробежав пальцами по шву белых перчаток, и сияние развеялось туманом, оставив в качестве напоминания теплое покалывание на коже.
– Благодарю за подаренный танец. – Кассерген склонился в поклоне, спрятав одну руку за спину, а вторую протянул Леону. – Позволите проводить вас?
– Я, по-твоему, похож на даму? Сам не дойду? – скорчил лицо Леон и отвел глаза. – Заканчивай вести себя, как шут!
Леон стиснул зубы, выругался, упомянув в очередной раз дьявола, и, развернувшись к Рэйдену спиной, подошел к краю балкона. Он окинул взглядом сад, чтобы успокоить мысли, однако те то и дело возвращались к мучившему его вопросу.
– Леон? – Голос Кассергена казался несколько озабоченным. – Я не намеревался тебя оскорбить. Если я переступил грань дозволенного, то только скажи, и я…
– Я должен тебе кое-что рассказать, – не дал договорить ему Леон.
Слова вырвались непроизвольно. Возможно, это был неподходящий момент, но держать в себе Самаэлис больше не мог. Собираясь с мыслями, он оперся на балконную балюстраду и сжал голову руками.
Рэйден встал рядом и с явным беспокойством поглядел на странника, однако тот продолжал хранить гнетущее молчание.
– Леон, надеюсь, ты не ждешь, что я найду причину беспокойства в твоих мыслях? И даже если ждешь, то я не стану…
– Малле… Я встречался с ним.
Волнение во взгляде Рэйдена окрасилось тенью ужаса. И хотя Леон не знал всех причин столь глубокой вражды, тем не менее почувствовал, как отрывки болезненного прошлого стремительно промелькнули в мыслях странника, порождая хаос в привычном спокойствии. Рэйден схватил юношу за плечи и принудил посмотреть на себя.
– Он что-то сделал с тобой? – встревоженно поинтересовался Кассерген, но, увидев перекошенное болью лицо Леона, отпрянул.
– Нет, – растер плечи Леон, – но он сказал, что за моими глазами гонится Смерть, они ключ к ее владениям, и потому Эйрена желает меня видеть. Я тот, с кого все началось, и тот, кто все закончит. Что это значит, Рэйден?
– Я… я не знаю. – Леон впервые видел Рэйдена таким растерянным. – Он еще что-то… сказал?
– Сказал, что мой отец у них. – Леон шмыгнул и утер нос рукавом пиджака. – И они отпустят его, если я по собственной воле приду к ним с клинком.
Рэйден устало запрокинул голову и уставился в небо. Вероятно, пытался успокоиться.
– Почему ты не сказал об этом раньше?
– Не хотел омрачать праздник, – признался Леон. – Я не видел повода для беспокойства. Малле ясно дал понять, что я нужен Эйрене живым.
– А почему рассказал сейчас?
– Потому что не могу больше скрывать. И как бы сложно мне ни было это признавать, но я верю тебе.
Рэйден обтер лицо руками, сбрасывая напряжение, и неспешно произнес:
– А я верю в тебя, однако не допущу, чтобы ты рисковал своей жизнью. Малле не тот враг, с которым можно сразиться в одиночку. Обещай, что впредь не станешь утаивать от меня подобное.
Повода сомневаться в его словах не было. Рэйден, несомненно, лучше всех знал черную душу Малле. И все же, если выбор встал бы между правдой и жизнью его друзей, Леон, без малейших колебаний, предпочел бы второе.
– Я не даю обещаний, которые не смогу выполнить. – Леон замялся. – Но это не значит, что я не постараюсь.
Рэйден понимающе кивнул. Спорить с Леоном у него не было ни сил, ни желания. Знал, что тот все равно поступит, как заблагорассудится. Они вернулись в почти опустевший зал в полном молчании. Оба так глубоко погрузились в мысли, что со стороны казались обиженными друг на друга.
– Что-то произошло? – остановила Рэйдена сестра и легонько сжала его ладонь.
– Нет, все было великолепно, – натянул улыбку Кассерген и накрыл ладонью ее руку. – Прости, если заставил тебя волноваться.
Джоанна с тревогой наблюдала за удаляющимися из зала фигурами Рэйдена и Леона и, бросив смятенный взгляд на Николь и Викери, ощутила, что затеянная афера оказалась не столь оправданной. Однако те синхронно пожали плечами, словно желая сказать ей: «Не тревожься преждевременно», – и последовали за странниками в коридор пансиона.
Они вышли к парадному входу, где лакеи помогли им надеть пальто и любезно проводили до кэба.
– Не нарвись на неприятности, – улыбнулся Викери и похлопал Леона по плечу, после чего обратился к Рэйдену: – Постарайся его не втягивать в эти самые неприятности.