– Если я не принял ее за столетия скитаний, то с чего бы мне делать это сейчас?
Высший бог обнажил клыки в усмешке.
– Думаешь, что, убив Мариас, ты смиришься? Может, ты и отомстишь за смерть Кроцелл, Роновери и Айрис, но пока убийца Гастиона жива, жажда мести по-прежнему будет пожирать твою душу. И в итоге тебе придется принять свою божественность, чтобы убить ее, потому что только бог может убить бога.
Вепар видел Рэйдена насквозь. И сам Рэйден понимал, что Высший бог прав. Он так давно жил с ядовитыми цветами мести в душе, что не смыслил иной жизни. Даже если он сломает все ее ветви одной смертью, они вновь зацветут, покуда корень их сжимает его сердце.
– Почему ты говоришь так, словно желаешь смерти Дардариэль? Разве вы – Высшие боги – не должны быть заодно?
– Потому что божество, покаравшее целый город ради своих убеждений, больше не может хранить души смертных, – ответил Вепар. – Дардариэль не место в небесных чертогах.
– Так почему же ты сам не убьешь ее?
– Когда мы нарекли себя Высшими богами, то поклялись перед Создателем и Небесной матерью, что никогда не поднимем оружие друг на друга. Эта клятва породнила нас. И кара небес обрушится на того, кто нарушит слова, данные прародителям.
– Поэтому ты хочешь, чтобы этот грех на душу взял я?
– Клятва не связывает тебя с Дардариэль, – покачал головой Вепар. – Убив ее, ты останешься свободным и сделаешь свободными нас от ее греха.
Ребята стояли в полной растерянности от разговора Высшего бога с Рэйденом. Эмоции накрывали их одна за другой, не давая понять, что же они почувствовали в тот момент, когда вся правда открылась. Гнев, обида, воодушевление – все смешалось в единый поток.
– Почему ты скрыл от нас это, Рэйден? – неуверенно спросила Николь.
Рэйден не смог заставить себя посмотреть на нее. Взгляды друзей уподобились тонким иглам, медленно пронзающим плоть и выпускающим кровь из вен.
– Потому что хотел уберечь, – ответил Кассерген голосом, преисполненным вины. – Однажды я уже видел смерть ваших первых ипостасей и не хотел, чтобы это повторилось.
– Поэтому ты боялся, что Николь вспомнит свою ипостась? – Эмоции Леона блуждали между разочарованием и гневом. – Ты переживал не из-за того, что она примет судьбу Кроцелл, не из-за того, что откажется помогать нам, а потому что узнает тебя!
– Леон, нет… – Рэйден попытался взять юношу за руку, но тот дернулся и сделал несколько шагов назад.
– Ты солгал нам, Рэйден. – В разноцветных глазах заблестели капли подступающей обиды. Кассерген сделал шаг к нему, но Леон выставил руку и предупредил: – Не приближайся. Я зол и не хочу наговорить лишнего. Сначала мы получим клинок, и тогда я подумаю над тем, чтобы выслушать тебя.
Рэйдену была понятна реакция Леона, потому настаивать он не стал: покорно сделал шаг назад и замолчал.
Но эмоции других были не так однозначны. Юная Аверлин смотрела скорее пораженно, нежели с отвращением. От духа Кроцелл она унаследовала умение непредвзято смотреть на вещи, а потому старалась понять Рэйдена. А вот на лице Викери застыло смятение. Пожалуй, он был единственным, кто до конца так и не осознал услышанное. И только Джоанна продолжала тепло улыбаться тому, кого по-прежнему считала братом. И никакая правда не разрушила бы связывающие их узы.
– Раз мы пришли к соглашению, клинок теперь принадлежит вам. – Вепар поднялся со своего трона. – Но унаследует его тот, чья жизнь связана с ним кровью сотен богов. Подойди ко мне, Леон Самаэлис, – перерождение Гастиона, сферона скрытой истины, – и прими ключ от печатей клинка.
Леон поднялся по ступеням и встал перед Владыкой Вод, протягивая руки. Пальцы Вепара коснулись заклинания на сдерживающем клинок пузыре, и алые письмена лентой обвили руки странника. Леон крепко стиснул челюсти. Пламя древней магии обожгло запястья и рассеянным свечением проникло под кожу, отпечатывая заклинание неприятным жжением в мозгу.
– Теперь ты владелец клинка, – произнес Вепар, и парящий в воздухе кинжал медленно опустился в руки Леона. – На твоих руках и памяти запечатлено заклятие, способное заточить его мощь. Но будь осторожен. Если лезвие пронзит тебя самого, то дух божества навсегда покинет тебя. И помни, что я вверил в твои руки свою жизнь и судьбу небес. Не заставь меня пожалеть об этом.
Леон кивнул и спрятал кинжал в походной сумке.
– Могу я просить вас об услуге, Владыка Вод? – поинтересовался Леон, прежде чем покинуть владения водного государя.
– О какой же? – удивился Вепар.
– Велите своим сиренам покинуть Зарево-озеро.
– Незамедлительно, – согласился Владыка Вод и пожал протянутую руку.
Сирены вернули ребят на берег Зарево-озера и уплыли прочь разочарованные, а странники двинулись в глубь леса на поиски дриад. Однако искать долго не пришлось. Дриады сами вышли к ним из-за густой листвы, ведя под уздцы лошадей. Пребыванием с лесными девами кони остались довольны. Они были сыты и напоены, шерсть их блестела, а в густые гривы и хвосты дриады вплели цветы лесной фиалки.
Поблагодарив хранительниц леса за помощь, ребята забрались в седла и поехали в направлении Регрида. Деревня встретила их такой же мрачной атмосферой, как и когда они ее покидали. Лишь одно изменилось: лица жителей при виде странников. Они не сводили с них удивленных глаз. «Неужто кому-то удалось вернуться живым от водных демониц?» – откровенно читалось в их взглядах. А кузнец, что лично направил их к сиренам, и вовсе выронил молот, не веря своим глазам.
– Святые боги! – закричал он. – Живыми вернулись!
Странники спешились возле кузницы и поприветствовали мужчину улыбкой.
– Рано вы нас схоронили, – усмехнулся Леон. – Договорились мы с вашими сиренами. Впредь не побеспокоят.
Лишь услышав эту радостную весть, жители побросали свои дела и кинулись к странникам.
– Спасибо вам! – Старая прачка не сдержала чувств, и слезы радости потоком полились по морщинистым щекам. – Не думали, что боги будут так благосклонны к нам. Сможем ли мы отблагодарить вас за помощь, добрые странники?
– Не нужно этого, – ответила Николь и нежно сжала жесткие старческие руки прачки. – Мы сделали то, что должны. Вам незачем нас благодарить.
– Как же незачем? – выкрикнул мужчина из толпы. – Вы нас от гибели спасли!
– Правда-правда, – запричитала девушка рядом с ним. – Просите, что хотите!
Жители заговорили наперебой:
– Денег дадим!
– И еды не пожалеем!
– Или, может, отдохнуть хотите? Каждый из нас приютит вас, как гостей почетных!
– Спасибо, конечно, – смущенно потер макушку Леон, – но денег мы с вас не возьмем.
– Тогда хоть еды в дорогу возьмите, – взмолилась старая прачка.
Пришлось согласиться. Каждый житель деревни принес из своего дома что-то съестное, и когда странники выехали из Регрида, сумки их полнились разнообразными угощениями. С такой ношей ехать оказалось тяжело, однако обидеть местных жителей отказом не допускалось даже в мыслях.
Путешественники проехали большую часть пути до Флоремонта, когда Викери наконец нарушил тяготящую тишину:
– Так, значит, ты последний даймон? – Вопрос прозвучал неловко.
– Если не считать Мариас, то да, – горько усмехнулся Рэйден. – Последний.
– Может, тогда посвятишь нас в подробности? – не унимался рыжий странник.
– Зависит от того, что ты хочешь узнать.
Викери задумался, но с вопросом его опередила Джоанна:
– Что ты теперь намерен делать, Рэйден? Неужели ты действительно собираешься убить Мариас?
Выпустив поводья из рук, Рэйден, словно намеренно растягивая время для ответа, перебросил на плечо собранные в высокий хвост волосы и прочесал запутавшиеся пряди пальцами.
– Пока не знаю. Впервые я не уверен в собственных желаниях.
– Быть даймоном мыслей и тайных желаний и не знать, чего хочешь? Иронично, конечно, – отозвался Леон с едкой усмешкой.
– Можешь злиться на меня сколько влезет, – обернулся на него Кассерген, – но подобные решения не даются легко.
– А по-моему, все очень просто. – Леон остановил лошадь и посмотрел на Рэйдена впервые за все то время, как они покинули владения Вепара. – Ты должен был сказать нам правду!
– И как бы вы жили с этой правдой? Леон, с момента моего вознесения прошло почти полторы тысячи лет. Я видел, как пали боги, как пылали объятые пламенем города, когда люди утратили последнюю надежду…
– Теперь я понимаю, почему у тебя такой скверный характер. Все дело в старческой вредности, – не удержался от насмешливого комментария Викери. За грузом шокирующих новостей юноша не успел растерять свое чувство юмора и, очевидно, теперь держался за него, как за часть здравого смысла среди окружающего его сумасшествия.
– Заткнись, Викери! – раздраженно бросил Рэйден. – Не видишь, что я пытаюсь тут душу излить?
Вик ухмыльнулся и жестом разрешил даймону продолжить речь.
– Так о чем я говорил? – попытался собраться с мыслями Рэйден и тут же был перебит колкой насмешкой Джоанны:
– Старческая память подводит?
Бессфера и рыжий странник разразились таким безудержным смехом, что едва не упали с лошадей.
– Да замолчите вы оба! – прикрикнула на них Николь. Она нагнала Рэйдена и подбадривающе положила руку на плечо. – Не слушай их. Продолжай.
– Да, Николь права, – Джоанна, внезапно принявшая серьезный вид, толкнула Викери в плечо, призывая того успокоиться. – Нехорошо потешаться над стариками.
И выдержав короткую паузу, они снова загоготали, как чайки, завидевшие свежую рыбу.
– Вы неисправимы, – закатила глаза юная Аверлин. – Рэйден, расскажи нам, что случилось после гибели богов?
Рэйден тяжело вздохнул.
– Как я и сказал до того, как меня наглым образом перебили, смерть небожителей повлекла за собой распри между людьми. Кто-то продолжал надеяться на благосклонность Создателя, кто-то отказался от веры, а кто-то использовал неизвестность в своих целях и развязал войну. Почти сто лет на землях Энрии бушевали страх, голод и отчаяние.