– Как быстро вы меняете свое мнение, господин Самаэлис. Еще совсем недавно вы злились на него за несказанную правду, а теперь терпеливо выжидаете, когда он расскажет ее сам? Что-то изменилось?
– Это называется пониманием, господин Реймонд-Квиз. Вам стоило бы ему поучиться.
Впереди них послышался тяжелый вздох, а следом голос Рэйдена:
– Во-первых, я прекрасно вас слышу, – начал он, – а во-вторых, мое настроение обусловлено ситуацией. Вы и сами все поймете, когда мы прибудем на место.
– Если бы ты нам все рассказал, понять стало бы легче, – пробурчал Викери и проскочил между пожилой дамой с корзинкой фруктов и пухлым мужчиной.
Рэйден раздраженно поджал губы и резко завернул за угол. Ребята последовали за ним.
В конце оживленной улицы над другими домами возвышалось здание. Его нельзя было не заметить: яркий перелив солнечных лучей блуждал по алым стенам и золотой глазури крыши. На изогнутых карнизах висели круглые бумажные фонари, освещающие мягким оранжевым светом проулок с веселящимися жителями. Кто-то уже был так пьян, что едва держался на ногах, кто-то, хоть и стоял на своих двоих, держался за стены, а несколько пар, не добравшись до стен заведения, страстно обжимались в темном переулке.
– Нам очень льстит, что ты решил поделиться с нами своим излюбленным местом для развлечений, – брезгливо бросил Викери, глядя на подсвеченную фонарями вывеску «Дом удовольствий», – но все же, зачем мы здесь?
– Явно не за тем, о чем ты подумал, – усмехнулся Рэйден. – Здесь состоится наша встреча с Грехами.
– Грехами? – испуганно пискнула Николь.
– Так это и есть твои проводники? Совсем крышу сорвало? – возмутился Викери. – Они нам глотки перережут, прежде чем мы до Эйрены доберемся!
Рэйден демонстративно цокнул.
– Вот поэтому я и не стал вам говорить. Надеялся избежать истерики.
– А стоило бы! – поддержала странника Джоанна. – Они уже однажды напали на тебя. Думаешь, в этот раз все сложится иначе?
– Будем надеяться, что хозяйка этого заведения не таит на меня обиды за порванное платье, – пожал плечами даймон и, игнорируя возмущение ребят, распахнул тяжелые дубовые двери.
На пороге их встретили яркий сладкий аромат сандала и ванили и приглушенный теплый свет от зажженных свечей. На полу лежали ковры, изысканную мебель покрывали алые ткани, высокие, расписанные вручную вазы хранили в себе свежие цветочные букеты, в глубоких хрустальных чашах горкой лежали спелые фрукты.
Завидев их, Викери потянул руку к налитой соком оранжевой дольке мандарина.
– Не советую, если не хочешь уединиться в комнате с одной их тех милых барышень, – одернул Рэйден. – Здесь все омыто чарами Астарот.
Девушки в откровенных полупрозрачных платьях кокетливо захихикали и поманили гостей пальчиками. Признаться, они были уж очень хороши. Словно прекрасные демоны поднялись из глубин преисподней, чтобы совращать души наивных смертных и утягивать во тьму страсти. Мягкие улыбки в сочетании с налитыми юностью телами располагали отдаться в их опытные руки.
Управляющая заведением – женщина лет тридцати в обтягивающем алом платье – поднялась из-за стойки и вежливо поприветствовала гостей кивком.
– Чего желают молодые гости? – томным голоском поинтересовалась она и протянула даймону красную карту, исписанную золотыми чернилами. – У нас большой список услуг. Наши девочки лучшие во всем западном государстве и с радостью исполнят любое ваше пожелание.
– Боюсь, сегодняшнее мое пожелание может исполнить только ваша госпожа, – усмехнулся Рэйден и отодвинул карту услуг, даже не взглянув.
Женщина сузила глаза и вгляделась в лицо юноши через квадратную оправу очков.
– Рэйден Кассерген? – Ее алые губы расплылись в довольной улыбке. – И как я сразу не узнала этот надменный мальчишеский тон. Давно тебя видно не было. Наши девочки соскучиться успели. Слава о твоих навыках до сих пор в этих стенах не утихает.
Леон бросил взгляд на даймона. Он, конечно, не был поражен тем, что Рэйден являлся завсегдатаем подобных мест, но чтобы его настолько расхваливал персонал? Неужто он и вправду настолько искусен в постельных делах, как говорит управляющая?
Заметив удивление на лицах друзей, Рэйден поспешил одернуть управляющую, чтобы не упасть в их глазах еще ниже. Он и так знал, как умело она может изрекать речи, чтобы забить голову посетителям борделя. Страшно было помыслить, к каким выводам друзья придут после ее слов.
– Я здесь не за тем, чтобы слушать низкопробную лесть, Левель. Где нам найти вашу госпожу?
– Госпожа Астарот сейчас пребывает в Ассамблее страсти. Вам будет угодно, чтобы я вас провела?
– Да, это будет любезно с твоей стороны.
Левель кивнула и жестом поманила их в арочный коридор за шифоновой шторой. Покрытые туманом проходы уводили на лестницы верхних этажей, где располагались комнаты для уединения, и в большие залы, из-за дверей которых гости слышали звуки чужого сладострастия. Рычащие стоны мужчин и громкие крики женщин, находящих удовольствие в слиянии тел, звучали отовсюду. Даже закрыв уши ладонями, от них не получилось бы избавиться.
Порой стоны переходили в пугающие крики и мольбы, раздавались звуки ударов и звенящее шипение рассекающего воздух хлыста. Вероятно, не все посетители дома удовольствий находили возбуждение в привычном половом акте, но даже в подобной жестокой услуге здесь отказать не смели.
Левель довела их до нужного зала и поклонилась.
– Госпожа внутри. – Она поспешила предупредить: – Как бы сильно вас ни взволновало происходящее в Ассамблее страсти, прошу не прерывать. Госпожа будет в ярости, если наших клиентов покинет удовольствие от вашего появления.
– Может, нам стоит подождать вас на улице? – неуверенно предложил Викери, когда Левель удалилась.
– Пришло время взрослеть, Рыжик, – резко отклонил предложение Рэйден и положил руки на длинные дверные ручки.
– Н-но я не хочу! – заикаясь вскрикнул он. – Это не то, что должны видеть все люди!
– Те, кто находятся по ту сторону двери, так не считают, – хмыкнула Джоанна. – Для них удовольствие в наблюдении их страсти.
Викери смущенно попятился, но Николь крепко сжала его руку. Щеки ее пылали, однако она уверенно смотрела вперед и без дрожи в голосе изрекла:
– Пошли!
Рэйден распахнул двери и уверенно вошел первым в просторный заставленный свечами зал. По мраморным усыпанным лепестками полам ползли плотные клубы дыма, обвивающие страстью обнаженные тела. Оставив тяготы жизни за стенами дома удовольствий, гости борделя снискали рай в низменном желании. Здесь не было своего и чужого – все общее: люди, застеленные шелком кровати, предметы, что могли подарить блаженство.
От подобной раскованности глаза лезли на лоб. Увидеть тут можно было всякое, а некоторое хотелось бы навсегда развидеть, но были среди посетителей и те, кто предпочитал классическую любовь, но даже они находили, как разбавить наскучившее однообразие, – устраивали групповые развлечения. Одну из женщин, которую краем глаза успел заметить Леон, пронзали сразу трое мужчин, доводя ее стонущее и извивающееся по простыням тело до громкого исступления. Смотреть дальше Леон не стал. Ему вспомнились ночь в культе Создателя, тесная молельня и избранные, подминающие в страстном безумии ткань на алтаре.
В конце зала на высоком черном троне сидела Астарот. Закинув тонкие ноги на подлокотник, она с горящими удовольствием глазами наблюдала, как молодой мужчина целует ее пальцы и щиколотки, поглаживает бедра, не сводя взгляда с дурманящего красотой лица.
У подножья трона за происходящим вокруг следили седовласые близнецы Ситри. Облокотившись на деревянную царгу, девочка наслаждалась ласковыми поглаживаниями Астарот, а мальчик разлегся на ступенях и испепелял пронзительным взглядом новоприбывших гостей.
От Астарот их появление также не укрылось. Она прошептала что-то юноше, что ласкал ее ноги, и, подтянув того за подбородок, слилась с ним в пылком поцелуе. Но показная страсть была недолгой. Она легко оттолкнула мужчину от себя, и тот с улыбкой удалился к резвящейся на кровати паре, вероятно, решив составить им компанию. Грех спустила ноги на пол и с довольной улыбкой, от которой бросало в дрожь, уставилась на ребят.
– Добро пожаловать в обитель греха, – величественно произнесла она и громко расхохоталась.
Глава 19. Сердце мира в оковах раздора
Смех Астарот прозвучал как припадок сумасшедшей. Он колол разум и холодил нутро. На его фоне даже смущающие звуки соитий стали тише.
Астарот поднялась с трона и, цокая тонкими каблуками, спустилась по ступеням. То ли от знания ее кровожадной натуры, то ли от кривого оскала сердце уходило в пятки. Странница обладала внушительной аурой, под тяжестью которой хотелось пасть на колени, и лишь презрение удерживало ребят от столь унизительного проявления слабости.
Преисполненные забавы глаза буравили Рэйдена, но и он не сводил с нее взгляда – осторожничал.
– Давно ли это было? – промурлыкала она, и острые когти нежно проскользили по скуле даймона. И она сама же ответила на свой вопрос: – Ах, как давно!
Рэйден отстранился, лишая ее радости прикосновений, и холодно вопросил:
– О чем ты? – Взгляд, словно острые кусочки льда, вонзился в Греха.
– Как давно ты не приползал ко мне, прося о помощи, – причмокивая губами, проговорила она ему на ухо, но так, чтобы остальные тоже слышали ее слова. – А нет, кажется, припоминаю наш последний раз… тот страстный дождливый вечер, когда ты молил меня вырезать из твоего сердца трепетные чувства к тому, кого ты поклялся больше не искать.
– Кажется, именно тогда ты воспользовалась этим и навсегда загубила нашу дружбу, Астарот. А ведь я готов был простить тебе то, что ты встала на сторону Мариас в тот злополучный для небес день.
– Дружбу? – удивленно хохотнула Грех. – Наши отношения можно назвать любым словом, но только не этим, милый. Ах, наивный маленький Данталион, неужели ты и вправду верил, что хоть одна богиня могла бы устоять перед твоим очарованием? Не будь рядом Мариас, каждая воспользовалась бы шансом опоить и возлечь с тобой. Но твое внимание не принадлежало ни одной из нас. А что же теперь?