— Летняя площадка работает только летом. — И добавила: — Понимать надо!
Эта фраза меня весьма развеселила:
— Алина, летняя площадка работает только летом! Понимать надо! Пошли внутрь.
На этот раз она не возражала.
Не смотря на дневное время, в ресторане почти не было свободных мест. Выбирать не приходилось. Мы сели за стол, расположенный рядом с входом. Впрочем, на проходе мы не сидели. У каждого стола было свое пространство, отгороженное от других столов невысокими перегородками-заборчиками. Тех, кто сидел за соседними столами, было видно совсем чуть-чуть: поверх перегородок торчали одни макушки.
Сделав заказ, мы расслабились в предвкушении сытной и вкусной пищи. Поесть решили основательно: заказали по куриной лапше, которую обещали подать в горшочках, гуляшу по-гуцульски и по куску вишневого пирога.
Сидели молча. Алина продолжала изучать меню, она хотела еще заказать вина и раздумывала, какое выбрать. Я закрыла глаза, откинув голову на высокую спинку стула. За перегородкой, за соседним столом, разговаривали двое — мужчины. Я бы и не слушала, но уши же не заткнешь? В какой-то момент я поняла, что их голоса мне знакомы — где-то я их уже слышала. Говорили на украинском языке, быстро, словно желая выговориться.
Я не смогла удержаться, чтобы украдкой не оглянуться. Коротко остриженный затылок принадлежал Ярославу. Вчера, сидя в его машине, я имела возможность хорошо запомнить именно эту часть его головы. Вторым мужчиной оказался Богдан. Слава богу, он в этот момент увлеченно ковырялся в тарелке и не встретился с моим взглядом.
Я резко отвернулась и сползла по спинке стула вниз, чтобы из-за перегородки меня не было видно. Алина удивленно на меня посмотрела и открыла уже рот, чтобы спросить, что со мной. Я приложила указательный палец к губам и прошептала, кося глазами за перегородку:
— Тише! Там Ярослав и Богдан.
Алина переместилась на мою сторону. Обе, затаив дыхание, приникли к деревянному частоколу.
— Вот ведь стерва! — пыхтел от злости Ярослав. — Скажешь, не знала, где ее муженек деньги на поездку взял? Я к ней по-хорошему, мол, отдай деньги. А она отморозилась: «Не знаю ни о каких деньгах. Мы люди не бедные. Сбережения имеются. У чужих в долг не берем. Наговариваешь ты на Василя, Ярослав».
— Раду я знаю давно. Ей соврать — раз плюнуть. Катьке сколько раз запрещал с ней видеться, да только у твоей сестрицы один ответ: «Рада жить умеет. У нее есть чему поучиться!» Чему поучиться? Как людей обирать? — тут Богдан запнулся, как видно, вспомнив, что его шурин сам в свое время отсидел срок за мошенничество.
— Да ладно, проехали, — снял напряженность Ярослав. — Я так себя не вел. Чтобы у своих? Да чтоб мне у параши гнить три срока подряд. Василь ко мне как к брату подошел: «Давай бизнес закрутим. Есть проверенный человек в Египте, он поможет наладить поставку чемоданов. Натуральная кожа по цене дерматина!» Я, лох последний, клюнул. Мало того, что купил ему билет, так еще денег дал на взятки чиновникам, чтобы те нам нужные бумаги выдали на товар. Про билеты я Раде и не заикнулся. Отдай деньги, что я Василю здесь давал, на судне. А она: «Не знаю, я ни о каких деньгах. Те, что мы брали с собой в поездку, у меня. Других нет. Если они были, то только у Василя».
— А если Василя убили с целью ограбления? Пырнули ножом и забрали деньги? — зашептала мне в ухо Алина.
На ее вопрос ответил Ярослав:
— Врет! Нагло врет! Василя нашли в арабской рубахе. В ней нет карманов. Куда бы он деньги прятал? В трусы? Я присутствовал, когда его полиция осматривала. Рубашку сняли. Под ней кроме трусов ничего не было. И трусы самые обыкновенные — семейные, без карманов. И в руке бы он пачку денег не носил. Врет Рада! У нее деньги!
— Много?
— Три штуки я ему дал. И главное, расписку с этого кренделя не взял. Идиот! Я бы каюту обыскал, но эта стерва, из каюты практически не выходила. Еду ей Зося из ресторана носила.
— Ты будешь смеяться, — признался Богдан, — но и меня Василий обштопал. Нет, не в этот раз, весной. Пришел ко мне в санаторий, спросил, не нужны ли мне приборы для физиотерапии. Есть у него, дескать, друг, физик по образованию. Такие медицинские приборы классные делает — все, что хочешь, можно вылечить. Я ему говорю, мол, надо посмотреть. «Что смотреть, если у физика запись на приборы на год вперед? Продает с паспортом и с отметкой, что прибор продан через «медтехнику». Цена договорная, на ценник можно не смотреть, как договоритесь. Выгода и тебе, и мужику. Ты экономишь на цене, он зарабатывает деньги. Единственно, просит задаток, так сказать, на исходный материал: провода, проводники и что там еще нужно для внутренностей прибора», — вот такое предложение мне сделал Васька. Надо было, конечно, отказаться, но черт попутал. Сейчас в санаториях все процедуры платные. Помогли тебе они или нет, а плати. Я подумал, что эти новые приборы я отобью уже через месяц, тем более что половина старых вышла у нас из строя. Дал я Василю деньги — потянулись обещания: «через месяц получишь», «физик заболел», «уехал на свадьбу дочери», «детали везут из Германии — застряли на таможне», и прочая лабуда. Месяц назад я Василю позвонил и потребовал: «Договаривался я с тобой? Деньги у меня брал? Вот и возвращай мне всю сумму до копеечки». Он стал давить на жалость, мол, нет у него сейчас денег. А потом мне Катя сказала, что вы с Василем собираетесь в Египет. Вот тогда я и решил: «Специально поеду, чтобы деньги с него содрать. С пустым карманом за границу не едут». Хотел по-мужски с ним поговорить, но он от меня бегал, как черт от ладана. До сих пор не пойму, почему ты не сказал мне и Кате, что решил с жуликом бизнес организовать?
— Кто ж о бизнесе кричит, когда все только на стадии переговоров? Я боялся такого выгодного партнера потерять.
— Да, — вздохнул Богдан, — и на старуху бывает проруха. Я ведь в мединституте психологией увлекался. Столько книг прочитал и, видно, зря, если проходимца не раскусил.
— А я? Что обо мне говорить? После того, как ко мне вчера эти дамочки из Интерпола в машину подсели, я и думать о потерянных деньгах забыл. Наглючие, настырные, что ни слово — ловушка.
— Это он о нас, — с гордостью отметила Алина.
— Меня они на корабле допрашивали. Глазками буравят, под корку норовят залезть, чтобы мысли прочесть. Очень неприятные особы. Я про то, как Ваську меня обул, ничего говорить не стал — такие непременно все наизнанку вывернут и к суду притянут. А там разбираться не станут. Мотив был? Был! Сейчас и за меньшее убивают, потому — пожалуйте на нары. Лучше потерять пять тысяч долларов, чем свободу.
— А я сказал. Вот дурень! Может, пронесет? Хотя, с моими-то судимостями? Богдан, я сегодня же уеду. Где меня искать, ты не знаешь.
— Могила! — рявкнул Богдан. По голосам мужчин можно было предположить, что сидят они в ресторане давно и не за пустым столом.
— Давно хотел тебя спросить: как этот полудурок Роман оказался в нашей компании?
— Твоей сестрице захотелось в поездку подружку, Светку, взять. Роман месяц как вернулся из Львова. Кому-то ремонт делал. Денег заработал. Потом целых две недели агитировал трускавчан и гостей города посетить Египет. Собрал небольшую группу, в туристическом агентстве ему приличную скидку сделали.
— Надо же, каким организатором оказался… на свою голову, — вздохнул Ярослав и добавил: — Как этим дамочкам из Интерпола не пришло в голову и его смерть на меня повесить? Ведь весь круиз только под ногами и крутился. Достал своим: «Пора выпить, пора выпить. Не послать ли нам гонца?» Вот и допился. Пора. Давай, Богдане, друже, выпьем на посошок, — предложил он шурину. — И еще за то, чтобы Ваську черти жарили на медленном огне.
Послышалось бульканье и звон бокалов. Минуты через три Ярослав крикнул:
— Официант! Счет!
В это время нам принесли первое. Мы склонили головы над тарелками. Нам казалось, что так на нас не обратят внимания. Заметили нас дружки или нет, не знаю, поскольку в тот момент, когда они проходили мимо нашего стола, я видела перед собой только грибы, в изобилии плавающие в расписном горшочке — куриная лапша оказалась еще и с грибами.
Глава 25
Входная дверь заскрипела. Повеяло свежим воздухом. Я подняла голову. Богдан и Ярослав, нежно поддерживая друг друга, выходили из ресторана.
Проводив их взглядом, Алина тут же высказала свое мнение:
— Похоже, Роман и впрямь свалился по пьянке за борт. А что касается Василя, то и у Богдана, и у Ярослава мотив был! Каждый из них, осознав, что денег им не видать как собственных ушей, мог убить Ваську. Вот только как у них выбить признание, ума не приложу. Чувствую, Ярослав вообще в бега ударится. Его искать, что ветра в поле. Остается Богдан. Какие у нас к нему претензии? Он солидный человек. Попробуй докажи, что он давал этому проходимцу деньги. Рада, даже если и знала о деньгах, то ни за что не признается, поскольку ей в этом случае придется отдавать.
— Богдан и Ярослав не убивали Василя, — покачала я головой, отодвигая от себя тарелку. — Неужели ты не слышала, что каждый до последнего дня круиза надеялся вернуть свое. Кто будет возвращать деньги? Покойник? Нет! Им Василий нужен был живой. И Лиде мертвый Василь ни к чему.
— Кому тогда был нужен мертвый Остапенко?
— Над этим вопросом мы бьемся пять дней, — констатировала я. — И знаем только, что это был украинский гражданин.
— Украинский… А если старуха-свидетельница соврала? Она толком не могла сказать, на каком языке говорили — украинском, белорусском или польском? Это мы решили, что говорили на украинском языке, поскольку не встречали на корабле ни одного белоруса или поляка.
— Старуха не обманула, и мы не ошиблись — в ту ночь к Василию подсаживалась Лида.
— Не факт, что она единственная, кто хотел поговорить с ним. Старуха ушла, и к Василию мог подсесть кто угодно, не только украинец, — загрустила Алина. — Русский, араб…. Француза одного я видела. Марина, что делать? Подозреваемых у нас нет. Это факт.