— Вообще, — добавила она.
Тони отложил вилку.
— То есть я могу напрасно не стараться и уйти хоть сейчас?
Лиза махнула рукой в сторону двери.
— Ни в чем себе не отказывай. Только не подумай, что я предлагаю оплатить счет. Если ты оставишь его мне, клянусь, я найду твой антикварный магазин и сожгу его дотла.
У Тони снова загорелись глаза.
— Возможно, это стоит магазина, — проговорил он.
Поскольку Тони никак не показывал, что собирается уходить, Лиза продолжила есть, зная, что он наблюдает за ней. Она умышленно не обращала внимания ни на него, ни на чувства, которые он в ней разворошил, потому что на богатом горьком опыте не раз убеждалась, насколько ложными они могут быть.
Наконец официант пришел убрать тарелки, и к тому времени, как в бокалы долили шампанского, принесли второе блюдо — филе камбалы, пассерованное в ржаных сухарях, моллюски-бритвы, маринованную морковь и соус велюте с кориандром.
— Великолепно, — оценил Тони.
— Хороший выбор, — согласилась Лиза, когда сама попробовала.
Проглотив очередную порцию еды, Тони сказал:
— Знаешь, что я сейчас делаю?
Понимая, что не следует поддаваться на его уловки, Лиза все-таки спросила:
— Кроме того что ешь?
— Я пытаюсь сказать, что рад за тебя, — проговорил он, — но, честно говоря, получается с трудом.
— Радости от тебя никто не требует, — уверила его Лиза непринужденным тоном, как будто в самом деле так думала. Нет, она действительно так считала в какой-то мере.
Вместо того чтобы рассмеяться, как ожидала Лиза, Тони задумался над ее репликой, потом кивнул.
Не желая, чтобы он слишком долго размышлял над ее жизнью, она сказала:
— Почему бы тебе не объяснить настоящую причину, по которой ты заманил меня сюда?
— Но я уже объяснил, — напомнил Тони. — Я не верю, что ты создана для брака, то есть для брака с кем-либо, кроме меня.
Чувствуя, что опять начинает свирепеть, Лиза сказала:
— И ты решил поделиться со мной своими бредовыми идеями, потому что...
— У тебя еще есть время передумать.
При этих словах ее вилка со звоном упала на стол.
— Послушай, — с жаром выпалила Лиза, пытаясь не повышать голос, — я ни при каких условиях не намерена менять свое решение ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Я хочу этого, и Дэвид тоже, и меньше чем через шесть недель я стану его женой.
Вилка Тони более мягко опустилась на тарелку.
— Знаешь, у меня отвратительное чувство, что ты не шутишь.
— Даже не сомневайся.
Он принялся кивать и довольно долго не мог остановиться.
— Хорошо, — проговорил он наконец. — У меня есть шансы попасть на свадьбу?
Изумившись, что ему вообще такое взбрело в голову, и глубоко сомневаясь в чистоте его побуждений, Лиза сказала:
— Примерно такие же, как выиграть в Вегасе еще один особняк.
— В Монте-Карло.
— Не важно.
Вероятно, это было безумием, но Лиза до сих пор испытывала к Тони теплые чувства и не исключала, что они останутся в ее душе навсегда. Поэтому она проглотила свою злость и более мягким тоном сказала:
— Пожалуйста, не пытайся испортить то, что сейчас происходит в моей жизни. Дэвид замечательный человек, и у нас особенные отношения... Между нами с Дэвидом есть что-то, чего никогда не было и не могло быть между мной и тобой, сколько бы мы ни прожили вместе.
Тони помолчал немного, пытаясь разгадать этот ребус, но в конце концов сдался и попросил «показать ответ».
— Доверие, — сказала ему Лиза. — Пожалуй, я не понимала, как много оно значит, пока наконец не нашла его. Мы никогда не доверяли друг другу, Тони. По крайней мере, я никогда не доверяла тебе. Большую часть времени я понятия не имела, где ты, с кем ты и в какую нелепую или сомнительную аферу впутаешься в следующий раз.
— Не аферу, а проект, — поправил Тони. — Мне не нравится, как звучит слово «афера».
При этих словах Лиза почему-то рассмеялась и, противясь своему желанию погладить Тони по руке, сказала:
— Ладно, проект. И кстати...
Он посмотрел ей в глаза.
— Я только что солгала. Иногда я все-таки о тебе думаю.
Тони улыбнулся, но улыбка быстро сползла с его лица.
— Мне тяжело это принимать, — сказал он, — но я не жду, что ты поверишь.
— Если тебе и тяжело, то только от понимания, что я для тебя недоступна. Нет, послушай, — сказала она, когда он открыл рот, чтобы возразить. — Если я сейчас уйду от Дэвида, чтобы стать супругой достопочтенного Антиквара из Котсуолдса, ты прекрасно знаешь, что через несколько недель он отчалит в Сидней, или Сьерра-Леоне, или в какую-нибудь другую горячую точку, в которой можно найти на свою голову какие-нибудь дикие приключения.
Он повел бровью.
— Испытай меня.
— Нет. Помимо всего остального, я никогда так не поступила бы по отношению к Дэвиду.
— Этот аргумент не кажется мне достаточно веским.
— Есть и другие.
— Значит, ты на самом деле любишь его?
Она кивнула.
— Да, люблю. Будь с собой честным: не узнай ты о Дэвиде, прошло бы еще три года, а то и больше, прежде чем тебе взбрело бы в голову меня искать. И я не уверена, что даже тогда ты бы счел нужным это сделать.
Тони вздохнул и откинулся на спинку кресла.
— Здесь ты ошибаешься, — сказал он, — потому что вся эта затея с домом в Котсуолдсе и антикварным бизнесом была проектом. А целью проекта было показать тебе, что я способен остепениться и жить, как нормальный человек, если тебе этого хочется, а я все еще не вполне уверен, что это так. Ну да ладно, проехали. Я долго возился, пока все это устроил, и теперь, — он опять вздохнул, — вижу, что опоздал, как последний неудачник.
Сердясь, что Тони так умело играет на ее чувствах, Лиза сказала:
— Найдешь другую. Ты всегда находишь.
Их взгляды встретились, но в следующую секунду Лиза почувствовала, что начинает поддаваться обаянию Тони, и ей пришлось отвести глаза.
Прошло еще несколько долгих мгновений, пока Лиза наконец сказала:
— Мне, пожалуй, пора идти.
He услышав от Тони возражений, она положила салфетку на стол и взяла сумочку.
— А Брендану еще от меня достанется, — сказала она, пытаясь на прощание пошутить и разрядить обстановку.
— Не будь к нему слишком строгой, — отозвался Тони, поднимаясь вместе с ней. — Он хороший парень.
Обойдя стол, он заключил Лизу в объятия, которые были гораздо нежнее, чем в начале их встречи.
— Если что-нибудь пойдет... Если ты когда-нибудь почувствуешь...
Лиза понимала, о чем он пытается сказать, и очень надеялась, что не скажет.
— Я теперь обзавелся визитными карточками, — проговорил он наконец. — Без них — никуда, согласна?
Улыбнувшись, когда Тони вложил ей в руку визитку, Лиза сказала:
— Приятно было тебя повидать. Ты же знаешь, что я желаю тебе добра, правда?
Он кивнул, и Лизе показалось, что он сглотнул подкативший к горлу ком.
— Слушай, мне жаль насчет твоей работы, — сказал он, — но не вешай нос. Если разобраться, она тебе теперь и не нужна.
Лиза нахмурилась.
— Я в творческом отпуске, — сказала она.
Тони на секунду задержал на ней взгляд, потом, поняв, что ляпнул лишнее, в отчаянии застонал.
— Брендан говорил... Черт, не помню, что он говорил, но я был уверен, что он рассказал тебе...
— Тони, что ты знаешь такого, чего не знаю я?
Явно чувствуя себя хуже и хуже с каждой секундой, Тони сказал:
— По всей видимости, к концу октября журнал закроется. Учитывая общий фон плюс все эти дела с Интернетом, дольше они не протянут.
— Понятно, — сказала Лиза, чувствуя, как кровь с шумом приливает к вискам. Мало того что журнал закрывают, так еще узнать об этом таким образом... — Придется-таки поговорить с Бренданом, — добавила она и, быстро приклеив улыбку, чтобы скрыть свое потрясение, коротко чмокнула Тони в щеку и ушла.
Пока Лиза добиралась до квартиры, ей удалось дозвониться Брендану, но Тони явно опередил ее, ибо с первых слов редактора стало ясно, что он ждал ее звонка.
— Дорогая, прости меня, прости. Я виноват, что ты узнала об этом так, — виновато простонал он. — Я должен был четко объяснить Тони, что у меня еще не было возможности с тобой поговорить. Теперь он чувствует себя гадко, и я тоже. Что я могу сделать, чтобы загладить вину?
— Ничего, — безжалостно ответила Лиза и, находясь на улице и не желая изливать свой гнев при чужих людях, с огромным удовольствием дала отбой.
Если бы кто-то сказал, что этот неожиданный поворот в карьере выбил Лизу из седла, она бы ответила, что в жизни не слышала такого преуменьшения. Узнать об этом от Тони Соммервиля, которому хватило наглости свалиться на нее как снег на голову — нашелся герой второразрядного фильма, черт бы его побрал, примчался, видите ли, «спасать ее от самой себя», — явилось таким ударом, что теперь ей было очень трудно вернуть себе ясность мысли.
Она расхаживала взад-вперед по комнате, останавливалась и опять начинала ходить. Нужно найти другую работу, и она займется этим прямо сейчас, ибо тот факт, что поток ее доходов только что намертво перекрыли, начинал ощущаться, как самая настоящая ампутация. Не важно, что Дэвид состоятельный человек и, конечно же, скажет, чтобы она не переживала и что он сам обо всем позаботится. Важно, что, сколько Лиза себя помнила, она всегда зарабатывала сама. Тони сказал, что у нее «маниакальное стремление к независимости», и единственный раз в жизни оказался прав, потому что ее автономность, самостоятельность, свобода выбирать, быть, существовать и даже дышать, раз уж на то пошло, всегда были в ее собственных руках. Независимость была для нее такой же неотъемлемой частью, как сама ее личность, поэтому, лишившись ее, она просто перестанет быть собой.
Сейчас Лиза стояла посреди гостиной и смотрела на свое отражение в зеркале над каминной полкой. «Встревоженная, помятая и потерянная женщина, — с гнетущим чувством призналась она. — Мне страшно».