В какую-то минуту она сделала рывок, догнала Скипера и выдохнула: «Бежим!» Пес бросился к ней и, несмотря на возраст, храбро потрусил рядом. Вместе они пробежали через лес и вдоль линии мыса к скамейке на берегу открытой ветру бухты. Сюда Дэниел приводил ее, охваченный безумством их стремительного романа, здесь он рисовал ей картину совместной жизни, жизни с ребенком, которого она не хотела оставлять, с домом, в котором они могли бы вместе состариться, с родственниками – его родственниками, – которые будут заботиться о них так, как должны заботиться друг о друге родные люди, не из-за чувства вины или долга, как Триш и Тед, а из-за любви и преданности. Это все казалось прекрасной сказкой, и она поверила в нее, потому что хотела, чтобы все было именно так.
У скамейки она остановилась, глубоко дыша, грудь ее вздымалась под спортивной кофтой с капюшоном. Ванесса посмотрела на мост Бэй-Бридж и вспомнила, как Квентин в тринадцать лет сам плавал на «Луне-рыбе», которую Дэниел купил ему на день рождения. Он так ловко управлялся со штурвалом, был таким уверенным в себе, что ей не оставалось ничего другого, кроме как потворствовать его увлечению морем, хотя сама она его не понимала. Он был Паркером, как часто повторял Дэниел, а Паркеры – моряки. Она снова почувствовала удовлетворение и печаль из-за превращения Квентина в подростка. В том году он начал отдаляться от нее, отказываться от воскресных уроков музыки ради дневных плаваний в бухте. В том году они с Дэниелом впервые составили маршрут кругосветного плавания.
Она продолжила пробежку, теперь более свободным шагом, по широкой петле, ведущей обратно к парковке. Скипер несся рядом, вывалив язык. Она так увлеклась впитыванием окружавшей ее тишины, что не сразу почувствовала вибрацию «айфона» в кармане. Когда она его достала, вызов уже переключился на голосовое сообщение. Это был Кертис. Она перезвонила ему.
– Какие новости? – сказала она, ощущая внутренний покой, какого не чувствовала уже три дня.
– Ты где? – спросил он.
– На Пойнте. Что-то случилось?
– Не знаю, – осторожно ответил он.
– Как это? – встревожилась она. – Что случилось?
– Не могу говорить по телефону. Возвращайся домой поскорее.
Ванесса свернула на подъездную дорожку и с визгом тормозов остановилась за «мерседесом» Кертиса, не обращая внимания на телевизионщиков из Си-эн-эн, которые устанавливали оборудование для прямого эфира на своем фургоне за линией кипарисов, прикрывавших дом от улицы. Репортер помахал ей, но Ванесса поспешила к Мэри, которая ждала ее на пороге. Агент ФБР провела ее в дом. Дюк и Кертис разговаривали в гостиной, Ивонна сидела на диване, листая последний номер «Архитектурного дайджеста».
– Что происходит? – спросила Ванесса, когда они все собрались вместе.
– Несколько минут назад зазвонил телефон, – объяснила Мэри. – Мы поставили его на прием голосовых сообщений, но звонивший ничего не сказал. Номер был международный. Я решила, что это Ариадна, но, когда прочитала вслух код страны, Кертис меня поправил. Восемьсот восемьдесят один – спутниковый номер.
– Дэниел! – сообразила Ванесса.
Кертис кивнул:
– Это был его номер.
– Что это означает? – в замешательстве спросила Ванесса. – Почему они разрешили ему звонить сюда?
Голос Кертиса стал серьезным:
– Мы не думаем, что это Дэниел звонил.
– То есть… – Воображение Ванессы разыгралось не на шутку. – Но зачем им…
– Я позвонила своему шефу в Вирджинию, – подхватила Мэри. – Он в командном центре, где занимаются этим случаем. У них есть прямая связь с «Геттисбергом». Деррик разговаривал с пиратом по имени Ибрахим. Военные хотели передать им безопасное радио, чтобы продолжить переговоры, но Ибрахим оборвал контакт. Это было полчаса назад. Там сейчас вторая половина дня.
– Думаете, мне звонил Ибрахим? – тихо спросила Ванесса.
Стронг кивнул:
– Это единственный логический вывод. Но, если мы правы, ситуация быстро усложнится…
Прежде чем консультант по безопасности успел объяснить свои слова, телефон снова зазвонил.
Мэри первая подошла к аппарату.
– Тот же номер. – Она протянула трубку Ванессе. – Ответить должны вы. Включите громкую связь. Я буду записывать.
Ванесса уставилась на трубку так, будто ей предлагали гремучую змею.
– Вы что, шутите?
Агент ФБР покачала головой:
– Он не знает, что мы здесь. Нужно выяснить, чего он хочет. Слушайте свой внутренний голос. Не говорите ничего такого, что может заставить его волноваться. Пусть он сам выговорится.
Ванесса взяла телефон, стараясь сдержать нервную дрожь. Нажала на кнопку «говорить» и включила громкую связь.
– Алло, – тихо произнесла она.
– Это Ванесса Паркер? – с иностранным акцентом отозвался мужской голос.
– Да, – подтвердила она.
– Меня зовут Ибрахим, – продолжил мужчина. – Думаю, вы знаете, кто я. Ваши муж и сын со мной. Можете поговорить с ними.
– Ванесса, – сказал Дэниел, и ее сердце сорвалось в пропасть. – У нас все хорошо. Квентин в порядке. Они ничего нам не сделали. – Когда она не отозвалась, он прибавил немного громче: – Ванесса, ты слышишь меня?
– Слышу, – ответила она, сдерживая набежавшие на глаза слезы.
Она собиралась сказать ему тысячу разных слов, но сейчас не могла вспомнить ни одного. Сердце у нее в груди разорвалось, но продолжало упрямо биться, как тонущий пловец, изо всех сил гребущий к свету.
– Извини меня, – сказал Дэниел дрожащим от чувств голосом. – Это я во всем виноват. Не знаю, сможешь ли ты меня простить.
По ее щекам покатились слезы. «Я думала то же самое. Но сейчас это не имеет значения. Ничто не имеет значения, кроме одного: вашего с Квентином возвращения».
– Я купила билет на самолет, – выпалила она, не давая себе времени задуматься. – В Кейптаун. На Рождество.
Его изумление было таким же очевидным, как и его чувства:
– Правда?
– Я снова играла Бетховена. По памяти. – Она вздохнула. Ее разум понесся на волне вдохновения. – Ты ведь просил меня сделать это.
Трубка ответила молчанием.
– И поэтому ты должен там быть, – продолжила она. – Хорошо?
– Хорошо, – сказал он так, будто произнес клятву. – Договорились. Даю Квентина.
– Мам? – начал Квентин. – У нас все хорошо. Не волнуйся. С нами ничего не случится.
Услышав голос сына, Ванесса совсем расклеилась.
– Я так рада это слышать, сынок, – сказала она, шмыгая носом. – Мы найдем способ вернуть вас домой.
На линии снова зазвучал голос Ибрахима:
– Миссис Паркер, я хочу вернуть вам вашу семью. Но есть цена. Пять миллионов долларов следует доставить в место, координаты которого я вам сообщу. Деньги должны быть там до семнадцати ноль-ноль по восточноафриканскому времени в понедельник, четырнадцатого ноября. Кроме этого вы должны отозвать своих военных. Мы не отпустим заложников, пока не получим подтверждения от Пола, американского переговорщика, что корабли вокруг нас позволят нам пройти. Все понятно?
– Это крупная сумма, – сказала Ванесса, чувствуя кислотное жжение смятения. «Пять миллионов долларов? Даже Кертису и Ивонне будет не так просто достать столько». – Нам нужно больше времени.
– Сроки не обговариваются, – отрезал Ибрахим. – Если сделаете все, как я прошу, ваша семья не пострадает. Если нет – они умрут. Завтра на рассвете я позвоню, и вы дадите свой ответ.
И связь оборвалась.
Ванесса посмотрела на Мэри и Дюка.
– Что нам делать? – спросила она, чувствуя себя так, будто на ее шее затянулась удавка.
– Он не оставил нам выбора, – мрачно промолвил Дюк. – Придется соглашаться.
– Мне кажется, это шанс, – вставил Кертис. – До сих пор мы никак не могли повлиять на исход дела.
– Где нам взять такие деньги? – спросила Ванесса.
Кертис грустно улыбнулся:
– Пять миллионов – это просто затравка. Он снизит цену. Это всего лишь обычная сделка. – Он бросил на Мэри твердый взгляд. – Если правительство нас не оставит.
Агент ФБР напряглась. Достав «блэкберри», она тронула цифру быстрого вызова.
– Не стоит ничего предпринимать, не поговорив с Дерриком.
Пол
Пол стоял на крыле мостика «Геттисберга» и смотрел в бинокль на «Возрождение». Предвечернее солнце, наполовину скрытое облаками, осыпало океан бирюзовыми крапинками. Сорок пять минут прошло с тех пор, как Ибрахим неожиданно отключился. Пол пытался снова вызвать пирата, но безуспешно: все сказанное им в эфир осталось без ответа. В переговорах что-то изменилось. Пол услышал новую интонацию в голосе Ибрахима. Его последние слова прозвучали как прощание. Пол обсудил это с Родригесом, но тот не знал, что и думать. Что это – блеф? Вызов? Или Ибрахим пытался заставить военных раскрыть карты?
Сзади отворилась дверь.
– Пол, – сказал капитан Мастерс, – Брент Фрейзер снова вас вызывает. Можете ответить здесь, если хотите.
Капитан указал на аппарат под перилами. Пол взял трубку:
– Привет, босс. Полагаю, ты уже в курсе.
Фрейзер сухо усмехнулся:
– Наконец-то я тебя обскакал. Ибрахим только что звонил Ванессе по спутниковому телефону и назвал размер выкупа. Пять миллионов долларов к пяти часам понедельника по местному времени. Либо он тянет время, либо хочет настроить семью против нас.
Пол был поражен. За десять лет работы переговорщиком его еще никто не заставал врасплох. Это было крайне неприятное чувство.
– Ты, наверное, догадываешься, – продолжил Фрейзер, – что многие здесь недовольны. ЦРМУ запланировал совещание на полночь по вашему времени. Участвуют адмирал Принс, Аманда Вулф из Бюро, Гордон Талли, советник по нацбезопасности, и его помощница Эрика Ватсон, Редман, Мастерс, ты и я. Белый дом ищет оракула. Они хотят, чтобы кто-нибудь сказал им, что нужно делать.
«Добро пожаловать в клуб», – подумал Пол. И тут у него возникла идея.