У Пола внутри все сжалось.
– Что предлагает Принс?
– Он давит на Белый дом, чтобы они дали добро на устранение, если Ибрахим не сдержит слова.
«Что почти наверняка приведет к смерти заложников», – подумал Пол.
– Прошу, скажи, что президент умнее его.
Фрейзер издал непонятный звук: не то заворчал, не то фыркнул.
– Умнее, но его это не радует. Ему нужны успешные переговоры, а не международный инцидент. Я поговорил с Талли с глазу на глаз. Он советует президенту довериться твоему чутью. Он был очень впечатлен, когда ты правильно предсказал, что Ибрахим начнет действовать самостоятельно. В то же время он велел Принсу положить ему на стол несколько альтернативных решений. Если у тебя есть причины думать, что ты можешь ошибаться, – любые причины, – я хочу услышать их немедленно.
Пол потер переносицу, пытаясь облегчить внезапно начавшуюся головную боль.
– Через несколько часов я встречаюсь с Ибрахимом. До тех пор мое суждение остается в силе.
– Я доверяю тебе, Пол, – сказал Фрейзер. – Потому что знаю, насколько ты хорош. Но на кону репутация Бюро. Мы просто обязаны победить. Это важно.
«Для Паркеров это еще важнее», – подумал Пол, кладя трубку на базу.
В половине четвертого – было 15:30 на корабельных часах – «Геттисберг» вошел в сомалийские воды и начал приближаться к яхте. Редман предложил подойти на триста ярдов, но Пол, при поддержке Мастерса, убедил его остановиться на трехстах пятидесяти. Спустя несколько минут Пол позвонил Ибрахиму, чтобы окончательно утвердить условия переговоров. Они решили встретиться на половине расстояния между крейсером и яхтой через час. Пол беспокоился, что Ибрахиму не понравится близость корабля, но пират не упомянул об этом. «Он не наблюдает за нами, – решил Пол. – Он думает о деньгах».
К капитану Мастерсу подошел моряк:
– Группа захвата готова, сэр.
– Спасибо, мистер Ричардс, – ответил Мастерс. Посмотрев на Пола, он открыл дверь на крыло мостика. – Я покажу дорогу.
Тропический воздух ударил Полу в лицо, как жар из печи. Ему это напомнило лето в Багдаде, только с влажностью девяносто процентов. Надев солнцезащитные очки, он спустился следом за Мастерсом по длинной лестнице, стараясь не прикасаться к ограждениям, о которые запросто можно было обжечься. Вокруг надувной лодки сгрудилась группа моряков с раскрасневшимися лицами, в мокрых от пота комбинезонах. Увидев Мастерса, они выпрямились. Вперед вышел молодой человек со стрижкой ежиком.
– Агент Деррик, – сказал Мастерс, – это лейтенант Прескотт, командир нашей группы захвата. Что слышно, лейтенант?
– Капитан, – сказал Прескотт, – мы присоединили к двигателю выключатель и запасной одометр. Он заглохнет в воде через полторы мили.
Мастерс остался доволен:
– Прекрасно. Введете агента Деррика в курс дела. – Он пожал Полу руку. – Ну, удачи там.
Когда капитан удалился, Пол забрался в надувную лодку вместе с Прескоттом. Лейтенант провел краткий урок, показал контрольную панель, включатель стартера и ручку газа, бинокль в кармашке и где находится бак с горючим – на тот случай, если Ибрахим захочет проверить его содержимое.
– Когда будут спускать лодку на воду, я пойду с вами, – сказал он, передавая Полу спасательный жилет, – чтобы вы не возились с тросами. Мы оставим для вас лестницу, подниметесь по ней, когда вернетесь. Сегодня море довольно спокойное. С северо-востока идет метровая волна, но для вас это не страшно.
Пол надел спасательный жилет и сел на планшире лодки в тени большой шлюпбалки, надеясь спрятаться от солнца. Не помогло. Влажность была такая, что никакая тень не спасала. Он вытер со лба пот и посмотрел на часы – 16: 02. «Тринадцать минут до начала», – подумал он, закрыв глаза и начиная делать ровные вдохи, чтобы насытить мозг кислородом. В эту секунду появилось воспоминание: Брент Фрейзер в лекционном зале Академии ФБР дает самый важный урок за все время обучения Пола.
«В каждых переговорах рано или поздно наступает время, когда ты думаешь, что вся твоя работа полетит коту под хвост. Ты истощен после бессонных ночей. Твои руки дрожат от переизбытка кофеина, командир в мониторе отчитывает тебя за медлительность. Террорист, захвативший заложника, угрожает спустить курок. А тебе хочется биться головой об стенку, и ты начинаешь проклинать себя за то, что выбрал такую дерьмовую профессию. Обещаю, это случится с вами. Ваша вера подвергается испытанию. Но если ты чувствуешь накал, его чувствует и тот, другой парень. Твоя задача – сбить градус. Купи парню пиво, так сказать, убеди его, что вы оба работаете на одну цель. Выход из горящего дома лежит через человеческую связь. Если сможешь его заставить довериться тебе, он пойдет за тобой, когда ты покажешь ему выход».
Воспоминание о пиве навело его на мысль. Он посмотрел на группу захвата, изнывающую от жары, и спросил Прескотта:
– Я знаю, времени у нас нет, но не могли бы вы принести мне две дюжины охлажденных бутылок газировки из холодильника? «Кока», «пепси» – не важно.
Во взгляде лейтенанта отчетливо читалось: «Вы что, издеваетесь?», но, будучи исполнительным младшим офицером, он снял с ремня рацию и передал просьбу. Через пять минут появился матрос с пенопластовым контейнером, заполненным льдом и бутылками «пепси-колы». Пол поблагодарил доставщика одной бутылкой напитка, а другие раздал Прескотту и его команде. Они посмотрели на него с удивлением, но он отмахнулся от благодарностей.
– Мы вас посылаем туда потеть, – сказал Пол. – И самое меньшее, что мы можем для вас сделать, это помочь вам сохранить влагу в организме.
Через какое-то время «Геттисберг» замедлил ход. Рация Прескотта затрещала, и голос капитана Мастерса сообщил:
– Ибрахим в рубке яхты. Начать спуск.
Прескотт махнул своей команде:
– Давай, ребята, спустим ее на воду.
Спуск произошел так быстро, что Пол даже не успел заметить, когда волны начали плескаться о корпус лодки. Он расставил ноги и чуть согнул колени, приноравливаясь к качке. По команде Прескотта он схватился за веревочную лестницу, переброшенную через борт, и удерживал лодку, пока лейтенант отстегивал тросы шлюпбалки и заводил мотор.
– Теперь она в вашем распоряжении, – сказал Прескотт, покончив с тросами. – Возьмите мою рацию, может пригодиться.
Пол принял аппарат и проводил взглядом лейтенанта, пока тот карабкался по лестнице наверх. Потом взялся за руль и завел двигатель на половину мощности, отводя ЖКНЛ от «Геттисберга». Лодка плавно набрала скорость, скользя по поверхности волн. Обогнув крейсер с кормы, он направился к «Возрождению».
Пол оказался не готов к ностальгии, которая охватила его на моторной лодке. Пятнадцать лет прошло с того дня, когда его дед продал «Бейлайнер», удалился на покой в свой дом в Маклине и перестал быть моряком. Однако воспоминания, оставшиеся у Пола после долгих дней на воде, проведенных с Меган и дедушкой Чаком, были самыми важными в его жизни. На Потомаке он примирился со смертью отца и брата, на Чесапике принял решение не выносить приговор миру, а менять его, спасать людей от них же самих.
Достигнув середины расстояния между крейсером и парусником, он выключил двигатель, и лодка остановилась, подпрыгивая на волнах. Пол вынул бинокль и увидел молодого американца в майке на лямках и широких шортах – Квентина Паркера – и тощего сомалийца в красной футболке и шортах цвета хаки – Ибрахима. Они разворачивали и надували небольшую лодку. Спустив лесенку с транца, они опустили суденышко на воду и прикрепили к нему внешний мотор. Потом Ибрахим запрыгнул в лодку, завел ее и поплыл в сторону Пола.
Пол в изумлении смотрел на все четче вырисовывающееся лицо пирата. У Ибрахима были юношеские черты поздно взрослеющего мужчины, но в темных глазах светилась мудрость покрытого морщинами старика. Он подтащил свою лодку к ЖКНЛ и, с легкостью леопарда перепрыгнув на нее, связал две лодки вместе. А потом он вдруг оказался рядом с Полом, улыбаясь во весь рот.
– Вы не старый, – сказал он, внимательно рассматривая Пола.
– А у вас все зубы на месте, – ответил Пол.
Ибрахим с беззаботным видом сел.
– Хорошая лодка, – сказал он, ведя пальцами по воде.
Пол открыл пенопластовый контейнер и протянул ему «пепси»:
– Пить хотите?
Пират в изумлении посмотрел на бутылку:
– Это мне?
Пол кивнул и достал еще одну бутылку для себя.
– Остальное для заложников и ваших людей.
Ибрахим скрутил крышечку, осторожно сделал один глоток, а потом выпил полбутылки.
– Мне интересно, Пол, зачем вы читали Коран? Вы не мусульманин.
Пол сделал большой глоток газировки, пораженный безумием происходящего. «Я сижу в одной лодке с пиратом в четырех милях от Сомали и нескольких сотнях футов от снайперов отряда “морских котиков”, которые наблюдают за нами через оптические прицелы. Неужели этот разговор происходит на самом деле?» Он собрался с мыслями и дал Ибрахиму единственный имевший смысл ответ:
– Я американец. Я был в Нью-Йорке одиннадцатого сентября. Я хотел узнать, были те люди, которые разрушили башни во имя Аллаха, истинными верующими или притворщиками.
Ибрахим прищурился:
– Что вы решили?
Пол заговорил очень осторожно:
– Они – паразиты. Они рядятся в религиозность, чтобы развязать себе руки, но сущность ислама они знают не больше, чем инквизиторы и крестоносцы знали сущность христианства.
Ибрахим помолчал, глядя на море. Когда он заговорил, Пол узнал слова из Корана:
– «И было им повелено уверовать в Бога и в поклонении Аллаху искренность блюсти, быть верным в правоверии своем, по часам творить молитву и править милостыню». Это – правая вера.
Пол не стал молчать о явном противоречии:
– Если это так, то почему мы здесь оказались?
– Это нечестивое дело, – согласился Ибрахим, – но мы делаем то, что приходится.
Пол не стал углубляться в эту тему. Сейчас было время для примирения, а не для разногласий.