Квентин пожал плечами, а Пол бросил на нее взгляд, говоривший: «Я о нем позабочусь».
– Можно мне посидеть с вами, Ванесса? – спросила Ариадна, подходя к ней.
Ванесса кивнула. Девушка обладала поистине сверхъестественным чутьем на то, что нужно людям. Она взяла руку Ариадны и с благодарностью ее пожала.
Переговорщик открыл люк и заглянул внутрь яхты.
– Одну минуту, – сказал он и вошел в каюту, отодвинув занавески с иллюминаторов.
Потом он высунул голову и помог Квентину спуститься по ступенькам. Ванесса затаила дыхание, чувствуя, что он идет в психологическую ловушку. Но Квентин спокойно прошел за Полом мимо камбуза в обеденную кабинку. Она видела их тела, но не могла рассмотреть лица.
Когда агенты Хьюитт и Мэтисон устроились напротив них, Квентин снова заговорил:
– Здесь мы сидели почти все время… После того как появились военные. – Голос его звучал тише, чем прежде, но все еще был слышен Ванессе. – Здесь мы… спали по ночам.
– Ты помнишь еще что-нибудь о дне до того, как появился «Геттисберг»? – спросил Пол. – Происходило что-нибудь значительное?
Последовало долгое молчание, потом Квентин произнес:
– Был спор… о еде. Мас решил, что мы ее отравили…. потому что у Османа начался понос… когда он поел печенья с арахисовым маслом. Мас направил на нас автомат. Афиарех сказал ему, что у Османа… аллергия на арахис.
– Расскажи еще про Маса, – сказал Пол. – Каким он был?
Квентин ответил еще медленнее:
– К нам он хуже относился… чем Афиарех. Он не говорил по-английски. У него был шрам… на щеке. Он дружил с Османом. Но Афиарех ему не нравился.
– Что значит «не нравился»?
– Я помню, как они спорили, – сказал Квентин. – Не знаю… о чем.
– Это было до или после переговоров о выкупе?
Вопрос поставил Квентина в тупик.
– Кажется, это было… когда самолеты были в воздухе. Я не уверен.
– Вы знали, что «Возрождение» изменило курс посреди ночи? Это произошло вскоре после того, как Афиарех связался с вашими родственниками.
– Мы изменили курс? – удивился Квентин.
– Когда появился «Геттисберг», яхта шла к центральному Сомали, – пояснил Пол. – После изменения курса вы пошли к Могадишо. Пираты об этом не упоминали?
– Нет, – ответил Квентин.
– Хорошо. Тогда теперь займемся записями. Поскольку время у нас ограничено, я сосредоточусь на последнем разговоре Афиареха с твоим дедом до того, как они условились о выкупе, и на моем последнем разговоре с Афиарехом до перестрелки. Дай мне знать, если что-нибудь придет в голову.
Ванесса посмотрела на небо и крепче сжала руку Ариадны. Сердце ее забилось со скоростью барабанной дроби, волнение начало вгрызаться в края сознания. «Если Квентин с этим справится, то и ты справишься», – сказала она себе, прогоняя страх. Неожиданно зазвучал голос Кертиса. Разговор состоял из обмена фразами, перемежающимися статическим треском и щелчками.
(Щелчок.)
Кертис: Ибрахим, как мои сын и внук?
Исмаил: У них все хорошо, Кертис. Сможете поговорить с ними, когда заключим сделку.
Кертис: Нет. Я хочу поговорить с Дэниелом сейчас.
(Статический треск.)
Исмаил: Мои люди устали от этих переговоров, Кертис. Мы и так пошли вам навстречу. Мы не примем меньше двух миллионов ста тысяч долларов. Я знаю, у вашей семьи есть такие деньги, так что не тратьте время, убеждая меня в обратном. До окончания срока у вас осталось семнадцать часов.
(Щелчок, потом пауза, потом еще один щелчок.)
Исмаил: Так что, мы договорились?
Кертис: Ибрахим, я только что переслал миллион восемьсот пятьдесят тысяч на банковский счет в Найроби. Сейчас там находится жена моего сына. Утром она снимет наличность и самолетом отправит вам. Это все, что мы смогли собрать. Если хотите больше, нужно отложить срок выплаты.
Исмаил: Я думаю, вы лжете. Я думаю, вы торгуетесь.
Кертис: Значит, вы – глупец. Я убедил военных оставить вас в покое. Зачем мне лгать, когда мы так близко?
Исмаил: Это неприемлемо. Конечный срок остается прежним.
(Щелчок, потом пауза, потом еще один щелчок.)
Исмаил: Я поговорил со своими людьми. Мы согласны на миллион восемьсот пятьдесят тысяч.
Кертис: Отличная новость, Ибрахим. Значит, договорились. Пожалуйста, назовите координаты, куда доставить деньги.
Ванесса услышала щелчок другого рода и поняла, что Пол выключил запись. Она смотрела на сына через люк, всем сердцем желая придать ему сил.
– Мы были в камбузе… когда это случилось, – сказал Квентин. – Пираты сидели в кабинке. Они много общались между собой… во время этого разговора. Помню, они… переполошились, когда дедушка сказал, что может заплатить только миллион восемьсот пятьдесят тысяч.
– Вел разговор Афиарех? – поинтересовался Пол.
– Они все галдели. Они вместе… приняли решение. – Квентин помолчал. – По-моему, Мас… имеет к этому какое-то отношение. Да, Мас и Афиарех поговорили.
– Это Мас подсказал решение? – спросил Пол.
– Нет, – ответил Квентин. – Афиарех все… решал.
– Он когда-нибудь выходил из себя? – осторожно поинтересовался переговорщик.
В каюте надолго повисла тишина.
– Не знаю, – наконец ответил Квентин с раздражением. – Я все еще не могу вспомнить… что случилось в конце.
– Ничего страшного, – успокоил его Пол. – Ты прекрасно справляешься. Следующая запись была сделана после того, как был доставлен выкуп. Ты готов слушать?
Квентин ответил утвердительно и чуть более спокойным голосом.
Пол нажал «воспроизведение», и включилась запись.
(Статический треск.)
Исмаил: Что это вы затеяли, Пол? Так мы не договаривались!
Деррик: Ибрахим, я пытался позвонить вам по телефону, но вы не ответили. Не волнуйтесь. Наш радар засек пару лодок, отплывающих от берега, и мы послали вертолет их задержать. Прием.
Исмаил: Это неприемлемо, Пол. Если хотите, чтобы заложников отпустили, верните вертолет на корабль немедленно.
Деррик: Ибрахим, наш договор не меняется. Вертолет нужен для обеспечения безопасности заложников. Мы не знаем, почему лодки отплывают именно сейчас. Мы не знаем, что на них и кто ими управляет. Вертолет не помешает вам подойти к берегу. Я дал слово и сдержу его.
(Статический треск.)
Когда Пол выключил диктофон, в голове Ванессы роились вопросы. Что это за лодки отплыли от берега? Были ли они связаны с пиратами? Почему она до сих пор не знала об этом вертолете? Она часто просила ФБР сообщить ей подробности, но никто ни разу не упомянул об этом. Что еще правительство утаивает от нее? И наконец, почему голос Исмаила звучал по-другому? За обычной агрессивностью она заметила отголосок страха. Чего он испугался? Военных? Вертолета? Или чего-то еще?
Через минуту снова заговорил Квентин. Ванессе пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его речь.
– Я помню этот разговор… смутно. У меня… как будто туман в голове. Кажется, был спор. Я помню крики… Но я не знаю, кто кричал. – Он опять задумался. – Помню, папа что-то сказал… Посоветовал спрятаться за столом, если начнут стрелять.
Ванесса слушала, как Пол пытался получить у него еще больше информации об Афиарехе и Масе, но все ответы Квентина сводились к «я не знаю». Каждый раз, признаваясь в неведении, он возбуждался все больше, как будто белые пятна в памяти он считал собственным недостатком, а не результатом повреждения мозга. Ванесса с большим трудом удерживалась от того, чтобы вмешаться, и то только потому, что знала: Квентину это не понравится. После минутной борьбы с собой она решила последовать совету доктора Гринберга и предоставить сына самому себе.
– И еще один обмен фразами, – сказал Пол. – Последний. Но я включу его, только если ты этого хочешь. Ты сегодня и так сделал большое дело. Можно и остановиться, в этом нет ничего постыдного.
– Я не хочу… останавливаться, – серьезно ответил Квентин. – С этим нужно покончить.
– Хорошо, – сказал Пол и нажал на кнопку воспроизведения. – Слушай.
(Щелчок.)
Деррик: Капитан Паркер, как у вас там дела?
Дэниел: Пол, вы должны что-то сделать. Вы должны заставить военных слушать. Если вертолет не вернется на корабль через пять минут, они убьют нас.
Деррик: Дэниел, вы должны успокоиться. Кто это вам говорит? Ибрахим, потому что мы так не договаривались?
Дэниел: Да, Ибрахим. Но с ним и все остальные.
Деррик: Они обработали содержимое портфелей?
Дэниел: Почти закончили, когда вертолет взлетел.
(Щелчки перезаряжаемого оружия.)
Дэниел: Прекратите! Опустите автоматы! Пол, они целятся в нас. Вам нужно сделать что-нибудь немедленно.
Деррик: Капитан, я слышу, что вы говорите. Я хочу, чтобы вы передали Ибрахиму: я поговорю с военными. Ему нужно потерпеть. Вертолет уже отлетел на несколько миль, и, чтобы вернуть его, нужно время.
Дэниел: Хорошо, хорошо.
Ибрахим: От ваших пяти минут осталось четыре. И это не я нарушаю договор. Если не поторопитесь, капитан умрет.
(Щелчок, потом пауза, потом еще один щелчок.)
Деррик: Увидели? Он заглушает мотор.
Исмаил: Мы хотим, чтобы вертолет был внутри корабля.
(Статический треск.)
Деррик: Мы уберем вертолет. Это недолго.
(Щелчок, потом пауза, потом еще один щелчок.)
Деррик: Ибрахим, вертолет спрятан в ангар, пора производить обмен.
Исмаил: Вы передвинули корабль.
Деррик: О чем вы?
Исмаил: Вы знаете, о чем я. Мои глаза не лгут.
Деррик: Сейчас темнеет. В темноте все кажется другим.
Исмаил: Вы воспользовались нашим доверием. Вы должны отвести корабль. Мы не отпустим заложников, пока вы не отойдете на милю. У вас есть на это пять минут.
(Щелчок, потом пауза, потом еще один щелчок.)
Деррик: Ибрахим, я могу уговорить военных отвести корабль, но вы должны что-то дать взамен. Наденьте на Квентина спасательный жилет, дайте ему фонарь и бросьте за борт. Мы его подберем…
Исмаил: Вы меняете правила игры, Пол. Вы передвинули корабль, пока мы считали деньги. Зачем вы это сделали? Приблизили к нам своих снайперов, чтобы им было проще нас убивать? Я помню, чему меня учил отец. Если торговец говорит, что приведет тебе десять верблюдов, а приводит только девять, ты имеешь право заплатить за девять и потребовать десятого бесплатно. Мы больше вам не верим. Мы не заплатим за десятого верблюда.