Деррик: Ибрахим, перемещение корабля не было частью договора и с нашей стороны. Можно изменить договор, но вы должны дать нам что-то взамен. Вы ничего не потеряете, если отпустите Квентина. Можете держать у себя капитана, пока мы не отойдем на удобное расстояние. Это все, что я могу предложить.
Исмаил: Вы не слушаете, Пол. Тот, кто обманывает доверие, обязан его восстановить. Если бы вы не переместили корабль, сейчас мы были бы уже на берегу, заложники были бы у вас в руках. Вы переместили корабль. Вы должны вернуть его обратно.
Деррик: Ибрахим, вы помните, что сказали мне, когда мы разговаривали в первый раз? Вам что-то нужно, и мне что-то нужно. Вы получили то, что было нужно вам, – кучу денег и лодку, на которой можно доплыть до берега. Вы уже почти дома. Я еще ничего не получил. Мы должны помочь друг другу добиться своих целей. Подумайте над этим без спешки. Я перезвоню через десять минут.
Исмаил: Нет! Думаете, из-за того, что у вас больше оружия, из-за того, что вы американцы, а мы сомалийцы, вам удастся нас согнуть? Почитайте историю. Такая же заносчивость погубила Корфилда и Гаррисона. Наши автоматы направлены на заложников. Отходите, или мы пустим их на мясо. Вы слышите меня? Отходите, или мы пустим их на мясо!
Деррик: Ибрахим, пожалуйста, выслушайте меня. Я не могу это сделать сам. Мне нужна ваша помощь…
Когда снова наступила тишина, Ванесса поняла, что у нее дрожат руки. Все нутро ее как будто пропустили через блендер. Она не знала, куда направить свой гнев. Слова Исмаила эхом звучали у нее в голове: «Вы переместили корабль… переместили корабль… переместили корабль… Отходите, или мы пустим их на мясо… на мясо… на мясо». Ей захотелось кричать, но она не понимала, на кого именно: на правительство или на пиратов. Исмаил потребовал деньги за жизнь ее близких, и она заплатила ему все до последнего доллара. Это должно было стать выходом. Но не стало. Договор нарушили, когда она еще находилась в воздухе. Кто-то должен был заплатить за это. Но какую из сторон нужно винить?
Голос Квентина вырвал ее из штопора:
– Я помню, был свет… еще крики. Но все… как в тумане. Я не вижу… не знаю.
В это мгновение Ванесса ощутила боль в пальцах. Ариадна сжимала ее руку, как тисками. Ее мертвенно-бледные щеки были покрыты красными пятнами от слез. Ванесса высвободила руку и обняла девушку. Тепло Ариадны успокоило ее сердце.
– Ничего, – услышала она голос Пола. – Ты сделал все, что мог.
– Нет, – с му́кой произнес Квентин. – Я должен это сделать. – Потом воскликнул совсем другим тоном: – Подождите! Я кое-что вспомнил… Афиарех что-то сказал отцу. Он сказал: «Ты заставишь их слушать… или умрешь». Не помню, когда это было… Но кажется, в конце.
Эти слова Квентина направили ярость Ванессы в одну точку. Не имело значения, что Исмаил учил его сомалийским словам, или спас каких-то птиц, или проявлял доброту до того, как появились военные. Правительство могло наделать ошибок, но не они устроили бойню на яхте. Она вспомнила, как Исмаил стоял в кокпите «Возрождения», когда ее самолет пролетал над ними. Она представила его в зале суда, представила его бездушный расчетливый взгляд. В этом деле есть многое, чего она, вероятно, не поймет никогда. Но одно она уже поняла точно.
Исмаил заслуживает смерти.
Ясмин
Ночью, темной, как вороново крыло, Ясмин взобралась на дерево хигло и спрыгнула с него по другую сторону стены. Сегодня впервые за много месяцев небо затянулось тучами, а в воздухе запахло влагой. После опустошительной засухи и голода в прошлом году облака были хорошим знаком. Они предвещали дождь. Гу – источник жизни для Сомали – не обманет их снова.
Она достала мешочек с мобильным телефоном и вздохнула с облегчением. Змейка была застегнута так же крепко, как раньше. После Джамаад влага была ее главным врагом. Если вода попадет внутрь мешочка, она уничтожит телефон и оборвет последнюю ниточку, связывающую ее с внешним миром.
Включив аппарат, она увидела, что аккумулятор опасно разряжен. Им можно было попользоваться минуту-другую, а потом придется нести в дом заряжать. Неожиданно телефон у нее в руках издал трель. В ночной тишине электронный звук прозвучал невероятно громко. Она обвела взглядом тени у берега, но не заметила никаких движений. Снова посмотрев на телефон, она увидела уведомление на экране. Пришло текстовое сообщение с неизвестного номера. Наверняка это какая-то ошибка. Кто-то набрал неправильный номер. Или оператор напоминал о необходимости пополнить счет. Она много раз думала о том, что будет, когда на ее балансе не останется денег. Пополнить счет она могла только одним способом – стащив деньги из заначки Джамаад и купив карточку пополнения в соседней деревне. Но у этого плана было два очень опасных недостатка. Если пропажа денег из кувшина обнаружится, она будет единственным подозреваемым. А чтобы съездить в другую деревню, нужно заплатить за бензин. И даже если она придумает какой-то предлог, Джамаад никогда не отпустит ее в магазин одну.
Ясмин открыла папку входящих сообщений, выбрала новое и, не задумываясь над содержанием, пробежала его глазами. Когда смысл сообщения наконец дошел до ее сознания, она потрясенно уставилась на экран. После трех лет ожидания, в течение которых она прятала телефон, экономила заряд аккумулятора и посылала сообщения в пустоту, она не могла поверить, что это послание было настоящим. Но приветствие в нем не лгало. Сообщение передал Исмаил!
Он написал по-английски: «Косол, ты там? Извини, что так долго. Мне нужно знать, где ты и с ним ли ты до сих пор. Мадакса».
Она торопливо набрала ответ, проклиная свои неуклюжие пальцы: «Я до сих пор с ним. Я в деревне в Средней Джуббе. Что мне делать?»
Посылая ответ, она старалась не слишком надеяться. Сообщение пришло две недели назад. Она не знала, где он находится сейчас, как скоро он получит ее ответ. Ясмин прислушалась к плеску реки и кваканью лягушек. «Я так долго ждала, – сказала она себе, – Подожду еще несколько дней». Потом ей в голову пришла еще одна мысль: «Нужно убрать звук телефона». Она зашла в меню настроек и отключила звук. И в следующую секунду телефон у нее на ладони завибрировал. Она чуть не выронила его от неожиданности.
«Он сейчас там? – спрашивал Исмаил. – Если нет, когда вернется?»
«Сейчас его нет, но скоро будет, – набрала она, зная, что аккумулятор в любую секунду может разрядиться. – Ты где?»
«В безопасном месте. Ты недалеко от Кении?»
«200 км».
«Ты должна сообщить мне, когда он вернется».
Ясмин нахмурилась, не понимая.
«Это невозможно предсказать».
«Это единственный способ помочь тебе».
«Как это?»
Но он не объяснил.
«Приготовься».
«К чему?»
«Терпение, Косол. Скажи, когда он вернется».
«Хорошо. Подожди».
«Конечно».
Вскоре после того, как она прочитала последнее сообщение, телефон отключился. Она посмотрела на темное небо, гадая, как он может ей помочь и почему спрашивал о Кении, и сама ответила на свои вопросы: «Он сейчас в Кении. Он хочет нанять какой-нибудь транспорт, чтобы приехать и забрать меня в следующий раз, когда Наджиба не будет в деревне». Чем дольше она об этом думала, тем больше воодушевлялась. Она могла бы сбежать из дома ночью и встретиться с ним на дороге в Марере. К тому времени, когда Наджиб начнет ее искать, они уже пересекут границу.
Полет ее фантазий прервался так же неожиданно, как начался. Граница не защитит ее от Наджиба. У «Шабааб» полно шпионов в Кении. Если они попросят убежища в Дадаабе или Найроби, Наджиб найдет их. Можно было бы укрыться в Эфиопии, но для этого нужны время и деньги, и у них там нет родственников. Единственный верный способ избавиться от Наджиба – бежать из Африканского Рога.
Потом ей подумалось: «Наджиб никогда нас не найдет, если умрет».
Она в страхе покачала головой. Она не сможет – и не станет – даже думать об этом. На его счету множество ужасающий злодеяний, но его жизнь в руках Аллаха. Однако стоило этой мысли появиться, и она уже не могла от нее отделаться. Что если Исмаил собрался это сделать? Что если он хочет одновременно отомстить за смерть Адана и спасти ее? В этом было бы даже что-то поэтическое: чтобы после стольких лет жизни вне закона и безнаказанных убийств Наджиба погубила похоть.
Она подняла взор к небу и зашептала слова молитвы:
– Верни меня домой, к брату. И будь к нам справедлив. Аминь.
Меган
Меган сидела с Кайли Фрост, проглядывая заметки относительно письменных показаний, которыми ей предстояло заняться. По ее просьбе Баррингтон распорядился предоставить ей конференц-зал Службы криминальных расследований ВМС в Норфолке, где Исмаил договорился о своей сделке с правительством. В течение нескольких месяцев Меган собирала доказательства и опрашивала свидетелей из флота, ФБР и семьи Паркер, после чего заучила хронологию захвата буквально наизусть. Ей также удалось реконструировать прошлое Исмаила и выяснить его побуждения. Но правда о перестрелке – Святой Грааль всего дела – по-прежнему ускользала от нее.
В эту тайну были посвящены всего шесть человек, и четверо из дававших показания лгали – по крайней мере, так ей казалось. Их история была слишком предсказуемой. Все они изображали Исмаила фанатиком, что для нее было нонсенсом. Сегодня она допросит пиратов под присягой и оценит не только их слова, но и их манеры. За пятнадцать лет работы судебным адвокатом она хорошо изучила язык тела лжеца – бегающие глаза, едва заметная неуверенность, лакуны посреди вроде бы связного повествования, говорящие о том, что факты сознательно оставляются в тени, а воспоминания подавляются. В стенограмме ничего этого не было. Ей нужно было заглянуть пиратам в глаза и задать им вопросы, которые заставили бы их юлить.