Итак, варианты перевода: «Лёгкая смерть», «То, что гасит жизнь» и... м-м... пожалуй, это будет вернее: «Абсолютное оружие». Да, точно, — «Абсолютное оружие»!
— Приплыли, — хрипло сказал Семён. — Дальше некуда. Привет от Шекли называется.
— А ты что, знаешь, как правильно использовать шкатулку? — живо заинтересовался Мар. — Слышал такую легенду?
— Читал, — Семён почесал в затылке. — Тогда понятно, почему чужие за ней охотятся. Ситуация, мда-а... Нельзя, Мар, чтобы этот ларчик к ним в руки попал! Никак нельзя.
— Почему? Что в нём такого особенного? — Мар просто изнывал от любопытства. — Расскажи, э?
— Особенного? — Семён пошёл вдоль стола, прочь от шкатулки. От греха подальше. — Особенное, Мар, в этом ларчике то, что очень скоро в том Мире, где его откроют, не останется ни победителей, ни побеждённых. Вообще никого не останется. Даже кошек. Даже тараканов.
— Круто, — оценил Мар сказанное Семёном. — Ну её на хрен, дрянь такую... Слышать о ней больше не хочу! На фига нам мёртвые Миры, там и воровать-то не у кого будет! А мародерством я не занимался и не буду заниматься, вот такое у меня жизненное кредо.
— Какие, оказывается, ты умные слова знаешь! — восхитился Семён. — Молодец. И где же ты им научился? — Семён шёл вдоль стола, выискивая на этот раз обещанный браслет воровского счастья. Но браслета пока что видно не было.
— Мы однажды с одним моим хозяином несколько месяцев на необитаемом острове жили, — любезно пояснил Мар, польщённый нежданной похвалой, — в Цветочном Мире. Не подзарядил он меня вовремя транспортным заклинанием, вот и жили...
Мы тогда контрабандистами работали: всякие водки-коньяки через море кораблём возили. Временно работали, в ожидании подходящего воровского заказа. Да вот незадача случилась — как-то весной, в одну из сезонных бурь, корабль-то возьми и потони... Только мой хозяин и спасся.
Представь — жратвы на острове навалом: штормом десяток ящиков с разбитого корабля на берег выкинуло, с консервами. Опять же бананы-кокосы всякие над головой растут, черепахи мясные по пляжу шастают... Но скука невозможная! Этот хозяин у меня шибко грамотным был, в отличие от того же Урика Шмыги, и скоро без книжек тосковать начал. Он ведь даже в корабельный гальюн с дежурной книжкой ходил, невзирая на качку! Прочитает страничку, вырвет, использует её по назначению и дальше книжку читает... Очень образованный человек был! А тут такой облом произошёл... В смысле — читать совсем нечего стало.
И вот как-то, вскрыв очередной ящик, обнаружил в нём мой хозяин не осточертевшие ему консервы, а разрозненные тома старой Большой Вседисковой Энциклопедии. Видно, поставщики нахимичили: консервы украли, а ящик для веса книжками набили. Окажись там выпивка — и то столько радости не было бы! И стали мы запоем читать...
— Как ты думаешь — это то, что я ищу, или нет? — прервал Семён повествование Мара.
На столе, несколько особняком от всего оружия, на чёрной бархатной подстилке лежал бронзовый, невзрачного вида браслет, собранный из узких подвижных дуг-звеньев. Браслет был расстёгнут и, похоже, не вполне исправен: у него была смята защёлка.
— Кто ж его знает, — задумчиво ответил медальон. — Может, он, а может, и не он. Шепель соврёт — недорого возьмёт! Ему нужно было, чтобы ты в мавзолей вошёл и иголку сломал, он для этого мог тебе любую лапшу на уши повесить. Хотя... Приложи-ка меня к браслету, но сам его руками пока не трогай. Мало ли что...
Семён без лишних вопросов снял медальон с шеи и приложил его к браслету.
— Достаточно, — сказал Мар. — Можешь вернуть меня на место. Докладываю: браслет вполне безопасен. Владей, пользуйся! Если сможешь.
— Не понял, — нахмурился Семён. — В каком смысле — «безопасен», и в каком смысле — «если сможешь»?
— Чего ж тут непонятного? — удивился Мар. — Безопасен — это значит, что браслет тебя не убьёт, ежели ты его в руки возьмёшь. Больше по этому поводу мне сказать пока нечего. А «если сможешь» — так у него же защёлка сломана! Вряд ли он станет работать так, как нужно, не защёлкнутым.
— Ты мне главное не сказал, — Семён взял браслет с подстилки, потрусил им перед медальоном. — Для чего он служит?
— Вот чего не знаю, того не знаю, — уныло ответил Мар. — Не въехал я. Сложная для понимания штуковина оказалась! Ладно, выберемся отсюда, тогда и буду разбираться.
— Выберемся?! — пряча браслет в кошель с золотом, встревожился Семён. — Вот именно! Про то, что из мавзолея ещё как-то выбраться надо, я и забыл... А как? Тут блокировка сумасшедшая, я же тебе говорил.
— Точно, сумасшедшая, — неожиданно повеселевшим голосом подтвердил медальон. — Я её уже прощупал. Глухая блокировка! Мёртвая.
— И что у нас получается? — Семён сел на стол как на лавку, небрежно сдвинув в сторону смертоносный хлам. — Получается следующее: выйти отсюда мы не можем, не сняв защиту. А если её снять, то меня могут убить. Так?
— Убить — это вряд ли, — скептически хмыкнул Мар. — А я на что? Прикрою, не сомневайся... Уж на пару секунд меня хватит, чтобы тебя от чего угодно защитить! А за пару секунд сработает транспортное заклинание и — вжик! Ищи ветра в поле, вора в толпе. Не, не убьют. И не покалечат. Ручаюсь!
— Ладно, — кивнул Семён. — Хорошо. Не убьют и не покалечат. Но мавзолей-то останется настежь открытым! Вместе со всем магическим оружием... Можно, конечно, было бы прихватить с собой шкатулку, можно. Но я к ней и пальцем не притронусь! Боюсь я этой штуковины, — нехотя сознался Семён. — До дрожи в ногах. До икоты. И таскать её с собой по Мирам не намерен! Мало ли что...
— Если я тебя правильно понял, — безмятежно сказал Мар, — ты хочешь покинуть мавзолей, не убирая его защиты. И заодно сделать мавзолей недоступным для всяких чужих и примкнувших к ним Шепелей-Шмепелей. На будущее. Ведь так?
— Ты что-то придумал, — догадался Семён. — По голосу слышу, что придумал!
— Есть малёхо, — не стал скрывать медальон. — Сообразил, когда ты браслет в кошель прятал.
— А кошелёк-то здесь при чём? — Семён рассеянно похлопал себя по боку, кожаный мешочек под курткой отозвался звоном монет.
— Этот кошель ни при чём, — загадочным голосом поведал Мар. — А вот пустой, хранилищный... О, хранилищный очень даже при чём!
— Что-то я, наверное, туго стал соображать, — пожаловался сам себе Семён, вставая со стола. — Кофе бы сейчас выпить. Или чайку крепкого... Я тебя, честное слово, не понимаю! Магического золота в хранилищном кошеле нет и не предвидится, чем же тогда он может нам помочь?
— Придётся растолковать, раз ты без кофе соображать не умеешь, — снисходительно сказал медальон. — Кошель-то напрямую связан с Хранилищем! Пусть теперь золота там нету, пусть. Но прямая связь кошеля с Хранилищем ведь осталась, никуда не делась! Собственно говоря, ты же всё время брал золото не из кошеля, а из самого Хранилища...
— Ну, — согласился Семён, не понимая, куда гнёт Мар.
— Лезь в кошель, балда! — рявкнул медальон. — Это наш единственный шанс. Кошелёк безразмерный, пролезешь как-нибудь... И яйцо с иглой прихвати, незачем его здесь оставлять! Заначим яичко в Хранилище, пусть его потом ищут!
Семён с ошалелым видом уставился в пространство, лихорадочно обдумывая сказанное Маром.
— Знаешь, — наконец медленно сказал Семён, — твоя идея настолько бредовая, что, пожалуй, может и сработать. А почему бы и нет? — Семён сорвался с места и бросился к одноногому столику с хрустальным ларцом.
Тяжёлая крышка ларца полетела в одну сторону, покрывало с вышитым золотым зайцем — в другую; серебряный гусь почти сразу развалился вдоль на две пустотелых половинки, стоило лишь хорошенько стукнуть им о чугунный столик; стеклянное яйцо покатилось по столешнице, и Семён едва успел подхватить его, прежде чем оно упало бы на пол и разбилось.
Семён посмотрел яйцо на просвет: внутри него, в вязкой, похожей на глицерин жидкости, плавала длинная чёрная игла.
— Тоже мне, смерть Кощеева, — Семён небрежно сунул яйцо в карман куртки. — Лады. Войти-то Шепель в мавзолей всё равно войдёт, рано или поздно, слишком куш для него жирный... но вот выйти — вряд ли!
— Бедный Шепель, — лицемерно вздохнул Мар. — Какой неприятный сюрприз! Слушай, а если он от отчаянья чёрную шкатулку откроет, а?
— Пускай, — Семён принялся торопливо отвязывать от пояса хранилищный кошель. — Стены у мавзолея мощные, авось не выпустят шкатулочную пакость наружу... А и выпустят — не беда! Этот Мир давно мёртв... Некому будет погибать, кроме всяких интриганов-археологов и не в меру активных чужих. — Семён примерился сунуть ногу в кошель.
— Стой! — отчаянно завопил Мар. — Не здесь! Надо уйти от ларца куда подальше: Шепель, поди, не дурак, может сообразить, как ты из мавзолея выбрался. Найди-ка такое местечко, где он кошелёк наверняка не обнаружит.
— Логично, — согласился Семён. — Только где ж его найти, такое место?
— На втором ярусе, по-моему, был пустой ящик, — подсказал медальон. — Без надписи и не запертый. Типа заготовки для очередного героя.
— Эй, кто тут в герои крайний? — задорно крикнул в далёкий потолок Семён, направляясь к лестнице. — Никого? Так я первый буду, — и затопал по ступенькам.
Глава 4Селянин-Лесовик И Монах-Передвижник
Семён сидел в ящике-гробу и старательно растягивал горловину хранилищного кошелька: горловина хоть туго, но поддавалась.
Косо наклоненная крышка ящика неудобно опиралась на левое плечо Семёна и задевала ухо, но это было мелочью — главное было то, что крышка наверняка захлопнется, если он всё-таки сможет удрать через кошель, захлопнется и закроет волшебный мешочек от случайных посторонних глаз. Если только всё получится! Если...
— Фокусник, во избежание разоблачения, спрятался в собственном цилиндре, — торжественно возвестил Семён, натягивая мешочек на ноги, как бесформенный кожаный носок, — и потому разоблачение не удалось... Ишь ты, страх какой! — поразился Семён: зрелище действительно было не для слабонервных, странное и несколько жутковатое — ног у Семёна уже не было по колени! Кошель словно заглатывал Семёна, втягивал его в себя всё быстрее и быстрее, ничуть при этом не увеличиваясь в размере.