— ...и я оказался в туннеле, где вас и повстречал, — закончил свой рассказ Семён.
— Вон оно как, — рассеянно сказал Заман, думая о своём. — Империя, надо же... Повсеместная магия, а не техника. Комплексные заклинания! А Хозяева — враги Империи... Знаешь, Симеон, пока ты рассказывал, я начал кое-что вспоминать. Так, обрывки всякие. Но, главное, — начал. Может, и остальное вспомню, если опять в Инкубатор на авральную работу не попаду... О, Инкубатор! Вспомнил!
— Что? — одновременно воскликнули Семён и Мар; Заман, конечно, услышал только Семёна.
— Звезда, — зловещим шёпотом ответил техник. — Громадная! Вся скрученная-перекрученная... то ли на стене, то ли в воздухе висит... Больше об Инкубаторе ничего не помню.
— Жаль, — расстроился Семён. — Хотя мне, в общем-то, нужен не Инкубатор, а Кардинал. Как насчёт него? Ты же обещал подумать!
— Подумаю, — заверил Семёна Заман. — Мне поговорить сначала надо кой-с кем, посоветоваться. Знаешь что, поехали в наш блок! Рядом со мной как раз свободная ячейка пустует. В ней и отдохнёшь, пока я нужных людей найду и с ними переговорю. Правда, там дверь поломана, не запирается, но это и к лучшему, у тебя ведь пропуска нет...
— Я — самый лучший во всех Мирах пропуск! — заносчиво сообщил в пространство Мар. — Что мне какая-то механическая дверь! Тьфу на неё! Это я не Заману, это я тебе, — сразу же пояснил медальон. — Он меня всё одно не слышит.
— Я в твоих способностях ничуть не сомневался, — шепнул в ответ Семён. — Пропуск из тебя ещё тот! Универсальный.
— А то, — согласился медальон и умолк.
— Пошли, — сказал, вставая, Заман. — Скоро вечерняя поверка, опаздывать нельзя! Могут наказать. Раз и навсегда.
— А что начальник блока? — вспомнил Семён. — Ты же говорил, что он меня засечёт!
— Начальник тоже человек, слабости имеет, — успокоил Семёна техник. — Я ему скажу, что ты — мой гость, пузырь самогона поставлю, тогда он на тебя и внимания не обратит. У нас бывает, что из чужого блока кто-нибудь на ночь остаётся: зашёл к друзьям погостить, крепко выпил и остался. Главное, на поверке свою ладонь и жетон-пропуск к специальному окошку в любой ячейке приложить, а трезвый ты или пьяный — кто из Хозяев узнает? Технике это безразлично.
— А если не приложить? — вставая из-за стола спросил Семён. — Что тогда будет?
— Наказатели, разборка и, скорее всего, Инкубатор, — Заман вошёл в лифт. — Но тебе это не грозит: ты же здесь никто. Нету тебя в проверочных списках! Поехали, Симеон, пора.
— Стол со всем остальным барахлом упаковывать? — по-хозяйски поинтересовался Мар. — Вон сколько продуктов ещё осталось! Может, ещё где под звёздами посидеть придётся, в более... э-э... нежной компании.
— Брось, — отмахнулся Семён. — Столов в Империи мало, что ли? Пусть Хозяева-чужие головы себе поломают, откуда он взялся. Чтобы бдительность не теряли. — Семён вошёл в лифт.
...Блок, где жил Заман, напоминал коридор некой космической станции, как-то виденной Семёном в одном из многочисленных фантастических сериалов. Кажется, станция была тюрьмой: жилой блок походил на ту космическую узницу во всём, один к одному. Словно создатели фильма здесь перед съёмками побывали. Тайком.
Длинный широкий коридор с хромированными металлическими стенами был ограничен с одной и другой стороны перекрытиями, в одном из которых находился вход в кабину перемещений (которую Семён по незнанию окрестил лифтом); блестящий хромом потолок был высокий, арочный, с цепочкой ярких светильников; и, само собой, имелось множество дверей по обе стороны коридора. Прозрачных дверей, через которые было хорошо видно, что происходит внутри каждой жилой ячейки.
Семён шёл вдоль дверей-окон, невольно поглядывая на них: за прозрачными перегородками шла своя жизнь — где выпивали, где играли в кости, где уже спали. Каждая ячейка была одноместной, судя по единственной в ней полке-лежанке, но в некоторых ячейках людей было преизрядно. Особенно там, где выпивали.
— Тридцать ячеек в блоке, — пояснил Заман, видя интерес Семёна. — Десять рабочих групп. А эти, что выпивают, пришлые. По-моему, из четвёртого блока. Или из пятого... Наш — первый. Это чтобы ты знал, в случае чего.
— А сколько всего блоков? — не удержался Семён от вопроса, хотя особой необходимости в нём не было, какая разница!
— Сто двадцать, — Заман шёл, уверенно ведя за собой Семёна. — В сто одиннадцатом врачи живут, их там немного, у них и лечимся... Лекарства врачам Хозяева выдают, по необходимости. В блоках с четырнадцатого по восемнадцатый — женщины... Ты смотри, в восьмой блок не ходи! — спохватившись, предупредил Заман. — Там народ особый живёт, своеобразный. Молодым парням делать там нечего! Туда и охранники поодиночке не суются...
— Понял, не пойду. — Семён глянул на дверь очередной ячейки, где азартно резались в карты и по кругу пили из одного стакана. — А как вы друг к другу попадаете, из блока в блок? В гости, самогон пить.
— Да в кабинах, как же ещё, — Заман неопределённо махнул рукой вдаль. — Точно так же, как и я с тобой: набираешь нужный код и попадаешь куда тебе надо; когда кабина задействована, на её месте другая возникает. Так что заторов у нас не бывает. Всё просто!.. Пришли, — старший техник остановился возле неосвещённой полуоткрытой двери. — Вот свободная ячейка. Её только завтра ремонтировать будут, можешь располагаться. И ещё: когда сигнал на поверку услышишь, не пугайся. Он громкий, сигнал, — предупредил Заман. — Меня не жди: я сначала к начальнику блока, а после по твоему вопросу к знакомым технарям схожу.
— К начальнику — обязательно? — позёвывая, спросил Семён. — Мы вроде никого по пути не встретили, никто меня не видел... Сейчас сделаюсь невидимым и завалюсь спать.
— Ты и такое можешь? — поразился Заман.
— Могу, — Семён опять зевнул. — Мар, давай-ка включай невидимость, — вокруг Семёна знакомо возник полупрозрачный колпак из чешуек-шестигранников.
— Чудеса, — удивлённо сказал Заман, шаря по пустой ячейке взглядом, и хотел что-то ещё добавить, но внезапно его голос заглушил пронзительный вой: звук был настолько мерзкий, что у Семёна мгновенно заныли пломбированные зубы. Сигнал к вечерней поверке оказался действительно громким — такой не только спящего, но и в стельку пьяного подымет! Заман на прощание помахал невидимому Семёну рукой и торопливо ушёл куда-то. Видимо, в свою ячейку, докладывать о себе хитрой автоматике.
— Блин, гудок заводской, — с раздражением сказал Семён, когда пронзительный сигнал так же неожиданно стих. — От такого запросто кондрашка схватить может! Тут же, не сходя с места.
— Зато поверку не проспишь, — возразил Мар. — Что от заводского гудка и требуется.
— Ты за входом поглядывай, — Семён с удовольствием растянулся на мягкой лежанке, прикрепленной к стене ячейки на манер купейной полки. — Если кто посторонний сунется, обратно его налаживай. Справишься?
— Справлюсь, — заверил медальон. — Не впервой... Знаешь, Семён, а я ведь магию ощущаю! Сильную. Не здесь, и даже не вблизи... далеко где-то. Чую я: заначено в этом поганеньком мирке у Хозяев-чужих нечто волшебное, мощное! Это они пускай своим беспамятным работникам мозги пудрят насчёт того, что колдовства нету. Меня не обманешь!
— Разберёмся, — сонно пробормотал Семён. — Ежели что толковое — украдём. А если опасное, то обойдём стороной. Или разрушим, долго ли, умеючи! До основанья, а затем... — Семён закрыл глаза.
— Лучше, ясный хрен, чтобы то «нечто» толковым было, — с надеждой произнёс Мар. — И не очень большим. У меня из упаковочных заклинаний лишь стандартные остались, которые объёмом ограничены. Хотя, если воспользоваться двумя заклинаниями сразу, то... А это идея! Наложить одно заклинание на другое, или состыковать их друг с дружкой как-нибудь: вон, дубль Кардинала говорил о таких вариантах. Почему бы тебе тоже не попробовать? Семён! Ты чего не отвечаешь? А-а, спишь... Ну, спокойной ночи, — Мар с сожалением умолк.
Проснулся Семён от яркого света, ударившего ему в лицо, и невольно прикрыл глаза ладонью.
— Ни звука! — быстро предупредил Семёна медальон. — Это охранник! У двери стоит.
Семён посмотрел сквозь щель между пальцами: снаружи, у входа в ячейку, стоял рослый охранник в чёрной одежде, с чёрным беретом на голове, и методично обшаривал тёмную каморку лучом фонарика.
— Никого нету! — крикнул охранник в сторону.
— Под полкой смотрел? — донеслось раздражённо из коридора. — В сортире пойди глянь! Что ты, пля, как стёртый, всё тебе подсказывать надо... Будешь, пля, отлынивать, в восьмой блок на патрулирование назначу! Одного, — в коридоре громко заржали, в несколько голосов.
— Сам бы под полками лазил, — огрызнулся охранник, поспешно становясь на колено и заглядывая под лежанку с невидимым Семёном, — и в горшки с дерьмом сам заглядывал бы, сволочь усатая... — но вполголоса огрызнулся, негромко. Чтобы в коридоре не услышали. Встав, охранник подошёл к стене напротив лежанки, со злостью пнул в стену ногой: за открывшейся дверью был тесный санузел — рукомойник, душ и унитаз; сантехника располагалась компактно, одно чуть ли не впритирку с другим.
Охранник мазнул лучом по унитазу, в сердцах плюнул и вышел из ячейки.
— Нету никого, я же говорил! — во весь голос проорал он в коридоре: видимо, усатая сволочь на месте не стояла, тоже ячейки проверяла. Освещённые.
— Давай-давай, — донеслось издалека, — старайся, пля! Не то попадёшь в восьмой, на проверку задней позиции... — остальное потонуло в хохоте; охранник, ругаясь, трусцой кинулся догонять ушедших.
— Что случилось? — шёпотом спросил Семён, вставая с лежанки. — Ты не знаешь?
— Нет, — вполголоса ответил медальон, — но, думаю, что-то авральное: всех подняли, выгнали из ячеек, построили и куда-то увели. Заман, кстати, тоже с ними был... Я тебя будить не стал, какой смысл? Всё одно помешать не смогли бы.
— Чёрт, — Семён был не на шутку расстроен. — Это их в Инкубатор погнали, факт. Потом мозги хорошенько прополощут, Заман меня больше и не вспомнит... Эх, жаль мужика!